Мэри Кларк - Где ты теперь?

Сейчас эта квартира кажется мне тюрьмой, где мама до сих пор прислушивается в надежде, что в двери повернется ключ, войдет Мак и крикнет: «Я дома!» Для меня вера в его возвращение превратилась в неизбывную печаль. И я чувствую себя жуткой эгоисткой. Я любила Мака, моего старшего брата, моего приятеля. Но я не желаю дольше оставаться на крючке. Даже решение подождать, прежде чем добиваться места в конторе окружного прокурора, не имеет никакого отношения к будущему проблематичному отпуску. Просто я пытаюсь найти Мака, и если все-таки не найду, то пообещаю себе, что отныне наконец заживу собственной жизнью. Пока мама в отъезде, я проведу почти все три недели на Саттон-плейс, но вовсе не из соображений безопасности — просто на тот случай, если Мак каким-то образом узнает, что я расспрашиваю всех, кто был когда-то к нему близок, и попытается связаться со мной по телефону.

Здание, в котором раньше жил Мак, — старое, фасад отделан серым камнем, очень популярным в Нью-Йорке в начале двадцатого века. Но тротуар и ступени чистые, дверная ручка на входе отполирована до блеска. Первая дверь не запиралась, а вела в узкий коридорчик, откуда можно было позвонить по домофону в любую квартиру или воспользоваться ключом, чтобы попасть в вестибюль.

В первый раз я разговаривала с миссис Крамер и теперь, сама не знаю почему, ожидала услышать в трубке домофона именно ее голос. Вместо нее ответил мужчина и рассказал, как пройти в их квартиру на первом этаже.

Когда я вошла в дом, дверь квартиры 1-Б была уже распахнута, и меня ждал человек, представившийся Гасом Крамером, смотрителем. Просматривая утром документы, я вспомнила, как мой отец отзывался о нем: «Этого типа больше волнует, как бы его самого не обвинили в исчезновении Мака, чем то, что случилось с нашим мальчиком. Его жена — еще хуже. Она имела нахальство заявить, что мистер Олсен будет очень расстроен. Как будто нам есть дело до хозяина доходного дома!»

Странно, но, собираясь на эту встречу, я никак не могла решить, что же надеть. Сначала достала из шкафа легкий брючный костюм (примерно в таком я ходила на службу к судье), но он отчего-то показался мне чересчур деловым. Мне хотелось, чтобы Крамеры чувствовали себя в моем обществе уютно. Мне хотелось, чтобы они видели во мне младшую сестру Мака, мне хотелось понравиться им. Тогда, возможно, они мне помогут. Я решила надеть хлопковый свитер с длинными рукавами, джинсы и босоножки. На удачу надела цепочку, подарок Мака на мое шестнадцатилетие, с двумя золотыми подвесками — один в виде коньков, а другой — футбольного мяча, в честь двух моих любимых видов спорта.

После того как Гас Крамер представился и пригласил меня в квартиру, я словно оказалась в прошлом. Несмотря на успехи папы, он так и не смог уговорить мою бабушку переехать из ее квартиры на Джексон-Хейтс в Куинсе. Здесь я увидела такую же мебель, обтянутую велюром, персидский ковер машинной вязки и приставные столики с кожаным верхом, как у нее. Единственное, что не вязалось с общей обстановкой, — стеклянный кофейный столик.

Глядя на Крамеров, невольно веришь, что некоторые супруги с возрастом действительно становятся похожими друг на друга. Его седая шевелюра была точно такого же стального оттенка, как у нее. Оба ниже среднего роста, оба коренастые. И светло-голубые глаза у обоих смотрели настороженно, а на лицах была одинаковая натянутая улыбка.

Роль хозяина взял на себя третий, кто находился в комнате.

— Мисс Маккензи, рад познакомиться. Я Говард Альтман, управляющий недвижимостью Олсена. Меня здесь не было, когда исчез ваш брат, но я знаю, как мистер Олсен волновался... да и продолжает волноваться... по этому поводу. Давайте все присядем, и вы нам расскажете, в чем мы в силах вам помочь.

Я чувствовала, что Крамеры недовольны самоуправством Альтмана, но так мне было легче произнести запланированную речь. Я опустилась на край ближайшего стула и обратилась к нему:

— Как вы, очевидно, уже знаете, мой брат Мак исчез десять лет назад. С тех пор не найдено ни одного его следа. Но каждый год в День матери он звонит нам, вот и десять дней назад он тоже позвонил. Я подключилась к его разговору с мамой и поклялась отыскать его. Позже в тот день он побывал в церкви Святого Франциска, где пастором служит мой дядя, и оставил записку, требуя от меня, чтобы я отказалась от поисков. Я очень боюсь, что Мак мог попасть в беду и ему стыдно попросить о помощи.

— Оставил записку! — Меня прервало восклицание Лил Крамер. К своему изумлению, я увидела, как побагровели ее щеки, а сама она бессознательно потянулась к мужу и схватила его за руку.— Вы хотите сказать, что он побывал в церкви Святого Франциска и оставил для вас записку? — уточнила она.

— Да, во время утренней мессы. А почему вас это так удивляет, миссис Крамер? Все эти годы, насколько я знаю, появлялись статьи об исчезновении моего брата, где рассказывалось, что он поддерживает с нами связь.

Вместо Лил ответил Гас Крамер:

— Мисс Маккензи, моя жена всегда очень переживала из-за вашего брата. Он был одним из самых милых и вежливых ребят, какие только здесь жили.

— И мистер Олсен такого же мнения, — сообщил мне Говард Альтман и улыбнулся.— Мисс Маккензи, позвольте объяснить. Мистер Олсен прекрасно сознает, как не просто в наши дни молодым людям, даже интеллектуально одаренным, избежать ошибок. Он всегда лично знакомится с новыми студентами. Сейчас он уже в преклонных годах, но он рассказывал мне, какое прекрасное впечатление произвели на него ваши родители и ваш брат. И можете мне поверить, Крамеры всегда строго следят, чтобы здесь не было никакого пьянства или, того хуже, наркотиков. Если у вашего брата и возникла какая- то проблема, то не под этой крышей.

И это говорил человек, который даже не знал Мака, а только слышал о нем. Намек был ясен. Не ищите здесь проблем вашего брата.

— Я вовсе не предполагаю, что исчезновение Мака как-то связано с его пребыванием в этом доме. Но вы, наверное, понимаете, что для меня логично начать поиски там, где его видели в последний раз. Тот брат, которого я знала, никогда бы добровольно не причинил столько горя моим родителям и мне.

Я почувствовала, что слезы подступили к горлу, и поспешила исправиться: — Теперь уже только маме и мне. Наверное, вам известно, что мой отец стал жертвой одиннадцатого сентября.

— Да, действительно, на вашего брата не похоже, чтобы он мог взять и просто так исчезнуть без серьезной причины, — согласился Гас Крамер.

Говорил он искренне, но от меня не ускользнул взгляд, который он бросил на свою жену, и то, что она нервно покусывала губы.

— А вы никогда не рассматривали возможность, что у вашего брата могло случиться мозговое кровоизлияние или какой-то другой недуг, вызвавший приступ амнезии или даже частичной амнезии? — спросил Говард Альтман.