Марк Гроссман - Капитан идет по следу

Смолин открыл один из ящиков стола и достал щипцы с длинными полукруглыми концами.

— Видишь, на внутренней стороне концов — насечка. Наткнувшись на сувалдный или пружинный замок, в котором оставлен ключ, вор недолго думает, что делать. Просунув концы «уистити» в скважину, захватывает ими стержень ключа и поворачивает его. Значит, замок открывается не щипцами, а ключом. «Уистити», его еще называют «слон», только поворачивает этот ключ. Этой же цели иногда служит трубка с продольной прорезью.

Но вернемся к жилью полковника. Воры увидели, что ключ в замке. Они не знали, понятно, что он закреплен. Битый час орудовали «слоном» и все впустую. Ключ не поворачивался. И тогда они ушли, чтобы вернуться опять. С вожаком банды. Я в это верю.

— А вдруг побоятся?

— Должны прийти. Уж больно простым и доходным видится им это дело. Главарь сочтет, что его люди осеклись из-за неопытности. Иначе им незачем было закрывать за собой дверь в ту, первую ночь. Они не хотели раньше времени тревожить хозяйку.

— А как же спички и окурки?

— Уходя, они, вероятно, забыли о них. Теперь же побоятся говорить об этом вожаку. У воров — крутые нравы.

— Допустим, они придут. И что же?

— Главарь, возможно, решит, что замок очень тугой и люди не сумели его повернуть. У них есть еще один способ: они поставят ключ щипцами в такое положение, в котором он вынимается из замка. И тогда вытолкнут его.

Между нижней рамой двери и полом есть зазор. Можно просунуть лист бумаги под дверь и выбить на нее ключ. Потом втянуть лист вместе с ключом и открыть дверь. Пусть открывают…

Ночь на этот раз выдалась ясная, холодная. Вокруг луны серебряно дрожали лучи, звезды отдавали спокойным зеленоватым цветом.

В квартиру полковника никто не пришел.

На следующую ночь люди, наблюдавшие за домом, опять не заметили никого.

Надя продолжала ночевать у подруги.

На третьи сутки погода испортилась. Черные тучи низко шли над землей, изредка оголяя тусклую скособоченную луну.

За полночь на крыше соседнего дома появились три черные фигуры.

С одной крыши на другую мягко легла широкая доска, и мошенники перебрались в чердак дома номер шесть.

Вскоре они спустились через люк на лестничную клетку, быстро отжали наружную дверь, прошли в прихожую. Человек огромного роста, в мягких тапочках подошел ко второй двери. Он достал из кармана щипцы с длинными изогнутыми концами, просунул их в скважину и, прочно захватив стержень ключа, кивнул сообщникам:

— Лист!

Вытолкнув ключ на бумагу и вытянув его, главарь открыл кабинет и пропустил вперед своих людей.

Низкорослый человечек с черной бородкой полоснул по стене фонарем и метнулся к выключателю. Щелкнула кнопка, и в комнате ярко загорелся свет.

И в то же мгновение вся тройка в упор наткнулась на наганы.

Впереди, за выступами стены, стояли Смолин и Анчугов.

Передние, охнув, вздернули руки. И в то же мгновенье главарь, резко толкнув сообщников прямо на дула, кинулся назад, в прихожую.

Чернобородый, пользуясь суматохой, вырвал из кармана нож и схватил Смолина за ногу.

Капитан почти в упор выстрелил в него и, заметив, как Анчугов длинным ударом в челюсть свалил второго, кинулся за главарем.

На лестничной клетке никого не было.

«Ушел через люк», — сообразил Смолин, сбегая по лестнице и надеясь, что преступника перехватят на крыше.

Но главаря не взяли. Он не стал спускаться по лестнице, где его ждала засада, а выбросился в палисадник с противоположного чердачного окна и растворился в темноте.

Весь следующий день Смолин и Анчугов провели в научно-техническом отделе. Эксперты подтвердили, что следы ног, сфотографированные Смолиным на чердаке, принадлежали человеку, пившему водку у реки несколько ночей назад. Поперечные царапины и точечные следы, оставленные «слоном» на первом ключе, походили на небольшие насечки, оставшиеся на вытолкнутом ключе. Пластелиновый слепок со следов отжима совпал со следами ломика, найденного у убитого преступника.

Надо было искать третьего, главного в банде.

Задержанный, он назвал себя Калюжным, на допросе в прокуратуре валял дурака. По его словам, он случайно оказался среди грабителей. Ему, мелкому карманному вору, обещали свой куш, и он пошел в дело, как подсобник.

Смолин установил адрес Калюжного. Комнату обыскали и нашли кусок веревки. На письма, которые могли поступить Калюжному домой и в почтовые отделения, прокуратура не медля наложила арест.

Люди Кичиги занялись веревкой. Эксперты сообщили, что оба куска — из квартиры Калюжного и с чердака — являются частями одного целого. Оба куска имели одинаковое, левое, направление крутки. И тот и другой обрезки включали по три каболки. Цвет у них был светло-серый, а поверхность чиста и не истерта. Оба куска имели одну форму поперечного разреза — без пустоты между каболками. Волокна из конопли содержали почти одинаковую примесь костры. Концы обоих кусков точно совпадали.

Калюжный, узнав заключение экспертизы, упал духом, но продолжал запираться.

Смолин рассказал Калюжному, как тот пил водку у реки, о чем они говорили там, как пытались открыть квартиру.

И тогда Калюжный выдал сообщников.

По его словам выходило, что главарь шайки Рысев — мрачен и злобен до крайности. Он нигде не живет подолгу, и никто не может сказать, где он сейчас. Разве только Дуся. Та знает. Но не скажет. Любит его.

Вооружен Рысев двумя пистолетами и ножом-кастетом, и ослушаться его слова никто не может. И Калюжный, и убитый Шиян не хотели опять идти в квартиру полковника, но Рысев только мрачно посмеялся над ними.

Наблюдение за жильем Дуси ничего не дало. Рысев туда не шел.

Никаких писем не поступало и на имя Калюжного. И только через месяц из соседнего городка на главпочтамт, до востребования пришла открытка:

«Буду у Дуси пятого. Зайди повидаться. Папа».

От вокзала к дому Черной Дуси вела неширокая извилистая улица. Она была бы совсем пустынной в этот ранний утренний час, если б не автомашина, застрявшая при выезде с одного из дворов.

Видно, во двор привозили уголь, — грузчики с ног до головы были в черной пыли. Теперь они помогали шоферу, свирепо накручивая рукоятку. Но машина не заводилась.

Около восьми утра, почти вслед за приходом первой электрички, на улице появился одинокий путник. Это был мрачный человек огромного роста, быстро и сосредоточенно шагавший от вокзала.

Вот он поравнялся с машиной и стал обходить ее в просвете между стеной и бортом.

В то же мгновенье грузчики метнулись к прохожему, железно схватили его за руки и втолкнули в кабину.

В управлении, отмываясь от угольной пыли, Анчугов весело косился на Смолина:

— Заарканили душегубца!