Чингиз Абдуллаев - Застенчивый мотив крови

— Может, тебе самому к ним выйти, — предложил Максуд, — ты все-таки его зять.

— Нет, — возразил Васиф, — это будет неправильно. Они хотят видеть представителя дома Намазовых. И если нет Салима, то нужно выходить мне или тебе. А ты никого из них даже не знаешь. Я сейчас пойду к ним и приму это мясо. Чтобы не оскорблять людей.

— Правильно, — согласился Мурад, — так будет лучше.

Васиф поднялся и, обращаясь к старшему брату, с улыбкой произнес:

— Ты за меня не волнуйся. Я уже вырос.

Он пошел за молодым человеком к выходу. Мурад сел на его место рядом с Максудом.

— Салим говорит, что вы настоящий герой, очень ему помогли, — продолжал он.

— Салим говорит неправду, — устало возразил Максуд, — на самом деле все сделал сам Салим. А я только случайно выстрелил. Я уже об этом говорил.

— Вы очень скромный человек, — заметил Мурад. — Только учтите, что с ними нельзя церемониться. И оставлять свидетелей тоже нельзя. Я имею в виду двоих бандитов, которых пристрелил сегодня Салим. Так нужно поступать всегда.

И в этот момент где-то рядом с палаткой раздалось два глухих выстрела. И женский крик. И топот убегающих ног. Максуд и Мурад удивленно посмотрели друг на друга. Затем, поднявшись, бросились к выходу из палатки.

На улице уже толпились люди. Расталкивая людей, Мурад громко спрашивал, что случилось. Максуд шел за ним.

— Убили, — услышал он чей-то голос в толпе, — опять кровники убили одного из Намазовых.

— Кого убили? — хотел уточнить Максуд, протискиваясь следом за Мурадом.

Увиденная картина его потрясла. Недалеко от палатки лежал убитый Васиф. Убийца выстрелил в него дважды. Сначала в сердце, а когда он упал, сделал еще один контрольный выстрел. Хорошо, что не в голову. Это была единственная благородная черта убийцы. Он подождал пока Васиф выйдет из палатки, подошел к нему вплотную и дважды выстрелил. Васиф рухнул как подкошенный. Первая пуля пробила ему сердце, вторая застряла где-то над печенью. Все было кончено.

Успевший выбежать Салим сумел только увидеть, как умирает его двоюродный брат. Вокруг продолжали возмущаться. Это было неслыханное по своей дерзости и мстительности преступление — когда прямо во время поминовения убитого из палатки позвали его сына, чтобы пристрелить. Но по роковой случайности вышел племянник, которого и убили.

Максуд растерянно и изумленно смотрел на тело своего младшего брата, с которым минуту назад он еще разговаривал. Неожиданно толпа начала расступаться, пропуская к убитому его отца. Максуд поднялся, с ужасом наблюдая, как по образовавшемуся коридору подходит отец.

Отец подходил медленно, словно каждый шаг давался ему с трудом. Это было невероятно, невозможно, немыслимо, но он старел прямо на глазах с каждым сделанным шагом. К телу своего младшего сына он подошел уже немощным стариком. Посмотрел на убитого. Максуд поднялся, опустив голову. Ему было стыдно перед отцом и перед остальными мужчинами, словно он лично был виноват в том, что произошло. К ним пробился Салим, который понял все с первого взгляда. На сентиментальные рассуждения и горестные вздохи не было времени.

— Мурад, возьми людей и езжайте в сторону нижней дороги, — приказал он мужу своей сестры.

— Они не поедут по нижней дороге, — возразил какой-то молодой парень лет тридцати. Он был среднего роста, коротко острижен, со сросшимися бровями и словно кукольным лицом.

— Ты видел их машину? — спросил Салим.

— Видел. Они приехали на белой «Ниве», чтобы было удобно проехать по горам. Поэтому я уверен, что они постараются уехать в горы.

— Быстро в мою машину, Этибар, — приказал Салим, — постараемся их нагнать на верхней дороге.

— Не нужно, — крикнул кто-то из родственников, — на верхней дороге их невозможно будет догнать. Там можно легко спрятаться.

Но Салим и его молодой знакомый уже спешили к внедорожнику. Отец все еще стоял, глядя на тело своего сына. Максуд взял его за руку.

— Папа… — хотел он что-то сказать, но отец покачал головой, словно приказав ему ничего не говорить. Максуд замолчал. Отец стоял и смотрел на бездыханное тело Васифа, как будто собираясь его запомнить. Раздались сдавленные женские крики. Это плакала Халида, которая вышла из дома и узнала об убийстве своего мужа. Ее быстро увели в дом. Мать Васифа не выходила из дома. Она нашла в себе силы остаться дома, чтобы не увидеть своего сына даже в последний раз.

— Нужно все сделать сегодня, — наконец произнес отец.

— Что? — не поверил услышанному Максуд. — Как это сегодня? Нужно вызвать сотрудников прокуратуры, полиции… — он не договорил, увидев на лицах окружающих явное осуждение.

— Сегодня до захода солнца, — твердо повторил отец. — У нас есть еще два или три часа времени. Молла находится рядом. Нужно отвезти тело в мечеть, обмыть его и предать земле до захода солнца.

— Его убили, — очень тихо напомнил Максуд, — здесь должны работать следователи и прокуроры. Если мы сейчас поторопимся, то потом они заставят нас согласиться на эксгумацию тела. Ты не совсем понимаешь…

Отец взглянул на старшего сына. В глазах было столько боли, что Максуд даже вздрогнул.

— Его похоронят сегодня, рядом с моим братом, — строго произнес отец, — и никто не посмеет его оттуда достать. Иначе я сам встану с ружьем и никого не пущу. Ты поедешь с телом своего брата в мечеть или это нужно сделать мне?

— Я все сделаю, отец, — тихо ответил Максуд, — можешь не беспокоиться.

— И еще, — выдохнул отец, — ты знаешь наш обычай. Когда хоронят человека, то самый близкий его родственник должен открыть ему лицо. Я не смогу этого сделать. И его сын не сможет — ему только десять лет. Значит, это сделаешь ты, Максуд, как его старший брат.

— Конечно, — кивнул Максуд.

Тело подняли и понесли к машине, которую уже подогнали к палатке. Мечеть была в нескольких минутах езды, в центре села. Максуд поехал следом. Он с удивлением увидел, как все расплывается вокруг, словно в пелене. И только тогда осознал, что на глазах у него слезы. Жалко было отца. Жалко было мать. Жалко было Халиду, ставшую вдовой в тридцать три года и оставшуюся с тремя детьми. Жалко было детей Васифа, его мальчика, который теперь вырастет без отца. Максуд беззвучно плакал. Когда они приехали в мечеть, тело младшего брата вынесли из машины. К ним подошел местный врач. Это был старый Сеид, который работал в селе уже больше полувека и знал семью Намазовых достаточно давно.

— Разреши мне достать пули из тела, — попросил он, — я сделаю все быстро. Минут за двадцать. Постараюсь не очень беспокоить усопшего.

Мужчины смотрели на Максуда, ожидая его решения. Он понимал, что врач прав. Если сейчас не достать эти пули, то потом почти наверняка следователь заставит эксгумировать тело.