Джек Ритчи - Десять минут

- Логично, - согласился я. - Однако существуют и замкнутые цепи. Ток уже идет, но контакт взрывателя нейтрализован. И только если отпустить кнопку... - Ба-бах! - подсказал я. - Верно. В этом случае полиции нельзя стрелять вам в голову, потому что тогда ваш палец тотчас соскользнет с кнопки и бомба взорвется. - Вы очень точно все описываете. Его лицо омрачилось. - Вы еще не купили кнопку? - Нет. Если куплю, вам первому скажу. - И ничего не предпринимайте, не переговорив со мной, - попросил врач, вручая мне свою визитную карточку. - А пока я хотел бы встретиться с вами у меня в кабинете. Скажем, в четверг в десять утра. - Значит, меня не сажают в тюрьму? - Нет, - он похлопал меня по плечу. - Можете идти. Полиции не в чем вас обвинить. Напротив, это она сплоховала. И поскольку в коробке не было взрывчатки... - А носить в коробках сахар, будильник и провод закон не запрещает... - Вот именно. Но прокурор опасается, что вы задумали шантажировать городские власти. Это так? - Нет, как-то не пришло в голову. - И хорошо. Хотя в общем-то я думаю, что вы репетировали взрыв. Спустя двадцать минут я был на улице и вскоре заметил, что за мной следит все тот же долговязый в длинном пальто. Я отправился в центр города, где приобрел в недорогом магазине ту самую кнопку, о которой говорил психиатр. Я не стал возвращаться в мотель, а пошел к Джефри и снял комнату по соседству с ним. - Пойдешь завтра? - спросил он меня. - Да. Купил кнопку. - Желаю удачи. Надеюсь, на сей раз сработает. В ту ночь я плохо спал и мучился кошмарами, самым ярким из которых был сон про взрыв Музея изобразительных искусств. В десять утра я позвонил доктору Бартону и сообщил ему о покупке кнопки. Врач осень расстроился. - Так быстро? Но вы еще не были у меня на приеме. - Звоню, чтобы проститься, - сказал я. - Думаю, теперь мы свидимся только на том свете. - Минутку! - в отчаянии выкрикнул он. - Что вы намерены предпринять? - Пойти к мэру Петтибоуну. Сегодня все будет хорошо. - Вы у себя в мотеле? - Нет. - Я повесил трубку, попыхивая сигарой, прочел утреннюю газету, взял под мышку свою коробку, вышел, сел в такси и велел ехать к мэрии. Но за квартал от цели потребовал остановиться, расплатился и зашагал дальше, держа палец на кнопке. Улицы были оцеплены и кишели полицейскими, не пускавшими людей на центральную площадь, очищенную от автомобилей и пешеходов. У входа в мэрию стояли Уаймар и доктор Бартон, которые норовили спрятаться за колоннами. Внезапно я оробел, почувствовав нечто похожее на боязнь сцены, которая обуревает начинающего лицедея. Я сделал два шага в сторону мэрии, но тотчас развернулся и пошел обратно. - Куда вы? - вдруг раздался голос Уаймара. Я зашагал быстрее и, оглянувшись, увидел помощника мэра, доктора Бартона и ватагу полицейских, бежавших ко мне. Я бросился наутек и снова обернулся только в конце квартала у Музея изобразительных искусств. Погоня приближалась. Я взлетел на крыльцо и юркнул в здание. Пробегая по залу голландских мастеров, я слышал сзади топот ног преследователей. С бьющимся сердцем я бежал по галерее римской скульптуры. Чиновники и полиция не отставали. Впереди была галерея современного искусства. Промчавшись мимо удивленных охранников, я опустился на пол у окна. Орава, наконец, догнала меня. Я поднял руку и истерически закричал: - Остановитесь! Еще один шаг, и я отпущу кнопку! Помощник мэра и его войско стали как вкопанные. Я перевел дух и сказал: - Мистер Уаймар, я снимаю свое требование о встрече с мэром Петтибоуном. Понимаю, что оно невыполнимо. Уаймар сделал шаг вперед. - Стойте! - крикнул я. - Иначе сниму палец с кнопки. Через десять минут... Могу и сию секунду, но мне хочется сперва отдышаться, а уж потом принимать столь важное решение. Уаймар замер. - Нет-нет! - крикнул доктор Бартон. - Не торопитесь, отдышитесь. Это серьезное решение. - Какого ущерба можно ожидать, если он отпустит кнопку? - спросил Уаймар полицейского в защитной куртке и шлеме. - Трудно сказать. Возможно, рухнет все здание. Я посмотрел на часы. - Девять минут... - Очистить помещение! - заорал помощник мэра. - А вы, Бартон, поговорите с ним, убедите. - Вряд ли я смогу что-то сделать, - ответил психиатр. - Тут нужен иной специалист - священник, пастор или раввин. - Восемь минут, - произнес я. Мои преследователи сбились в кучку у входа в римский зал. Усмехнувшись, я встал и зашагал к ним. Они попятились и расступились. Меня вдруг охватило дотоле неведомое ощущение силы и власти. Я с улыбкой прошел через залы раннего американского искусства, литографии, рисунков одаренных школьников, вышел на улицу и пересек площадь. Все мои преследователи и охранники высыпали из музея и наблюдали за мной с лестницы у входа. С минуту я смотрел на них, потом демонстративно снял палец с кнопки. Естественно, ничего не произошло. Я открыл коробку, извлек будильник и провода и поднял повыше, чтобы все видели. Затем перевернул коробку вверх дном, показывая, что она пуста. Меня тотчас окружили полицейские и разъяренные чиновники во главе с Уаймаром. - Что это за шутки? - сипло спросил он. Я злобно зыркнул на него. - Никаких шуток. Я просто хотел встретиться с мэром. Очевидно, в нашем городе это - тяжкое преступление. - Это уже чересчур. Может, в вашей коробке и не было бомбы, но вы... - А будильник, провода и, наконец, эта кнопка! - А разве есть какой-нибудь закон, который запрещает носить в коробках будильники и провода? Что если человек просто увлекается опытами с часами? - Я погрозил Уаймару пальцем. - Я пожалуюсь на вас в союз защиты гражданских прав. Я вчиню вам иск на миллион долларов за их нарушение. - Вам место в тюрьме, - заявил помощник мэра. - Неужели? Это за что же? Меня травили как дикого зверя, преследовала толпа, возглавляемая представителем властей. Нет, после такого я, пожалуй, все-таки подам в суд и сдеру с вас миллиона два. Из-за спины помощника мэра вдруг вынырнул маленький суетливый человечек. - Успокойтесь, Уаймар, - сказал он. - Не лезьте в бутылку. У нас и так бюджетный дефицит. - Кто вы такой? - сердито спросил я. - Мэр Петтибоун, - словно оправдываясь, ответил он. - Ага! Наконец-то вы высунули нос из своей крепости. Хочу сообщить вам, что возле мотеля, в котором я проживаю, асфальт испещрен глубокими выбоинами и по ночам невозможно спать из-за грохота грузовиков. Требую незамедлительно принять меры. Топнув ногой по тротуару, я развернулся и зашагал прочь. Мне казалось, что рука закона должна ухватить меня за плечо, но ничего подобного не произошло. Мой внезапный уход поверг всех в растерянность. Так часто бывает, когда одна из армий вдруг стремительно отступает. Я остановил такси и сообщил водителю адрес, но вскоре передумал и велел остановиться у магазина. Войдя туда, я юркнул в туалет. Там сорвал с себя парик и бороду, выбросил шляпу, вывернул наизнанку свое синее пальто, отчего оно сделалось коричневым, и вышел на улицу через заднюю дверь. Прошагав квартал, я нашел другое такси и сказал водителю: - В аэропорт. На другой день мы с Джефри встретились в Сент-Луисе. Он показал мне два полотна Пикассо, три картины Утрилло и две - Модильяни. - Все прошло как по маслу, - сказал он. - Я, как мы и задумали, пришел в музей и, едва ты прибежал туда со своей коробкой, спрятался в туалете. Когда все, включая охранников, побежали за тобой на улицу, я прошел в галерею, вырезал самые ценные полотна и сунул под пальто. Потом спокойно вышел. В суматохе никто не обратил на меня внимания. - Он разлил виски, подал мне стакан. - Как ты думаешь, мы сумеем еще раз провернуть такое дельце? Я улыбнулся. - Точь-в-точь - едва ли. Но что-нибудь похожее придумаем. Смотря какой мэр попадется.