Джеймс Чейз - А что же случится со мной?

— Вряд ли вы найдете другого, — сказал я, — поэтому выметайтесь отсюда и перестаньте раздражать меня своими вопросами и воплями. Я останусь с Берни, раз обещал ему. Мне не надо рассказывать, какое дельце вы хотите обделать, но я отлично понимаю, что здесь много грязи, и Берни уже не тот человек, каким был прежде. Он нуждается в моей помощи.

И потом я рявкнул:

— Убирайся!

Она вышла, хлопнув дверью.

Я продолжал сидеть, покуривая.

И я думал о желанном теле, каштановых волосах и больших темно-синих глазах — о самой желанной, как мне казалось, женщине на земле.

Я пошел к мистеру Маклину, управляющему аэродромом, и захватил его как раз в тот момент, когда он собирался идти домой. Было уже семь часов вечера. Он окинул меня такими же холодными глазами, как у Джексона, потом заулыбался и с показной искренностью пожал мне руку.

— Ах, вы — мистер Крейн, — сказал он. — Я получил указание насчет вас от мистера Джексона. — Он слегка понизил голос при этом. Потом подошел к столу и достал большой белый конверт. — Вот вам конверт с благодарностью от фирмы Эссекса. Если вы захотите воспользоваться машиной, обратитесь в транспортный отдел, он открыт двадцать четыре часа в сутки, и вы получите любую машину.

Взяв конверт, я поблагодарил его, затем сказал, что машина мне понадобится, и вышел вместе с ним из конторы.

Он показал мне, где находится транспортный отдел, расположенный в сотне ярдов от нас, еще раз пожал мне руку и мы расстались.

Там тоже были предупреждены. Меня спросили, какую машину я предпочитаю. Долго не раздумывая, я попросил малолитражку. Мы договорились на «альфа ромео», и я уехал на ней к себе.

В конверте было пятьсот долларов и пропуска в три кинотеатра, в казино, в четыре ресторана, в два клуба и в три ночных клуба. На каждом пропуске было написано: «От фирмы Эссекс на два лица».

О'Брайена я застал за телевизором. Мне не пришлось его долго уговаривать использовать один из пропусков.

Мы здорово повеселились, и это ничего мне не стоило.

На обратном пути к аэродрому, около двух часов ночи, О'Брайен, бывший уже навеселе, заметил:

— Теперь я буду все время посматривать за лошадью миссис Эссекс, если она так вознаграждает за это. Вы это проделали здорово.

— Это врожденный талант, — ответил я, вылез из машины, вошел в свой домик и, раздевшись, повалился на кровать.

Я полежал немного, не включая света, и поразмыслил. Это не может продолжаться долго. Миссис Эссекс свою благодарность может проявлять неделю, две. Это была просто ее прихоть. Сначала мне надо выслушать предложение Олсона. Потом я могу решить, пойти с ним или попытаться превратить прихоть богатой женщины во что-то более основательное и надежное.

Я порядочно выпил и опять мне грезились ее каштановые волосы, ее глаза, мягкое тепло ее тела. Может быть, до нее было далеко, как до Луны, но ведь теперь человек уже достиг Луны. Так почему бы мне не попробовать?

Звук идущего на посадку самолета разбудил меня. На часах уже было десять часов пятнадцать минут. Я выбрался из постели и, выглянув в окно, увидел пыль, поднятую севшим «Кондором». Это означало, что Лейн Эссекс и Берни вернулись назад.

К месту посадки уже мчались машина Джексона и три джипа. «Пройдет немало времени, пока Берни освободится,» — подумал я. Так что я умылся, побрился и позвонил в буфет. Несмотря на обильные вчерашние возлияния, я был голоден.

Я заказал поджаренной ветчины с яйцами и кофе с вафлями. Меня выслушали так внимательно, как будто я оказывал им честь.

— Через десять минут будет выполнено, мистер Крейн.

Поблагодарив, я уселся в кресло и стал ждать. Завтрак принесли через восемь минут.

Позавтракав, я просмотрел принесенные вместе с едой газеты. Время от времени слышались звуки взрывов — это О'Брайен продолжал работу.

К полудню мне надоело ждать Олсона, которого что-то задерживало, и я решил съездить в город, чтобы воспользоваться одним из пропусков. Я уже подходил к двери, когда раздался звонок телефона.

Я схватил трубку.

— Мистер Крейн? — раздался резкий женский голос.

— Да. В чем дело?

— Вас вызывает мистер Джексон. Машина послана за вами и будет через двадцать минут.

— Через двадцать минут я буду в городе. Сообщите об этом мистеру Джексону, — сказал я и повесил трубку.

Не успел я закурить сигарету, как телефон снова зазвонил.

— Мистер Крейн.

Голос уже был взволнованный.

— Да. Я уже, как раз, выходил. В чем дело?

— Будьте добры подождать, когда посланная за вами машина приедет. Мистер Джексон хотел поговорить с вами.

— Приятно обрадован, крошка, — сказал я, — но как раз сейчас я не в настроении разговаривать с мистером Джексоном. Еще очень рано, — и я повесил трубку.

Покуривая, я подождал еще. Моя игра была наверняка. Я помнил эту фразу: «Миссис Эссекс благодарна вам». Через минуту телефон снова зазвонил.

— Мистер Крейн, не кладите, пожалуйста, трубку. — Голос стал уже умоляющим. — Это миссис Эссекс хочет повидаться с вами.

— Почему же вы не сказали этого раньше?

— Это миссис Эссекс спрашивала вас. Будьте добры, подождите машину.

— Хорошо, я подожду. — Я сделал паузу и продолжал:

— И послушай, крошка, в следующий раз, если будешь приказывать мне, то ничего не получится, так как я не люблю такой тон, — и я опустил трубку.

Через десять минут машина Джексона притормозила около моего дома. Шофер-негр, кланяясь и улыбаясь, распахнул мне дверцу. Я уселся, и мы поехали.

Часовые у выхода с аэродрома приветствовали меня. Машина выехала с аэродрома и в объезд города поехала между холмами. И я опять думал об этой женщине.

Да… все это мечты, но жизнь была бы так скучна без них, они были всегда источником волнений и безумств.

Мы подъехали к воротам поместья Эссекса. Два охранника в зеленоватой форме распахнули ворота. Четверть мили мы ехали по саду с зелеными лужайками, клумбами цветов и рядами роз по обочине дорожки.

Машина подъехала к парадному входу, сверкающему стеклом и металлом. Полный седоватый слуга-англичанин стоял на ступеньках, ожидая меня. Он улыбнулся. Так могут улыбаться только старые английские слуги в богатых домах.

— Добро пожаловать, мистер Крейн.

Я последовал за ним по широкому коридору, стены которого были украшены картинами, наверно, известных мастеров.

Наконец, через двойные стеклянные двери мы вошли во внутренний дворик, прикрытый крышей из голубого стекла. Дворик был усеян цветами, орхидеями, в центре находился мраморный бассейн, в середине которого бил фонтанчик, а в воде плавали тропические рыбки.

И на фоне этой роскоши я увидел ее.

Она лежала на кушетке с колесиками. Вис Джексон сидел рядом с ней, держа в руке бокал с вином.