Станислав Родионов - Камень

- Сережа, полевой сезон не кончился. Завтра нам вместе работать.

Теперь он не сомневался, что сегодня на нее пало неземное провиденье. Отсюда и грусть, отсюда и слезы.

- Сережа, грусть - это предвестник счастья, - сказала она скорее для себя, чем для него.

Грусть - это предвестник счастья... Разумеется. До конца полевого сезона осталось две недели.

Рябинин не мог говорить, словно укладывал ее слова в своем сознании. И они почему-то не укладывались. Он смотрел на Жанну растерянно и ждуще, но она молчала, играя смутной улыбкой. Для чего? Чтобы доказать пустячность ее признания, легкость его настроения?

- Что за бриллиант?

- На колечке.

- А чье колечко?

- Ах, какая разница...

- Колечко личное или государственное? Разные статьи кодекса.

- Какого-то сослуживца.

- Значит, кража личного имущества. Сколько бриллиант стоит?

- И это нужно?

- Да, крупная или мелкая кража...

- Вроде бы четыре тысячи.

- Вы хотите сказать, что вашего Георгия подозревают в краже четырехтысячного бриллианта?

- Именно, - беззаботно согласилась Жанна.

Рябинин перевел дух, хотя не бежал, не поднимался по лестнице и уже несколько часов не двигался. Что-то перехватило дыхание. Ее слова о подозрении в краже; о том, что подозревают именно ее мужа; о цене бриллианта?.. Нет, дыхание перехватила мысль о роковом совпадении. Почему этого дурацкого Георгия не заподозрили в краже денег, автомобиля или шубы? Алмаз...

- Расскажите подробности.

- Я их почти не знаю.

- Ну, со слов мужа...

- Он проведывал больного сослуживца. А когда ушел, у того пропал этот бриллиант. Заподозрили Георгия. Вот и все.

- Уж очень скудно.

К Рябинину вдруг подкатила зудливая и знакомая волна - просветлели стекла очков, зорче стали близорукие глаза, нетерпеливо заныли пальцы рук, сухо стянуло щеки и отринулось все ненужное. Он сейчас походил на грузовик, болтавшийся по кочковатому полю и наконец-то въехавший в дорожную колею. Допрос. Рябинин повел допрос...

- Не знаю я деталей, - легко повторила Жанна.

А если допрос, то этим словам он не поверит; человека заподозрили в серьезной краже, он должен быть потрясен, посылает жену за него хлопотать и - ничего ей не рассказывает, кроме десятисловного скелета.

- Почему Георгий сам не пришел?

- Стесняется.

А если допрос, то и этим словам он не поверит человек, который не постеснялся иметь любовницу, открыто не уважать жену, жить за счет папы, быть подозреваемым в краже, вдруг застеснялся пойти за консультацией.

- Ну хоть что-то он еще сказал?

- Я могла забыть. Вы спрашивайте...

А если допрос, то он должен выбрать маску. Человек, идущий к следователю, всегда представляет его - по книгам, по фильмам, по рассказам... И контакта может не выйти, если живой следователь не совпадает с придуманным. У Рябинина был случай, когда некурящая женщина попросила закурить только потому, что в кинофильмах следователи частенько предлагают сигарету. Но каким видится следователь Жанне Сысоевой? Какую маску надеть? Поздно, они слишком долго сидят; да и знала она о нем достаточно, чтобы рядиться в маски.

- Квартира у сослуживца отдельная?

- Да.

- А сколько комнат?

Жанна почти не задумалась:

- Две.

- На каком этаже?

- На третьем.

Рябинин ощутил деревянную усталость. Такое на допросах с ним бывало только в одном случае - когда обвиняемый признавался, когда организм брал самовольный отдых. Но тут не было обвиняемого и не было признания. Неужели догадавшееся подсознание опередило сознание и отпустило все его силы, сочтя их уже ненужными?

- Сергей Георгиевич, я думала, вы будете учитывать психологию. А вы про этажи...

Рябинин слабо улыбнулся. Учитывать психологию... А ведь недавно в "Следственной практике" он прочел статью с таким названием: "Учет психологии на допросе". Господи, что еще делать на допросе, как не изучать психологию сидящего перед тобой человека. То есть учитывать.

Жанна, словно догадавшись о потерянных следователем силах, заговорила каким-то расслабленно-воркующим голосом. Видимо, искала сочувствия. Или сочла, что он уже сочувствует, коли ослабел.

- Была бы недостача денег или что-нибудь подобное... Бриллиант же всех шокирует. Драгоценный камень, старинная огранка, игра света...

- А бриллиант старинный?

- Вроде бы.

- Вы знаете, что бриллианты приносят несчастье?

- Разве?

- В истории много случаев...

- Например, какие?

Рябинин помедлил, сомневаясь, нужны ли ей сейчас мрачные замшелые рассказы. Нужны. Да и ему нужен порожний разговор для какого-то обдумывания; он пока не знал, для какого. Рябинин заговорил тягуче, выбирая из памяти истории, услышанные там, в скрытых приморскими туманами годах.

- Ну, хотя бы история бриллианта "Южная звезда". Невольница нашла на прииске крупный алмаз и отдала хозяину за свою свободу. А хозяин ее не отпустил. Она с горя утонула. Но оказалось, что алмаз найден не на земле этого хозяина. Ему пришлось судиться, он разорился и покончил с собой. За большие деньги алмаз купил торговец, хотел отшлифовать и перепродать. Но бриллиант оказался не чистой воды, его не купили, и разоренный торговец умер с горя. А вот один банкир потерял на улице редкий синий бриллиант Гоппе так этот банкир поседел. А моя знакомая купила бриллиант, положила на стол, а кошка его проглотила...

Рябинин глубоко вздохнул - последнюю историю, им придуманную, он бросил ей на одном дыхании.

- И что с этой кошкой?

- Моя знакомая сутки трясла ее за хвост.

- К чему вы это говорите? - вспыхнула она, видимо задетая не самими случаями, а его загудевшим голосом.

- Пугаю.

- Зачем?

- Чтобы наконец-то вы сказали правду.

Жанна смотрела на него, не находясь. Он знал, что теперь она и не найдется, да и не надо ей давать на это время.

- Не понимаю! Пришла за советом, добровольно, к знакомому, и вот несколько часов кряду гонит чистую туфту. Зачем?

- Что гоню?

- Лепишь горбатого, заправляешь фуфель, мажешь чернуху... Короче, врешь! - разозлился Рябинин, перейдя вдруг на "ты", перейдя вдруг на жаргон, которым с преступниками никогда не говорил, а тут с удовольствием бросил эти засиженные слова на французские духи, на коралловые бусы, на перламутровый маникюр...

Она не обиделась - лишь размазанной улыбкой попробовала защититься от его напора:

- Я правду...

- Правду? Как заподозрили Георгия, почему заподозрили, кто заподозрил, как фамилия сослуживца, посещал ли его кто другой... Ничего не знаешь!

- Георгий не говорил...

- А сколько комнат в квартире и на каком она этаже, Георгий сказал, да? - почти обрадовался Рябинин.

- Ах, вот зачем спрашивали...

- Жанна, все ты выдумала, - тихо закончил Рябинин. - Только вот не пойму зачем.

Они замолчали - оба. Он высказался, как выдохся. Она смотрела в кристалл, в его потемневшие грани, которые впитали заоконные сумерки. Может, она черпала в нем силы для того разговора, ради которого пришла? Нет, ведь для нее он всего лишь камень.