Юрий Рогоза - День рождения Буржуя - 2

- Да нет, дело совсем не в них...

Вере давно не давало покоя пророчество Стефании, о котором ей рассказал Толстый. Особенно часто она стала вспоминать о нем после того, как узнала, что забеременела. Решившись, Вера сняла со стены и положила перед доктором фотографию, на которой был снят Буржуй с Аминой и ребенком.

- Посмотрите, пожалуйста, - попросила она Константина.

- Ну, эту фотографию я знаю. Да какой знаю - это же я сам и фотографировал, вспомнил! Я еще боялся, что ничего не выйдет, а получилось очень даже ничего, правда? - и доктор, отставив фотографию на длину вытянутой руки, принялся любоваться творением рук своих, но вдруг лицо его вытянулось, он вобрал голову в плечи и медленно перевел взгляд на Веру.

- Что?! Костя, милый, что вы видите? - заволновалась та.

- Нет, извините, я... - и снова он уставился на фотографию. - В общем, это несерьезно, я могу ошибиться... И к тому же я пьяный! Мне правда можно в ванную?

- Что вы видите, Костя?! - взмолилась Вера и мертвой хваткой вцепилась доктору в руку. - Скажите мне, пожалуйста...

- Даже не знаю, как сказать... - тянул Костя, не решаясь объявить свой вердикт, но Вера смотрела на него так умоляюще, что он выпалил наконец: Если верить энергетике этого снимка, жив не только Володя... Ну, в смысле Буржуй... Маленький Володя тоже жив...

- Товарищ начальник, разрешите доложить, - Вася строевым шагом отмерил расстояние до вышедшего из машины Борихина и поднес руку к воображаемому козырьку. - За время несения боевого дежурства...

Борисыч поморщился. Иной раз он убить готов был своего помощника. Все у того по-детски, с клоунадой. Но сегодня парень заслуживал снисхождения: отработал по полной. К тому же Борихина мучила совесть, ведь как ни крути, а придется запрягать Василия еще на целый день. И потому сыщик просто махнул рукой, как усталый генерал дежурному сержанту. Нечего, мол, тянуться. Он взял с сиденья пакет от "Макдональдса" и отдал его Васе.

- Извини, профитролей не завезли. Я тебя хотел сегодня сменить, если честно, но уж не обессудь - не получается. Коваленко такую активность развил...

Изголодавшийся Василий был настолько занят гамбургером, что только покивал головой и, лишь дожевав кусок, сказал:

- Это мы знаем. Наблюдали. Интересно, а что он там делал в такую рань?

- Я-то откуда знаю! Встретимся - спрошу. Наверное, все пытается понять, как это у Кудлы алиби на все случаи, Мне это и самому, если хочешь знать, покоя не дает. Что-то тут не так.

Вася, уже расправившийся с едой, вытер руки о пакет и поинтересовался:

- Думаете, сегодня опять предвидятся романтические встречи?

Борихин выглянул из кустов, посмотрел на особняк Кудлы и повернулся к помощнику.

- Не знаю, я не ясновидящий. Но Кудла - убийца. Это не версия, я это просто знаю. Так что выяснить, с кем он видится, мы обязаны! И будь ты осторожней, ради бога. Не рискуй без необходимости, понял?

- Не извольте беспокоиться, босс, я человек фартовый! - заверил Василий шефа.

В комнате Бориса с плотно завешенными шторами стоял сумрак. Сидя в кресле, старик спал. Но даже во сне не расслаблялся до конца: руки его крепко сжимали подлокотники, спина была ровной и голову он держал прямо. В дверь давно звонили, однако забытье оказалось настолько глубоким, что Борис даже не пошевелился.

Вошедший в дом Буржуй постоял на пороге комнаты, пока глаза его не привыкли к полумраку, потом шагнул вперед и остановился прямо перед креслом. То, чего не могли сделать громкие трели звонка, немедленно произошло с появлением постороннего человека: Борис проснулся и медленно приоткрыл веки. Сознание, казалось, и не покидало его, взгляд был ясным и сосредоточенным. С минуту он молча смотрел на стоявшего перед ним Буржуя, потом улыбнулся ему.

- Значит, так вот это происходит. Здравствуй, Володя.

- Здравствуй, Борис, - ответил Коваленко.

- Извини, виноват перед тобой. Не успел. Она незаметно пришла. Во сне, наверное...

- Кто - она? - голос Буржуя прозвучал глухо.

- Смерть... - спокойно пояснил Борис. - Глупо как-то... И почему ее все боятся?

Буржуй только сейчас понял, какую мысль вызвало у старика его неожиданное появление.

- Борис, ты... ты жив, - торопливо проговорил он. - И я жив.

- Значит, ее нет вообще? - брови Бориса удивленно приподнялись.

- Ты не понял. Мы оба не умирали. - Буржуй включил стоящий в углу торшер, и тени в комнате разогнал неяркий свет. - Извини, я не хотел тебя пугать. Долго звонил, но ты спал и...

Борис слегка пошевелился. И свет ли внес определенность, или сомнения исчезли с вернувшейся болью, но из глаз старика ушел блеск настороженного ожидания. Он еще раз обвел взглядом комнату и остановил его на Буржуе. Сдержанно улыбнулся, словно извинялся за минутную слабость, и проговорил с ноткой озадаченности в голосе:

- Да я и не испугался. Это-то и есть самое странное... - Он снова улыбнулся Буржую. - Значит, жив, говоришь? Ну так обними старика, не стесняйся. Я-то решил - мы уже на том свете встретились.

Буржуй склонился над креслом и осторожно прижал к себе мощное когда-то и ставшее вдруг неожиданно хрупким тело. Ощутил аромат дорогого одеколона и пробивающийся сквозь него запах застарелой болезни.

- Странно все-таки... - вдруг сказал старик.

- Что странно, Борис?

- Что не прочувствовал я, как ты всех развел... Значит, постарел.

- Ничуть ты не изменился, - Буржуй невольно отвел взгляд. - Словно вчера расстались.

- Спасибо, Володя, - усмехнулся Борис, хорошо понявший состояние своего молодого друга и все же благодарный ему за его слова. - Стараюсь. Всю жизнь стойку держал, и умереть хочу так же, без соплей. Но ты, конечно, дал...

- Извини, - Буржуй опустил голову.

- Это ты меня извини. Нервный стал, как девчонка. Да еще сны какие-то дурацкие снятся. Ты садись, не стой. Просто повидаться зашел, или расскажешь, что к чему?

- Расскажу, Борис. Только долгим рассказ получится...

- Ничего, я свое отспешил, - махнул рукой старик. - И кури, не стесняйся, я же вижу, что тебе хочется. А мне уже не повредит.

- А почему у тебя дверь открыта? - вдруг вспомнил Буржуй. - И охраны никакой...

- Я не велел. Кто захочет меня напоследок увидеть - тот и придет. Вот ты заглянул. Удивил, порадовал... Может, еще и пригожусь тебе. Если успею, конечно...

Долгий и не очень веселый рассказ Владимира старика не утомил, даже наоборот - приободрил. Во всяком случае, вызвал былое деятельное стремление овладеть ситуацией, разобраться в ней и найти выход. Борис слушал Буржуя с живым блеском в глазах.

- М-да... - протянул он задумчиво, когда рассказ подошел к концу, и надолго замолчал, погрузившись в свои мысли. Потом поднял на Коваленко взгляд, в котором читались и понимание, и сочувствие, и отеческая снисходительность: - Молод ты, Володя. Кипятишься, одновременно головой и сердцем думать пытаешься. Так только молодые могут.