Юрий Рогоза - День рождения Буржуя - 2

- Я не думаю. Я просто знаю. Так что не вспоминай ты всякие гадости, Олежка. И больше улыбайся: у тебя шикарная улыбка!

- Хорошо. Буду все время улыбаться, как идиот, - Пожарский встал из-за стола.

- У тебя не получится, ты слишком умный. Уезжаешь?

- Да. Мне действительно нужно. Буржуй там один. Пока.

- Пока.

Вера поцеловала Пожарского в щеку, и он направился к выходу.

- Олежка... - окликнула она его.

- Что? - оглянулся Пожарский.

- Неужели ты правда думаешь, я бы позволила, чтобы моего ребенка крестил неудачник?..

Выезжай с узкой просеки на дорогу, Олег решил применить прописанное лекарство и широко, во весь рот улыбнулся. Эту чуть глуповатую его улыбку и зафиксировал объектив фотоаппарата.

От напряжения и от духоты перенаселенной камеры Костя взмок и тяжело дышал, но продолжал совершать таинственные энергетические пассы над головой лежащего на нарах человека с голым, расписанным затейливыми татуировками торсом.

- Ну-с, больной, что скажете? - поинтересовался он, закончив сеанс.

Человек на нарах присел, прислушался к своим ощущениям, обвел удивленным взглядом сокамерников и, блеснув фиксами, расплылся в довольной улыбке:

- Полегчало... Гадом буду - полегчало! - Камера словно ждала этого приговора и тут же наполнилась одобрительным гулом: пахан пустой базар гнать не будет.

- А я что говорил! - костлявый мужичок свесился с верхнего яруса и победно оглядел соседей. - Не фуфло лепит!

- Эх, кореш, - пахан по-приятельски облапил доктора татуированной ручищей, - жаль, тебя при мне в Томске, на пересылке не было. В восемьдесят пятом... Ломило - думал, кранты...

- Слушай, друг, а мне со спиной вспоможение не сделаешь? просительно поглядел на Константина здоровенный урка с изуродованной шрамом щекой и оторванной мочкой уха. - Ментяра, гад, дубиной...

- Посмотрим... - доктор подошел к пациенту. - Так, рубашечку приподняли... Ой-ой-ой, что делается... Тут бы настоечку... Ну ничего, боль сейчас попробуем снять... А вот опухоль без препаратов - извините, не получится...

- Хрен с ней, - прокряхтел здоровяк, - болит - кончаюсь...

- Терпим, больной. Сейчас будет легче, - уверенно пообещал Константин, приступая к сеансу.

- Эй, фраерок, а колбаску мне не подлечишь? - донеслось откуда-то из темного угла. - На предмет облегчения?

Пахан даже привстал на нарах и уставился в темноту, пытаясь разглядеть наглеца. Потом процедил угрожающе:

- Я сейчас подлечу тебе, падла, колбаску - до небес закукарекаешь! Поэл? Человек - от Бога лепила, а ты на него свой хавальник вонючий открывать?!

- Отпускает! - восторженно запричитал здоровяк, над которым трудился доктор. - Братва, век воли не видать, отпускает!

- Не боись, док, - пахан цыкнул зубом. - На зоне из первых будешь! В авторитете! Я ответил.

- Спасибо большое, - не слишком радостно ответил истинно народный лекарь.

Проходя через приемную, Пожарский говорил в телефонную трубку:

- А где ты, я не понял... Да нет, я просто спрашиваю. Думал, ты давно здесь, в офисе... Конечно, жду!.. Слушай, голова заработала. Мы, по-моему, сами себя путаем. Точно говорю! Во всяком случае, если сядем, как раньше бывало, друг напротив друга и напряжемся - многое раскрутим! - Проходя мимо Аллы, Пожарский кивнул ей и, увлеченный разговором, не заметил, как жадно она к нему прислушивается. - Давай, Буржуй, жду тебя... Что делать буду? В компьютере покопаюсь...

- Ну что, на трицепс переходим? Гиви склонился над Толстым, который, лежа на скамье, качал мышцы брюшного пресса.

- Как скажешь... - ответил тот. В этот момент открылась дверь, и в зал вошел хмуро-сосредоточенный Борихин. - О, Борисыч! - обрадовался Толстый и тут же насторожился. - А чего доктора не привел?

Борихин в ответ только виновато развел руками. Толстый сел, вытер взмокшее лицо скомканным полотенцем и жестко сказал:

- Ну, чтоб потом без обид, Борисыч, договорились? Говорю сразу: накажу я твоего мента. Мало того, что он Буржуя мытарил, как неродного... Это хоть понять можно: он за твою смерть мстил. Так теперь доктор на параше ночует. А он, сам знаешь, натура тонкая. В общем, честно предупреждаю: министру наябедничаю. Потом не обижайся!

- Вообще-то формально он прав... - Борихин просто не мог не вступиться за друга. - Доктор сбежал из спецзаведения...

- Все равно наябедничаю, - по-детски сжал губы Толстый.

- Ну что, трицепс все-таки поработаем? - Гиви в такие споры не вмешивался, он знал свое дело.

- А как же! - Толстый потянулся к мобилке. - Подожди, только Верку наберу, узнаю, как они там без кормильца...

Пожарский и Буржуй уже не первый час сидели друг против друга в кабинете Олега. Стол между ними был уставлен пустыми чашками, а секретарша Алла регулярно подносила новые, с горячим кофе. Буржуй с досадой скомкал лист бумаги, исчерченный очередной схемой, и зашвырнул его в корзину.

- Нет, так тоже не вычисляется, - потер он уставшие глаза.

- Да, не вычисляется, - Олег зло раздавил в пепельнице окурок. Давай от простого...

- Например? - вскинул на него глаза Буржуй. - Что у нас еще есть?

Пожарский, сцепив руки на затылке и откинувшись на спинку стула, несколько минут напряженно глядел в стену, затем щелкнул пальцами.

- Копии дискет! - воскликнул он радостно.

- Ты сделал их пятнадцатого... - тут же подхватил Коваленко.

- Да. Настоящие. Шестнадцатого я все исказил.

- На этой же машине? - уточнил Буржуй.

- Да. Но в базу уже не входил.

- Включай. Идем дальше...

Пожарский подошел к компьютеру, включил его и защелкал "мышью".

- Так, - задумчиво проговорил он. - Был только один вход...

- И если верить Воскресенскому...

- Верить, - не колеблясь сказал Олег.

- Точно знаешь?

- Точно. Он аккуратный до дурки.

- А если спешил?

Пожарский вгляделся в дисплей.

- Все равно не его стиль. Даже порядок входа другой.

- А на кого похоже? - спросил Буржуй.

- Неважно. Ключи от кабинета только у меня и у Толстого, - тут брови у Пожарского поползли вверх: - Стоп. Есть еще один, страховочный.

- Где хранится? - оживился Буржуй.

- У Аллы. У секретаря. Но она никогда никому его не давала. Проверяли и опрашивали всех сотрудников. Значит, остается... Остается... Только одна...

- Алла?

- Да нет, ерунда... - Пожарский не поверил сам себе.

- Все равно стоит проверить, - решил Буржуй. - Где она?

- Я здесь.

Голос был негромким и совершенно спокойным, даже ледяным, но и Буржуй, и Пожарский почему-то вздрогнули. Оба подняли глаза. Алла стояла перед ними - очень красивая, очень акуратная и собранная. Пистолет в ее руке, изящной, наманикюренной, смотрелся чужеродным предметом. Но рука эта держала оружие очень уверенно. И не дрожала.

Буржуй отнесся к происходящему достаточно спокойно - Аллу он не знал. Он просто положил обе руки на стол и откинулся на спинку кресла. А вот Пожарский явно был потрясен.