Светлана Алешина - Моя опасная леди

Мои коллеги наперебой отвешивали мне комплименты, один увесистей другого. Только Володя сидел насупившись и молчал. Похоже, мне сегодня предстоит очередной разбор полетов. Ладно, там видно будет, а пока у нас гости. Муж у меня человек деликатный, при посторонних ссору затевать не станет. И потом, ничего же страшного не случилось…

— Да что я такого сделала, — засмущалась я от бессчетного количества похвал. — План придумал Валерий, а преступника скрутил Костя…

— Не прибедняйся, Ирка, — махнул рукой Гурьев. — Ты действительно молодец, даже я это готов признать со всей серьезностью. А чтобы вас всех порадовать, на десерт расскажу, что успел узнать у арестованного капитан Кулешов.

И Валерий поведал нам, что Вениамин Терентьевич поначалу показания давать отказывался, потребовав адвоката, и не какого-нибудь, а своего. Как ни странно, но адвокат у него имелся, некий Шустов Илья Семенович. Его срочно вызвали, а потом случилось следующее: Веня пару минут поговорил с адвокатом и стал в ярости кричать, что никогда не простит этой стерве второго предательства. Его утихомирили, адвокат ушел, сказав, что работать с этим человеком не будет, так как благотворительностью не занимается.

Вениамин Терентьевич просидел примерно с полчаса мрачный и угрюмый и попросил отвести себя к следователю. Когда его доставили в кабинет к капитану Кулешову, наш брат-близнец стал диктовать свои признания с искренностью узревшего бога грешника. Оказалось, что он и в первый раз был заключен в тюрьму из-за небезызвестной Ольги Алексеевны: дочка высокопоставленного папаши в упор не желала замечать влюбленного парня, а после откровенного разговора поставила ему такие условия, что тот решился на ограбление и сел. Ольге ничего не стоило ему помочь, но она не пожелала и пальцем шевельнуть.

Веня отсидел положенный срок, но любить гордую девицу, вышедшую к этому времени замуж, не перестал. Изрядно помотавшись по свету, он сколотил себе какой-никакой капиталец и вернулся в родной город с другим паспортом. Родной брат от него давно отказался, так что после смерти матери Вениамин Терентьевич остался совершенно один и стал искать возможность встретиться со своей юношеской любовью. Именно для этой цели он открыл ресторан, надеясь, что она, как любительница роскошной жизни, обязательно когда-нибудь там появится. Это произошло довольно скоро, и Ольга Алексеевна внимала речам постаревшего и посолидневшего поклонника весьма благосклонно.

Постепенно она стала все более доверять Вениамину, посвящать в некоторые дела — свои и своего отца. Вениамин стал посредником и участником многих махинаций на ипподроме, в которые были вложены огромные суммы денег, якобы пошедшие на восстановление этого сооружения, и в операции с подставными бегами.

Он довольно часто выдавал себя за своего брата Ивана, не испытывая никаких угрызений совести. Вениамин был готов на все, чтобы добиться любви Ольги Алексеевны, а она между тем просто использовала его, нередко подставляла, оставаясь в тени. Даже дом, подаренный ей отцом, был оформлен на тетку, которая якобы и сдала его Вениамину Терентьевичу на два года — хитрая авантюристка полностью обезопасила себя, преследуя две цели: привязать к себе мужа любой ценой и загрести как можно больше денег.

Вениамин Терентьевич, разделяя страсть любовницы к деньгам, пытался бурно протестовать против сохранения отношений ее с мужем. Он не побоялся даже открыться ему, так как знал, что тот не любит Ольгу. Но усилия двух мужчин ни к чему не привели. Когда они заключили свой альянс против нее, правда с разными целями, было уже поздно: отец Ольги стал депутатом Госдумы и обеспечивал дочери самую надежную защиту, да и она сама всегда действовала очень осторожно.

— …Так что, — заключил Валерий, — сидеть теперь нашему неудачливому близнецу и за убийство, и за похищение Лены, и за всяческие махинации, уж не говоря о более мелких преступлениях. А самое малое, что грозит Виктору Дмитриевичу, это снятие его с должности директора ипподрома, но могут и условный срок впаять, если жена не заступится.

— А ей самой? — спросила я.

— А что ей? Против нее нет никаких улик.

— А как же показания Лены и самого Вениамина? — не отступала я.

— Ирина, зря я тебя, что ли, сегодня хвалил? Подумай сама, что значат показания рецидивиста и сопливой девчонки против дочери депутата? Да Ольга Алексеевна мигом организует с десяток самых надежных свидетелей, которые, не моргнув глазом, под присягой покажут все, что ей будет угодно. Нет, радость моя, такие люди у нас за решетку садятся крайне редко. Кстати, господа, я вас всех прошу до официального окончания следствия и выхода моей передачи никому об этом не болтать. Надеюсь, все понимают, почему?

Мы все дружно покивали, как бы говоря, что, естественно, мы все понимаем и болтать не намерены. Я же вспомнила еще про одно обещание Валерия:

— Гурьев, а твой московский знакомый тебе ничего ценного не сообщил?

— Да практически нет, он мне рассказал примерно то же самое, что и Вениамин, только менее подробно. Так что и с этой стороны уцепить Ольгу Алексеевну не получится никак.

Я, конечно, расстроилась от Валериного вывода, но не слишком: в конце концов, Вениамин Терентьевич мало походит на невинного агнца, отданного на заклание волкам, и за решетку пойдет за дело. Лена не пострадала, Виктор Дмитриевич тоже далеко не ангел, так что все разрешается довольно справедливо. А Ольга Алексеевна наверняка когда-нибудь сама совершит роковую ошибку, за которую дорого заплатит… Только Анне придется испытать чувство глубокого разочарования в порядочности любимого человека. Она хоть и обладает даром предвидения, но, когда сердце любит, оно не желает слушать никого и ничего. Это я знаю по себе.

Ближе к полуночи мои гости разошлись, Володя пошел провожать Гурьева, а я осталась дома, чтобы навести порядок. Лера предлагала мне свою помощь, но я отправила ее отдыхать, так как уловила, что и у нее с Павликом сегодня весьма романтичное настроение.

Муж вернулся, когда я уже домывала посуду. Он отобрал у меня недомытую тарелку, взял за руку, отвел в комнату, усадил в кресло, а сам сел напротив.

— Ирина, — начал он, — пообещай мне, что ты впредь больше никогда не станешь влезать в такие дела.

— Почему? — невинно захлопала я ресницами. — Ведь все хорошо закончилось.

— На этот раз хорошо, но где гарантия, что так будет всегда?

— А почему ты считаешь, что обязательно должно случиться что-нибудь плохое? — не сдавалась я.

— Оно и так случилось! Валерий пострадал, а на его месте могла оказаться ты!

— Не могла, Валерка и Костя меня оберегали, — продолжала упорствовать я.