Сергей Рокотов - Тайны подмосковных лесов

- Вы говорите странные вещи, Аркадий Юрьевич. Если уж начали, то рассказали бы поподробнее.

- Рановато пока, Андрей. Ведь даже Катя не знает ничего. А я многого не знаю про Катю. И ты не знаешь. Но придет время, и мы все друг про друга узнаем, я тебя уверяю. Скажу тебе только одно - есть человек, от которого мы с тобой должны сберечь Катю. Я не знаю, где он, но сердцем чувствую - он где-то недалеко. Твое утреннее видение только подтвердило мои догадки. Мы должны быть все время при Кате, не должны отходить от неё ни на шаг. Только не думай, что мы будем прятаться, как зайцы или только обороняться. Я уже это пережил, я долго и мучительно жил жалкой трусливой жизнью. Мне надоело.

Он немного помолчал, закурил.

- Ты извини меня, Андрей. Я виноват перед тобой, я не предупредил тебя об опасности, которой ты подвергаешься, связывая свою жизнь с Катей. Но сейчас ещё не поздно, и я не буду осуждать тебя, если ты под каким-либо предлогом откажешься от Кати. У тебя одна жизнь, у тебя родители, у тебя будущее, да в конце концов, и Катя поступила с тобой тогда не очень красиво, вы не встречались два с лишним года. Реши для себя этот вопрос, как решишь, так и будет, и я пойму тебя.

Андрей сверкнул в ответ глазами. Мысль о том, что он может из-за трусости отказаться от Кати покоробила его.

- Я ничего не боюсь, Аркадий Юрьевич. И испугался одного - Катиных холодных глаз, её равнодушия, перемены её отношения ко мне. А теперь она смотрит на меня по-другому, как раньше. Я стал её первым мужчиной, и хочу быть последним, пока жив.

- Ух ты, экой ты молодец! - расхохотался Корнилов. - Тебе и сказать ничего нельзя, прямо глазами так и сверкаешь, того и гляди, бросишься на меня с кулаками. Ладно, не обижайся на меня. Я верю тебе, я сам тебя нашел, вижу - ты мужчина, ты аристократ, такие как ты в прежние века вели к барьеру негодяев, убивали их, а порой, к сожалению, погибали и сами. Но чести своей не роняли.

- Что делать мне, если я его опять встречу? - спросил Андрей.

- Постарайся проследить за ним. И сообщи мне. Но ни в коем случае не обращайся в милицию, этого совсем не надо.

- Но почему? - наивно спросил Андрей.

- Не помогут они нам. Вспомни тот случай в девяносто втором. Помогли? Чем помогли? Чуть не изуродовали тебя в камере, вот и все. Да и потом, что мы можем сказать? Кто-то следит, неизвестно кто. Да над нами просто посмеются, мания преследования, скажут.

- Но ведь этот Рыжий должен быть в тюрьме. Он обвинялся в убийстве.

- Возможно, что и выпустили по какой-то там амнистии. Да дело-то не в нем. Мы этому Рыжему не нужны. Катей может интересоваться совсем другой человек. А Рыжий мелкая сошка.

- Но ведь через Рыжего можно выйти и на этого человека.

- Вот мы и выйдем. А милиция-то здесь причем?

- Хорошо, я буду делать так, как вы скажете.

- Вот и молодец, старших надо слушаться. Не всех, разумеется. И хватит об этом. Иди к Кате, она по тебе, наверное, уже соскучилась. А я пойду пройдусь.

Андрей зашел в дом, там на диване лежала Катя. Он подсел к ней.

- О чем же вы там с папой трепались? - спросила она, обнимая его.

- О разном. О ресторанах, о коньяках, о сигаретах. Твой отец большой во всем этом специалист.

- Да, он умеет напустить тумана... Но ты врешь, вы говорили совсем о другом. - Катя пристально поглядела ему в глаза.

- О чем же?

- Не знаю, насколько он с тобой откровенен. Мне, например, он ничего не рассказывает. А полагаю, ему есть, что рассказать. Ладно, сделаю вид, что верю тебе. А теперь ложись ко мне, одной так тоскливо.

... Аркадий Юрьевич вышел за калитку. Медленно прошелся по дачной улице. Да, многое изменилось. Вот этот домик совсем пришел в негодность, здесь жил старый академик, всегда такой вежливый, галантный. Он частенько подходил к Аркадию и шептал ему на ухо: "Какая у вас красивая жена, Аркадий Юрьевич. Честное слово. Я прожил почти восемьдесят, многое видел, но таких красавиц не встречал ни в Италии, ни в Испании, ни, тем паче, в хваленом Париже. Эх, жалко, я так стар, а то бы, честное слово, отбил бы Машеньку у вас..." Аркадий смущенно улыбался, а старик хохотал заливистым смехом. Он умер год назад, Аркадий читал в газете некролог, и дача теперь была совсем запущенная. А вот здесь наоборот - такие хоромы! На участке вместо маленького деревянного домика был воздвигнут огромный двухэтажный кирпичный особняк. Здесь жил когда-то гроза поселка Эдик Заславский, с которым Аркадий не был знаком, но знал из рассказа Маши, что его личность незримо сыграла немаловажную роль в их судьбе, благодаря тому, что его знал Олег Быстров. Возле кирпичного особняка стоял белый "Мерседес", около которого суетились какие-то широкоплечие бритоголовые мужики.

- Аркадий! - раздался голос с участка напротив.

Корнилов обернулся. За забором стоял их общий с Машей знакомый Жорик Ройдерштейн. Именно к его родителям ходила Маша тогда, в октябре 1973 года, в тот роковой день, так изменивший их судьбу. Да, если бы она тогда осталась там ночевать... Интересно, как бы тогда все сложилось? Может быть, Маша была бы теперь жива? Нет, судьба есть судьба... И не так все просто, когда по земле семимильными шагами идет Дьявол в человеческом облике, в разнообразных обликах...

- Совсем ты нас забросил, Аркаша, - вышел ему навстречу Жорик. Вообще, что ли, здесь не бываешь?

- Скоро буду. Собираемся сыграть здесь тридцатого июля Катину свадьбу. Кстати, приглашаю с супругой.

- Спасибо, Аркаша. А как ты хорошо выглядишь. Прямо супермен. Я-то вот, сам видишь, разжирел, обрюзг. А ведь я годика на четыре помладше тебя. Мы с покойной Машенькой ровесники. - При этих словах Жорик помрачнел. Запоздало, Аркаша, но прими мои соболезнования... Как это все... ужасно, вздохнул он.

- Спасибо, Жорик, не надо об этом. Расскажи лучше о себе.

- Что рассказывать? Все, брат, Аркаша, сматываемся мы на историческую родину. Расхлебывайте здесь все сами, мы уже иссякли, сил нет никаких.

- Да и правильно. Сам бы умотал, да некуда. Там чужие, и здесь чужие. Здесь теперь другие хозяева. - Он кивнул в сторону кирпичного особняка и белого "Мерседеса". - А мы так, погулять вышли...

- Жуть, что творится. Даже у нас, в глуши. Помнишь тут ханыга один отирался, Коля из соседнего поселка. Так его весной нашли в его халупе мертвого. Мне Юрка Зубов рассказывал, наш участковый. Соседи удивились, не выходит Коля днями из дома, а как-то к его дому подъехала машина "Вольво". Номер запомнили, все сообщили. А потом и милиция к нему нагрянула. Сгнил, говорят, весь, уж с неделю разлагался, пулевая рана в животе. Ужас! Кому он мог понадобиться, ханыга несчастный? Чтобы такого человечка на "Вольво" убивать приезжали! Странно даже.

- Действительно, странно, - пожал плечами Аркадий.

- А потом эту же машину видели около другого дома. Тут один матерый бандюга дом себе построил. Сунулись к нему, там никого нет, ни души, только два ротвейлера озверелых около дома бегают, пришлось даже одного пристрелить. А хозяин исчез, неизвестно куда. Дома роскошь, все чисто, аккуратно. А через некоторое время этого бандюгу нашли в его же машине неподалеку от Одинцова. Пулевое ранение в голову. Вот дела-то какие творятся... Одни разборки, убийства, грабежи. Как здесь жить? На что здесь жить? У меня двое детей, я устал, Аркаша, понимаешь, устал. К двоюродному брату еду, он там неплохо устроился, магазин у него. Меня зовет. К сентябрю отвалим. А вы уж...