Светлана Алешина - Месть за нелюбовь

— Подождите, Алена. Я ничего не понимаю. В чем это «ни в чем» вы не виноваты? — решила уточнить Лариса.

— Понимаете, Каменская мне никогда не нравилась. Но ведь я ее не убивала! Вы мне верите?

Лариса даже растерялась от такой наивности:

— Не знаю. Наверное. А вас что — обвиняют в убийстве?

— Ну, пока не прямо, но менты наседают, пристают с расспросами. Сегодняшнее утро все провела в каталажке. Я же не дурочка — вижу, куда дело идет.

— Но чем я могу вам помочь?

— Вы понимаете, — Алена замялась, — мне наши общие знакомые говорили, что вы иногда беретесь за расследования дел криминального свойства и раскрываете их. Говорят даже, что вы лучше, чем милиция, в этом разбираетесь.

— Это кто же?

— Ну, Эвелина Горская, ваша подруга.

«Так-так, Эвелина, похоже, становится моим импресарио в области частного сыска», — подумала Лариса.

Горская была парикмахером Ларисы.

— Потом, ваш муж тоже что-то об этом сегодня говорил, — робко продолжила Алена.

— Хорошо, давайте встретимся и поговорим спокойно, — сказала Лариса просто для того, чтобы закончить разговор, поскольку чувствовала, что организм ее не вынесет его продолжения, — например, у меня в ресторане сегодня часов в пять… Нет, лучше в шесть, — немного подумав и решив дать себе фору в лишний час, поправилась Лариса.

— Ой, спасибо вам. Я подъеду в шесть.

— Администратор вас проводит, — сказала Лариса и отключила связь.

Похоже, она опять вляпалась в историю, которую придется распутывать только ей. Но одновременно с чувством досады Лариса уже ощущала и знакомый азарт, возникающий у нее каждый раз, когда жизнь подкидывала ей новое дело.

И она еще три часа лежала в постели, изредка подремывая. Однако похмелье почему-то в этот раз было весьма изрядным, и больная голова не давала ей провалиться в сон. Кое-как промучавшись до пяти, Лариса поднялась, прошла в кухню, приготовила себе кофе и, едва осилив полчашки, спустилась в гараж.

Лариса с трудом доехала до ресторана. Ее руки были нетвердыми, движения угловатыми и неуверенными.

Администратор Степаныч, посмотрев на нее, выдавил из себя обычное свое скептическое «Н-да-а». Он сразу понял, в чем дело.

— Что, диван в Зеленом кабинете, джин с тоником? Или, может быть, пивка? — с ехидцей спросил он.

— Виски со льдом, — почти назло этому поганцу скомандовала Лариса. — И приготовь легкую закуску для двоих. У меня гости в шесть.

Степаныч бросил на начальницу недоумевающий взгляд. Как она в таком состоянии может с кем-то вести деловые переговоры? А если это личная встреча, то тоже непонятно — какое удовольствие от интима с похмелья?

— Ты что встал как вкопанный? — прикрикнула на него Лариса, но это получилось у нее как-то вяло. — Давай неси все это в Зеленый кабинет. И встретишь молодую девушку по имени Алена у дверей в шесть.

Степаныч удивленно поднял брови.

— Вы теперь по девушкам, Лариса Викторовна, специализируетесь? Это последствие вчерашней вечеринки?

Это было уже слишком. Директор ресторана, собрав все свои силы, подошла к своему заму и, выдохнув на него перегаром, заявила:

— Будешь так шутить — завтра выгоню! А потом найму киллера и пущу тебя в расход. Кроме меня, все равно это убийство никто не раскроет.

— У вас что, новое дело, что ли? — неожиданно смягчился Степаныч, не отреагировав на резкость Ларисы. — Новый детектив?

— Да. И если ты от меня не отстанешь и не выполнишь четко и конкретно то, о чем я тебя прошу, у меня будут проблемы.

Степаныч, шумно вздохнув и махнув рукой, пошел по направлению к кухне. Это означало, что исполнительность сейчас возьмет в нем верх и он сделает все как надо.

А Лариса пошла в Зеленый кабинет. «Боже мой, сколько конфиденциальных, деловых и личных встреч он уже выдержал!» — невольно подумала она, растягиваясь на диване и подкладывая себе под голову зеленую подушку.

Когда на часах было десять минут седьмого, Лариса начала недоумевать. Однако потом она вспомнила, что люди, хоть немного повертевшиеся в шоу-бизнесе, приобретают просто какую-то болезнь, мешающую им приходить куда-либо без опозданий. Даже если это касается вопросов жизни и смерти, как в данном случае с Аленой Зайцевой.

Впрочем, Алена опоздала всего на пятнадцать минут.

«Может быть, девушка и правда не так уж испорчена и не совсем потеряна для общества?» — подумала Лариса.

Скромная бело-голубая блузочка и длинная серая юбка создавали Алене имидж хорошей девочки-школьницы, а минимум косметики и слегка припухшие от слез глазки подчеркивали беззащитность и искренность девушки. Сейчас Алена была похожа на бедненькую сиротку, мимо несчастья которой может пройти только человек, совсем не имеющий сердца.

Как и по телефону, Алена начала с извинений:

— Пожалуйста, простите меня, — сказала она, усаживаясь на предложенное Ларисой мягкое кресло. — У вас, наверное, и так мало времени, а тут еще я…

— Давайте лучше сразу перейдем к делу, — сухо прервала ее Лариса.

— Да, конечно, — тут же согласилась Алена.

— Тогда для начала расскажите, с чего вы взяли, что милиция подозревает именно вас?

— Ну как же, ведь этот майор с самого начала разговаривал со мной так, как будто был уверен, что я убила бедную Каменскую. Видно, все-таки эта противная Кандабурова наболтала ему что-то, потому что он вызвал меня сразу после нее и стал задавать всякие каверзные вопросы насчет наших с Лешей отношений. Хотел, чтобы я призналась, что мы любовники.

— А это не так? — спросила Лариса.

— Нет, — горячо ответила Алена. — Абсолютно не так! И этот майор не там копает. Я знаю, что многие думают так же, как он. Но это неправда! Мы с Лешей просто очень хорошие друзья. Вот вы верите в дружбу между мужчиной и женщиной?

Лариса не смогла удержать усмешки: детский сад какой-то! Но ответила тем не менее довольно твердо:

— Нет, не верю. Но дело не во мне.

— Конечно, но мне сейчас так нужно, чтобы нам поверил хоть кто-нибудь. Понимаете, я давно знаю Лешу, и мы встречались с ним одно время. Но так просто, всего лишь гуляли.

Лариса снова внутренне усмехнулась: «Господи боже мой, действительно как школьники. А им ведь уже за двадцать! При всей их демонстративной распущенности они — сущие дети!»

— И то гуляли только потому, что ему тогда безумно нравилась моя лучшая подруга, а мне его друг, которые были влюблены друг в друга. Так мы и гуляли вчетвером, представляете? — продолжала Алена. — Они впереди — счастливые и влюбленные, и мы сзади, как собачки, ловя каждое их слово и взгляд. Это нас и сблизило. Но вот вместе, ну то есть как любовники, — Алена слегка покраснела, — мы с ним никогда не были. Я отношусь к Леше как к другу, к брату, если хотите, и это для меня гораздо важнее, чем секс. Поэтому я и не хотела бы вообще ничего менять в наших с ним отношениях.