Светлана Алешина - Не гони лошадей

Шакаленко ничуть не удивился.

— Вы можете что-нибудь сообщить об исчезновении реставратора? — спросила я.

Вопрос был, конечно, глупый, если он причастен, вряд ли признается, если не причастен, так откуда может знать про похитителей? Но должна же я была с чего-нибудь начать разговор.

Шакаленко потянулся к ящику письменного стола, я почувствовала, как собрался сидевший рядом со мной Виктор. У меня мелькнула, вероятно, та же мысль, что и у него: «Пистолет!» Однако Артем Тарасович достал из тумбочки маленький яйцеобразный футляр, искусно вырезанный из какого-то дерева, украшенный ажурной резьбой.

«Псевдояйцо», — догадалась я.

— Вот, за ним я приходил. Дурак, конечно, нужно было оставить все как есть, милицию вызвать. Ну, не знаю, не люблю я вашего брата…

Ага, книжечка сыграла-таки свою роль. Он принял нас за милиционеров, прекрасно, не будем товарища убеждать в обратном.

— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — произнесла я фразу из какого-то милицейского фильма.

— Про нелюбовь? — отозвался Шакаленко.

— Нет, про возвращение. Про любовь-нелюбовь девушке своей расскажете, потом как-нибудь, — я сделала многозначительную драматическую паузу, достойную сцены академического театра.

— Понимаете, мне к Вассерману обратиться друзья посоветовали. Я вещицу одну купил, денег в нее вложил прилично… — Он раскрыл футлярчик и достал яйцо.

Симпатичное такое, мне лично понравилось. Я все же посмотрела каталоги работ Фаберже, на мой дилетантский взгляд, оно от настоящего ничем не отличалось.

Артем снова поместил свой антиквариат в футляр и продолжил:

— Меня надули. Это подделка, хорошо сработанная подделка, более позднего времени и не того мастера. Металл, камни — все настоящее. Тех денег, которые я заплатил, не стоит, но все же. Вассерман, правда, сказал, что доля сомнений остается, нужно время, тщательная экспертиза. Короче, я оставил вещь у него. Потом мне срочно понадобились деньги и я решил забрать… Приехал, у него двери настежь, в мастерской кавардак полный. Я вещь свою взял и ушел.

Я чувствовала, что Артем чего-то недоговаривает, немного привирает. То есть первая часть его рассказа у меня никаких сомнений не вызывала, но вторая… Зачем ему срочно понадобилось яйцо? Почему они ругались с Вассерманом?

— У кого вы купили эту вещицу? — спросила я. — Можно поговорить с продавцом?

Шакаленко усмехнулся и отрицательно помотал головой:

— Если бы я мог достать этого гада, я бы давно свои денежки назад получил, с процентами. Продавца нет, он продал вещи из своей семейной коллекции и уехал за границу. Говорил, в Австралию, обманул, сука, — выругался Шакаленко.

— Артем Тарасович, скажите, вы покупали вещь без консультации специалистов? Все же это не гоголь-моголь, извините за сравнение.

Шакаленко поморщился:

— Со специалистом, и как дурак попался. В антикварный магазин ходил даже, с экспертом советовался. Только эксперт родственничком продавца оказался и с ним же за границу слинял.

— Сколько раз вы были в мастерской у Вассермана? — спросила я, пытаясь подловить Шакаленко на лжи.

— Два, — быстро ответил он, — первый, когда принес вещь, второй — когда забирал.

Шакаленко назвал даты.

По тому, как он занервничал, я поняла, что врет. Но поймать его на лжи не могла, хотя в моей голове вертелось что-то очень важное.

Нет, Артем Тарасович был совсем не прост, не походил он на жертву обмана.

Мы распрощались и вышли. Я повернулась к Виктору, и он, угадав мой вопрос, нарушил в кои-то веки свой обет молчания и ответил:

— Врет, он там еще был. Можно проверить, хронометрировать, с соседями поговорить, свидетелей найти. Я тут подзадержусь, его щелкну разок, фотографии можно будет соседям предъявить.

Я улыбнулась. С Виктором всегда так. Молчит-молчит, все примечает, выводы делает, а потом раз, и выдаст самое нужное. Потом опять молчит. Хронометрировать. Что там говорила Штыцко? Она видела Шакаленко, если это, конечно, он, у Вассермана, когда забирала свои вещи. Дату первого появления Артема у Вассермана можно установить по тетради реставратора. Если все совпадет, значит, спортсмен-бизнесмен нагло врет, скрывает что-то важное.

Хорошо бы свидетелей найти, которые видели Шакаленко приходящим во второй раз. Пошлю-ка я завтра Ромку обойти квартиры в доме, где мастерская Вассермана. Может, что и найдет. Надо бы ему легенду придумать поубедительнее, чтобы в квартиры пускали.

Из дома я позвонила Музе Иосифовне, узнала, что там у милиции. Оказалось, что пока ничего. Я приободрила старушку, как могла. Тетрадь Вассермана, конечно же, я забыла в редакции, возвращаться не хотелось, и я позвонила Штыцко.

— Это Ольга Юрьевна, здравствуйте, Галина Васильевна.

— Здравствуйте, Оленька, чем могу служить? — церемонно ответила подруга семьи.

— Помните, вы мне рассказывали, что столкнулись у Вассермана с молодым человеком, похожим на бандита? Не подскажете, когда это случилось?

— Когда?.. Да за день до его исчезновения. Я же вам говорила. Как раз перед его банным днем. Мы все про банный день знаем, это была одна из его причуд. Анатоль обожал всем рассказывать про свое увлечение, про веники и пар.

— Да, да, я только уточнить хотела. Вы не знаете, Анатолий Аркадьевич свои записи в строгом порядке вел? Не могло быть так, что он клиентов своих задним числом записывал?

— Ну что вы, Олечка. Толик всех по порядку записывал. Причем строго в те дни, когда приходили клиенты.

— Галина Васильевна, а по фотографии могли бы вы узнать этого человека?

— Конечно же, у него лицо запоминающееся, такой упрямый подбородок.

— Хорошо. Я завтра к вам человека пришлю, посмотрите?

— Разумеется, всегда готова помочь.

Так, Виктор остался в засаде перед домом Шакаленко, если удастся, сделает снимок. Хотя я уверена и без фотографии, что он был там. Шакаленко врет. Зачем? Потому что виноват в похищении Вассермана или по другой причине? Нет, надо Ромку завтра отправить по квартирам. Дам ему в помощь Марину, и ей будет занятие, и пацану спутница для солидности.

Утром Марина на работу не пришла. Вначале я подумала, что она опоздала, просто проспала. Потом вспомнила, что она отпрашивалась у меня еще на той неделе к врачу, именно на сегодня. Насколько я помнила, талончик был у нее на восемь утра. Я дала задание Ромке, выдала ему справку, что он является стажером газеты «Свидетель», и отправила на задание. Маринка все еще не появлялась, я набрала номер еще раз, еще…

В конце концов ситуация начала меня напрягать. Живое воображение рисовало мрачные картинки — Марина, бледная и бездыханная, рядом пустой пузырек с каким-то лекарством. Марина в ванне, полной розовой жидкости, с перерезанными венами… Марина, с неестественно вывернутыми конечностями, висящая в своей комнате.