Сергей Рокотов - Воскресший для мщения

От этих мыслей Алексею стало легче на душе, словно он освободился от какого-то тяжелого груза. Вдруг он поверил Инне, и мир для него снова стал красочным. Он хотел ей верить... Он заснул крепким сном...

Утром, увидев Меченого, он улыбнулся.

- Улыбаешься, капитан? - усмехнулся Меченый. - Вот это правильно, плюй на все, легче жить будет...

- Понял кое-что, - ответил Алексей. - Кажется, до меня теперь многое дошло...

- Я же говорил, что ты тугодум. Вот, через четыре года кое-что дошло, а ещё через три совсем все дойдет, так что откинешься умным чуваком...

... В этот ещё довольно холодный мартовский день впервые почувствовался едва заметный запах весны...

- А что это за Гнедой? - поинтересовался вечером у Меченого Алексей. Порассказал бы мне о нем. Как-никак, заочный корифан, интересно узнать о том, что тебя заказал...

- Гнедой-то? - задумался Меченый. - О нем мало кто теперь что знает, а если и знают, стараются забыть. Ему лет сорок пять, на нем два мокрых дела... Но... он не сидел ни за одно. За первое его посадили, а через несколько месяцев выпустили, а за второе вообще оправдали и из зала суда на волю выпустили...

- Крутые связи?

- Возможно. А возможно и другое - не совершал он их вообще, убийств этих... Легенду себе создавал. Вот она и пригодилась, легенда эта. А так... известно, что первая ходка у него была по сто семнадцатой за изнасилование, и ещё одна, году в восемьдесят шестом - за мошенничество. В целом он и пяти лет на зоне не провел... А теперь - авторитет, большими бабками ворочает, под ним несколько сотен ходит, в особняке живет... А больше про него я ничего не знаю. Говорят, он из культурных - то ли артист, то ли режиссер в прошлом, а по национальности то ли немец, то ли турок, то ли и то и другое... Пудрит мозги, короче, как может. Чтобы правду никто не узнал.

- А как бы о нем узнать поподробнее? Никак нельзя?

- Почему нельзя? Если надо, значит можно и узнать. Есть у меня один кореш, - улыбнулся черными обломками зубов Меченый. - Бароном кличут. Сейчас он на воле, под Москвой живет, на даче, собак разводит... Любит он это дело, всю жизнь мечтал... И сбылось, как ни странно. Дело он одно сделал удачное пару лет назад, дело жизни, что называется, какое, понятно, говорить не стану, тем более, он и сам мне ничего не говорил. Но ему на всю остатнюю жизнь хватит, он одинокий, ни жены, ни детей, живет со сворой собак километрах в пятидесяти от Москвы. Дачка хорошая, добротная, деревянный сруб двухэтажный, с русской банькой, был я у него незадолго до... Ну, понятно... Он ведь меня звал с ним там жить, помогать ему по хозяйству. А я так не могу - тоска... Ну недельку-другую ещё выдержу, а так тоска... А ему кайф, хоть он меня лет на десять помладше будет. Ему только недавно полтинник стукнул, хоть он и седой весь, такой же как ты, только кудрявый. А связи у него налажены. Узнать он может все, что угодно. Особенно если я его об этом попрошу...

- А почему? - не удержался и полюбопытствовал Алексей.

Меченый бросил на него неодобрительный взгляд за излишнее любопытство.

- Твое-то какое до этого дело? То слова из тебя не вытянуть было, за то я к тебе и привязался, не люблю пустобаев, а теперь на радостях ты кучу вопросов в минуту стал задавать. Что да как, да почему? Говорю, что узнает, значит, узнает... Зря базарить не стану.

... Только летом Меченый получил маляву от Барона.

Меченый долго и внимательно изучал послание, а потом поделился с его содержанием с Алексеем.

- Ну что, капитан, - усмехнулся он. - Узнал он кое-что ради нашего с ним корифанства. Фук этот Гнедой, настоящий фук, и больше ничего.

- Это как?

- Бывает и так. Подставное лицо, по-научному. Плавает на поверхности, как оно и не тонет, а всем делом заправляет какой-нибудь прикинутый джентльмен в галстуке и, например, с депутатским мандатом или удостоверением члена правительства. И Гнедой этот тащит ему в зубах, как пес, большую часть своего навара. Ну а перед подчиненными он пахан, и джентльмен помогает ему в том, чтобы все так думали. Гнедой, к тому же, я говорил, артист, играет свою роль отменно и воздействовать на бритоголовых умеет. Держит всех в узде, а порой и сам себя крутым считает. Но... вопрос в том, что если чьи-то высшие интересы столкнутся, Гнедого этого могут запросто прихлопнуть, как блоху или гниду. Кстати, его первым погонялом и была Гнида. Это потом он в Гнедого перекрасился опять же с чьей-то высокой подачи.

- А кто же этот высокий покровитель? - насторожился Алексей.

- Ну ты и спрос... Ну, разговорился, молчун-капитан, - неодобрительно качал головой Меченый. - На черта это тебе? Человек, высоко сидящий, ни миллионами, десятками, сотнями миллионов ворочающий, а то и миллиардами. Бизнесмен, собственник заводов, фабрик, предприятий многочисленных... А таких Гнид у него видимо-невидимо... И, кстати, между прочим, имеющий прямое отношение к тюменской торговой компании, - подмигнул ему Меченый. О чем, я, если помнишь, предполагал и раньше...

- Точно, - восхищенно воскликнул Алексей. - Соображаешь...

- А тут только ленивый не сообразит. Человек ты меленький, и предприятие твое малое, но интересы ты затронул больших людей, сначала интересы, а потом амбиции. Сам посуди, заденешь "жигуленком" тачку какого-нибудь босса на улице, с тебя же три шкуры сдерут, а тут все же побольше самой крутой тачки получается по твоим рассказам. На товар их нагрели, они пахану пожаловались, тот приказал с тобой разобраться и твое предприятие сравнять с землей. А ты колыхаешься, твой дружок Серега колыхается, и не просто колыхается, а обращается за помощью к такому человеку, которого опасается не только этот Гнедой, но и джентльмен в галстуке.

- К Черному?

- К нему самому. К Григорию, вору в законе, настоящему, не дутому... А Черный к джентльмену не звонит, враги они лютые с давних пор, но друг друга опасаются. Паритет у них, как говорится, по научному. А звонит Черный напрямик через голову джентльмена фуку Гнедому. И дает ему распоряжение от тебя отстать. А отстать тот уже не может, потому что джентльмен брови свои нахмурил. Не привык, чтобы не по его было... Вот Гнедой и крутится, как угорь на сковородке, юлит перед обоими, которых боится как огня... Один покровитель, другой враг, но оба страшны в своем гневе... Так-то вот в наше время бизнесом заниматься, капитан. Сотрут в порошок, и могилы твоей не найдут, если высоким людям дорожку перебежишь, даже ненароком...

- Да..., - покачал головой Алексей. - Ну и в поганое же время довелось нам жить на этом свете...

- Да ладно, - досадливо отмахнулся от его слов Меченый. - Базаришь, как тетка в очереди за колбасой... Всегда у нас поганое время было, и всегда большие люди всеми делами заправляли, а таких, как мы давили, как мелочь под ногами. Только раньше это одни люди были, а теперь другие, если раньше главным была только власть, паскудством и предательством заслуженная, то теперь это прежде всего бабки, крутые бабки, дающие опять же ту же власть. А власть дает ещё большие бабки и ещё большую власть. Так вот и крутится этот мир, капитан. А нам что главное - чтобы перед смертью можно было бы самому себе в глаза поглядеть. И пока... вроде бы за пятьдесят восемь годиков, что землю топчу... Впрочем, не кажи гоп, до смерти еще, может быть, далеко... Что будет, то и будет...