Влада Ольховская - Оборотень на все руки

– Не уходи…

Она плакала, иногда вздрагивала, глядя в темноту. Ее вера в то, что она кого-то видит, выражалась у Максима мурашками по коже. Может… может, и правда видит? Мало ли, как там психи устроены…

Она начала успокаиваться, только когда за окном утихла вьюга. Слезы высохли, она опустила голову ему на плечо – она устала.

Когда Максим поднял ее на руки, девушка не сопротивлялась. На поверку она оказалась до смешного легкой, парень и предположить не мог, что так бывает. Он положил ее на кровать, накрыл сверху одеялом. Он хотел уйти, но она не позволила.

– Не надо! Они могут быть еще здесь…

– Тогда я останусь, – улыбнулся он, придвигая к кровати стул. – Видишь? Я рядом. Спи, а я послежу, чтобы никто тебя не трогал.

– Обещаешь? – голубые глаза смотрели на него как-то по-детски доверчиво.

– Обещаю. Я с тобой.

Он держал ее за руку. Когда ее глаза были закрыты, понять, спит она или нет, не представлялось возможным. Максим не рисковал вставать, он не хотел предавать ее доверие или пугать ее.

Ему почему-то казалось, что заснуть сидя невозможно. Никогда раньше с ним такого не случалось! И эта уверенность ослабила бдительность: он и сам не заметил, как погрузился в сон.

Когда он проснулся, ее уже не было в комнате. Сквозь окно пробивался сероватый свет зимнего солнца, ясно показывавший, что прошло несколько часов. Сон в неудобной позе аукнулся затекшими мышцами и болью в шее, но Максим не обратил на это никакого внимания, ему не нравилось ее внезапное исчезновение.

– Ева! – он выскочил в коридор. – Ты где?!

– Здесь, – спокойно отозвалась она с первого этажа. – Спускайся.

Судя по интонации, это была та Ева, к которой он привык. От испуганного ребенка, которого он наблюдал ночью, не осталось и следа. Чтобы убедиться, Максим поспешил вниз.

И точно, ничего в ней не изменилось. Может, ему вообще все это приснилось?! Хотя нет, как-то же он оказался в ее спальне и она его за это не убила!

– Ева… что… Это Нина как-то сделала?

– Молчи. Сейчас расскажу.

Она включила кофеварку. Ни о чем его не спрашивала, просто достала две чашки.

– Ты знаешь, что я нездорова, – начала она, не оборачиваясь к нему. – Это не игра. Есть болезнь, с которой мне надо жить… Нина тут ни при чем. То, что ты видел, – приступ. Бред, галлюцинации… Так бывает. Я этим не управляю, к сожалению. Просто принимаю как явление. Иногда я могу понять, что то, что я вижу, не настоящее. Иногда – нет. Даже если понимаю, не могу различить грань между настоящим и ненастоящим. То, что ты видел, была не я.

– А кто тогда?

– Болезнь. Нам будет лучше, если ты забудешь это. Это было ненастоящее. Приступ прошел. Думаю, скоро не повторится. Поэтому вычеркни его из памяти. Тебе не следовало это видеть. Мне жаль, что я не смогла этого предотвратить. Я не знала… Похоже, приступ спровоцировала метель. Буду иметь в виду. Но по-настоящему того, что ты видел, не было. Забудь.

Он смотрел на нее и пытался найти хоть след, хоть тень той беспомощной девчонки, которую закрывал от ночной комнаты. Бесполезно – ответный взгляд был невозмутимым и твердым, как сталь.

Что ж, тогда она права, нужно взять и забыть, как будто и не было ничего. Вот только… Максим слишком хорошо помнил руки, доверчиво обнимающие его шею, и ее дыхание на своей коже.

Он не был уверен, что из памяти нужно вычеркнуть именно ту Еву…

– А какая ему разница? – удивилась Вика. – Я к тому, что он все равно будет работать на кого-то. Либо на тебя, либо на Нину! Если он поможет ей, он все равно останется подчиненным, просто другого начальника!

Говорить о том, что персона Романа Беликова ей не нравится, не имело смысла. Это и так очевидно. Гораздо более важно, какую пользу можно получить из сложившейся ситуации.

Ведь если он действительно связан с Ниной, это может быть реальный след! Более четких пока нет… Осмотр фермы не позволил узнать ничего существенного, кроме того, что эта дамочка чокнутая на всю голову.

Марк уже заявил, что верит в эту связь. Документы не могли пропасть сами собой, а у Беликова достаточно полномочий, чтобы получить к ним доступ! Да и ведет он себя вызывающе – достаточно умно, чтобы не попасться, и достаточно нагло, чтобы потешить свое самолюбие.

– Есть разница, Вик. Нина гораздо более выгодный начальник, чем я.

– Но почему? – не унималась девушка.

– Ну, тут причин несколько. Первая – публичная роль начальника. Нина по понятным причинам особо не высовывалась. А это оставляло внешнюю власть, как то: переговоры с партнерами и появление на всевозможных мероприятиях – в руках двух человек – Некрасова и Беликова. Но Некрасов все больше по документальным вопросам был, а Беликов старался как можно чаще засветиться перед объективами. Вторая причина – Нина хорошо управляла компанией, доход был солидный у всех. А сейчас пошли проблемы, и то, что его аферы с документами их и начали, Беликову не объяснишь. Третья – Нина не вечна. Насколько я понял, ее травмы были достаточно серьезны, а с серьезными травмами долго не живут. За тот срок, что ей остался, Беликов бы продумал, как избавиться от Макса и занять его место. Последнее, впрочем, лишь моя теория, тогда как в первых двух фактах я практически уверен.

– Хорошо, но если ты все это знаешь… Можем мы его как-то к ответственности привлечь?

– Увы, нет, – покачал головой Марк. – Все это – мои домыслы, реальных доказательств нет. Когда он крал документы, за руку его никто не схватил. Его появление на мероприятиях вполне законно. К чему тут полиции придраться?

– Не знаю… Но оставлять все так нельзя!

– Никто и не собирается ничего оставлять «просто так». Ни я, ни Эрик. Время ведь не останавливается.

Вот об этом Вика была как раз осведомлена! Весь вчерашний день был занят похоронами… Два закрытых гроба опускали в землю одновременно, неподалеку друг от друга. И понятно, что это на самом деле не Максим и Ева, а их неизвестные «дублеры». Но ведь в окружении венков стояли их фотографии! А сами они неизвестно где… может, у них и такой могилы не будет…

Она старалась гнать от себя такие мысли, но получалось не всегда. На душе было тяжело, слезы не приходилось изображать – они сами текли из глаз. А вот Марк не плакал. Однако девушка подозревала, что ему гораздо хуже. Эрик так и вовсе не появился на похоронах, на его присутствии никто не настаивал.

Потом можно будет восстановить справедливость и сменить таблички на крестах. А до тех пор на кладбище останутся их имена. Не самый лучший факт для тех, кого до сих пор не нашли!

«Это все суеверия, – убеждала себя девушка. – Они ни на что не влияют… Мы их найдем!»

Думать о том, что может быть слишком поздно, она отказывалась.