Роберт Пайк - Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…

Харлоу посмотрел на часы. Светящиеся стрелки показывали 2.15. Внезапно Харлоу вскинул голову, к чему-то прислушиваясь, «Может быть, почудилось? — подумал он. — Или это действительно кто-то осторожно крадется по коридору?»

Бесшумными шагами он добрался до кровати и лег. Кровать не скрипнула, потому что на ней был волосяной матрац, имевший долгую и, может быть, весьма почтенную историю. Рука его скользнула под подушку, которая была под стать матрацу, и извлекла оттуда знакомую дубинку. Накинув петлю дубинки на правое запястье, он снова сунул руку с дубинкой под подушку.

Дверь тихонько приоткрылась. Глубоко и размеренно дыша, Харлоу смотрел сквозь прищуренные веки. В дверях появилась смутная тень, узнать человека было невозможно.

Харлоу продолжал лежать не двигаясь, с видом человека, спящего спокойным и безмятежным сном. Через несколько секунд дверь закрылась так же тихо, как и открылась, и до обостренного слуха Харлоу донеслись слабые звуки удаляющихся шагов.

Харлоу сел на кровати, в нерешительности потирая подбородок, потом снова встал и занял свой пост у окна.

Из дверей вышел человек, в котором Харлоу безошибочно узнал Джейкобсона. Он перешел на другую сторону улицы, и как раз в этот момент из-за угла вынырнул темный автомобиль — маленький «рено» и остановился. Джейкобсон что-то сказал водителю. Тот сразу же вышел из машины.

Он снял с себя темное пальто, аккуратно сложил его, во всех его движениях проглядывала какая-то неприятная и угрожающая уверенность, положил его на заднее сиденье, похлопал себя по карманам, проверяя, что ничего не забыл, кивнул Джейкобсону и сошел с тротуара на мостовую. Джейкобсон исчез.

Харлоу отошел от окна и снова лег, притворяясь спящим, сунув руку с дубинкой под подушку и повернувшись лицом к окну, Глаза его были прищурены, чтобы можно было наблюдать.

И почти сразу же он увидел, как за окном возникла смутная фигура человека; Харлоу не мог разглядеть его лицо, так как свет от фонаря падал сзади, но было ясно, что человек этот заглядывает в окно. Потом он приподнял правую руку, и Харлоу понял, что в ней был пистолет. Харлоу разглядел даже, что на конце дула находилось нечто вроде продолговатого цилиндра. Глушитель! Приспособление, которое заглушит звук выстрела.

Фигура исчезла.

Харлоу быстро вскочил с кровати. Конечно, дубинка не могла сравниться с пистолетом, но что было делать? Харлоу встал у стены, футах в двух от двери, со стороны дверных петель.

В течение секунд десяти, показавшихся Харлоу, у которого нервы были натянуты до предела, невыносимо долгими, царила полная тишина. Потом в коридоре едва слышно скрипнула половица, на вилле не очень-то заботились о том, чтобы покрывать полы коврами. Потом едва заметно шевельнулась ручка двери, в следующую секунду вновь приняв прежнее положение, в то время как сама дверь начала медленно и бесшумно открываться. Щель постепенно расширялась, пока не достигла дюймов десяти. А потом дверь на мгновение замерла, и в образовавшейся щели осторожно показалась голова.

У пришельца было худое лицо, черные волосы, плотно лежавшие на узком черепе, и тонкая черточка усов над верхней губой.

Харлоу уперся левой ногой в пол, поднял правую ногу и изо всех сил ударил пяткой по двери под самой замочной скважиной, из которой заранее предусмотрительно вынул ключ. Раздался глухой и отрывистый крик. В то же мгновение Харлоу рывком распахнул дверь, и в комнату почти упал низкорослый худой человек в темном костюме. Не выпуская из руки пистолета, он прижимал обе руки к залитому кровью обезображенному лицу, Нос его, несомненно, был сломан, а что стало со скулами и зубами, об этом можно было только догадываться.

Но Харлоу ничуть не интересовало состояние этого человека. В его лице не было ни проблеска жалости. Он замахнулся дубинкой, вложив в удар достаточно силы, и опустил ее на правый висок незваного посетителя. Тот со стоном упал на колени. Харлоу вынул из обессилевшей руки пистолет, а другой рукой быстро обыскал пришельца. У его пояса он обнаружил нож. Вынув его из чехла, он увидел, что это нож длиной в шесть дюймов, обоюдоострый, наточенный словно бритва и с заостренным концом. С брезгливой осторожностью Харлоу сунул нож во внешний карман своей кожаной куртки, потом передумал, поменял нож и пистолет местами и, схватив человека за его черные, смазанные каким-то жиром волосы, безжалостно поставил на ноги… Столь же безжалостно он ткнул его ножом в спину так, что кончик проколол кожу.

— Выходи! — сказал Харлоу.

Поскольку к спине его был приставлен нож, у неудачливого убийцы выбора не было. Оба вышли на улицу и перешли на другую сторону, где стоял маленький черный «рено». Харлоу втолкнул человека на место водителя, а сам сел сзади.

— Трогай! — приказал он.

Едва внятно по вполне понятной причине человек процедил какое-то ругательство.

Харлоу поднял дубинку и ударил его почти так же сильно, как и первый раз, но на этот раз в левый висок. Человек осел, склонившись к рулю.

Харлоу резко сказал:

— Поехали! Быстро! В полицию!

Человек повиновался. Естественно, это было самое мучительное путешествие, какое Харлоу когда-либо совершал. Ко всему прочему и водитель был на грани обморока. Вынужденный вести машину одной рукой, он другой держал пропитанный кровью платок у разбитого лица. К счастью, улицы были пустыми, а до полицейского участка — всего десять минут езды.

Харлоу наполовину втолкнул, наполовину внес избитого итальянца в полицейский участок, посадил его — не слишком мягко — на скамейку и подошел к столу полицейского инспектора. За ним сидели двое полицейских атлетического сложения, грубоватых с виду, но явно добродушных по натуре. Один был в форме инспектора, другой — в форме сержанта. Они с удивлением посмотрели на человека на скамейке, который в эту минуту был почти в бессознательном состоянии, прикрывая обеими руками залитое кровью лицо.

Харлоу сказал:

— Хочу подать жалобу на этого человека.

— Мне кажется, — мягко возразил инспектор, — это он мог бы подать жалобу на вас.

— Вам нужны мои документы? — спросил Харлоу, предъявляя паспорт и водительские права, но инспектор отмахнулся от них, даже не удостоив их взглядом.

— Вся полиция знает вас в лицо лучше, чем любого преступника в Европе! Но я до сих пор считал, что вы занимаетесь автомобильным спортом, а не боксом.

Сержант, который до этого мгновения с интересом всматривался в итальянца, тронул инспектора за рукав.

— Ну и ну! — сказал он. — Никак это наш старый и верный друг Луиджи Легкая Рука! Правда, сейчас его очень трудно узнать. — Он взглянул на Харлоу. — Как вы с ним познакомились, сэр?

— Просто он нанес мне неожиданный визит. Сожалею, что не обошлось без насилия.