Энн Перри - Тишина в Хановер-клоуз

В качестве камеристки ей не придется встречать приходящих в дом гостей, ее не попросят прислуживать за столом или открывать дверь. Возможно, эта идея не так уж абсурдна. Они никогда не найдут убийцу Роберта Йорка, если не придумают ничего нового. Пока они продвигаются ощупью, скользят по поверхности, понимая, что внутри кроется сильнейшая страсть, но пока могут лишь строить загадки, что это за страсть и кого она толкнула на убийства. Оказавшись в доме Йорка, Эмили сможет узнать гораздо больше.

Она снова подумала об опасности и почувствовала озноб. Быть уволенной как падшая женщина — это ерунда, она переживет. Но если из-за какой-то случайности в ней признают Эмили Эшворд, то все подумают, что она не в себе, что смерть Джорджа повредила ее рассудок. Разразится невероятный скандал! Но такое маловероятно.

Нет, реальная опасность исходит от того, кто уже убил Роберта Йорка и, возможно, Далси, причем девушку — просто за то, что она слышала. Эмили должна быть чрезвычайно осторожна! Она должна казаться глупой и невинной и всегда — всегда! — держать язык за зубами.

Альтернатива — отступиться и по-прежнему сидеть тут в черной одежде одной либо говорить вежливый вздор тем немногим людям, которые приходят к ней с визитами, пока Кэролайн не найдет несколько дурацких комитетов, которые посчитает для нее подходящими. И не получить ничего, кроме запоздалых рассказов Шарлотты. И не внести никакого вклада в это расследование. Так она даже Джеку скоро наскучит.

Когда он явился с визитом — поздним утром, — Эмили уже приняла решение. Слава богу, она не отправила то неудачное письмо тете Веспасии. Понадобится ее помощь. Нужно нанести ей визит завтра после обеда.

— Я собираюсь к Йоркам! — объявила она, как только Рэдли вошел в комнату.

— Не думаю, что это возможно, Эмили, — слегка нахмурившись, ответил он.

— Нет, нет, не с визитом. — Взмахом руки она отвергла такую возможность. — Их горничная видела в доме Йорков ту женщину в пурпурном платье, о которой говорила тетя Аделина. Посреди ночи. Горничная рассказала Томасу — а теперь она мертва!

— Горничная?

— Конечно, горничная! — нетерпеливо подтвердила Эмили. — Женщина в пурпурном исчезла, а она явно имеет отношение к государственной измене и почти наверняка к убийству Роберта Йорка. Мы должны выяснить максимум возможного, а изредка приходя на чай, мы ничего не узнаем.

— А что еще мы можем? Нельзя же явиться к ним в дом и начать их допрашивать.

— Даже если бы могли, результата это не принесет. — Эмили разволновалась. Что бы ни говорил Джек, это ее не остановит. Впервые после смерти Джорджа она собралась совершить нечто вопиющее, что он, вне всякого сомнения, запретил бы, и радовалась, что рядом нет никого, кому она обязана подчиняться. — Мы должны действовать хитро, — продолжала Эмили. — Наблюдать за ними, когда они об этом не подозревают, и со временем они выдадут себя.

Джек ничего не понимал, и тогда Эмили с удовольствием сообщила ему сногсшибательную новость.

— Я собираюсь занять освободившееся место камеристки! Одну рекомендацию я напишу сама, а вторую получу от тетушки Веспасии.

Рэдли был потрясен.

— Боже правый! Это немыслимо, Эмили! Вы не можете выступать в роли служанки!

— Почему?

В глазах Джека впервые зажглись веселые огоньки.

— Для начала, вы ничего не умеете, — сказал он.

— Я научусь. — Эмили вскинула голову, прекрасно понимая, что ее слова и ее вид выглядят смешными. — Ради всего святого, Джек, у меня уже много лет очень хорошая камеристка. Я прекрасно знаю ее обязанности и при необходимости могу сделать все сама. Мне пришлось всему научиться, когда я была еще девочкой.

Рэдли рассмеялся, и в любое другое время Эмили подумала бы, что это приятный звук, наполненный жизненной силой и весельем. Но теперь в этом звуке ей слышалась насмешка, и сдаваться она не собиралась.

— Я не утверждаю, что это легко! — воскликнула она. — Я не привыкла, что мной командуют, и мне не нравится быть у кого-то на посылках, но я справлюсь! Все лучше, чем сидеть тут весь день и ничего не делать!

— Эмили, они вас раскусят. — Джек уже не смеялся, сообразив, что она говорит серьезно.

— Ни за что! Я буду образцом благопристойного поведения.

Лицо его выражало недоверие.

— Шарлотта успешно притворялась мисс Барнаби, — решительным тоном продолжила Эмили. — А я умею лгать гораздо убедительнее, чем она. Нужно идти сегодня после полудня, чтобы не опоздать. Я написала прекрасную рекомендацию, а вторую получу от тети Веспасии. Я уже позвонила ей — я вам не говорила, что приобрела телефон? Это удивительная вещь — не знаю, почему не поставила его раньше. Тетя ждет меня во второй половине дня. Если я попрошу, она напишет для меня рекомендательное письмо. — Эмили не была уверена, что Веспасия согласится, но решила сделать все возможное, чтобы убедить ее.

Теперь Джек явно встревожился.

— Подумайте об опасности, Эмили! Если ваши предположения верны, значит, кто-то убил горничную. И если вас заподозрят, то вас ожидает такая же судьба! Оставьте это Томасу.

Она тут же перешла в наступление.

— И что, по-вашему, он должен делать? Наняться лакеем? Он понятия не имеет, как себя вести, не говоря уже о том, что хозяева его видели и знают, что он из полиции. По словам Шарлотты, его начальство не интересует смерть Роберта Йорка. Им всего лишь нужно убедиться, что Вероника — подходящая партия для Джулиана Данвера.

— Глупости! — Джек резко повернулся на стуле. — Они так говорят, но совершенно очевидно, что это всего лишь предлог. Им плевать на поведение Вероники, лишь бы все было тихо. О ее неподобающем поведении они и так узнают. У них подозрения насчет смерти Роберта, и они хотят выяснить, не было ли у Вероники любовника и не он ли — или она сама — убил Роберта. Но сказать об этом прямо они не решаются.

Эмили удивленно смотрела на него.

— Неужели? А государственная измена? А женщина в пурпурном?

Рэдли на секунду задумался.

— Ну, это могла быть сама Вероника после тайного свидания с Джулианом Данвером, если они были любовниками.

— Значит, Роберта Йорка убил Джулиан?

— Тот факт, что он приятный парень, не имеет никакого значения. Самые мерзкие люди, которых мне приходилось встречать, были в высшей степени очаровательными, пока ты не стоял у них на пути. А может, двойную жизнь вела Харриет — с Феликсом Эшерсоном. Она явно в него влюблена.

— Шарлотта вам этого не говорила…

— Моя дорогая, в этом не было нужды! Вы считаете меня круглым дураком? Я много раз был свидетелем флирта и понимаю, когда женщина влюблена. Харриет держалась вежливо и делала вид, что они просто друзья — никакой романтики. Она избегала взгляда Феликса и смотрела на него, когда он отворачивался. Она была очень осторожна и, значит, придавала этому большое значение.