Дмитрий Стрешнев - Крутой секс

— Всеволод, давайте присядем!

Они присели, и Потапов процитировал:

— Навуходоносор превзошел предшественников в возведении построек. Над всем Вавилоном возвышался храм Мардука — настоящая вавилонская башня. Отсюда великий царь мог обозревать величие своей столицы…

— Наивно полагать, профессор, что нам удастся отсидеться в дебрях вашей любимой всемирной истории, — заметил Сева. — Больше всего меня сейчас интересует не ваш Навуходоносор, а очень прозаический вопрос: кто мы сейчас такие?

— Вам же сказали: Базыкин и Сидорчук, — легкомысленно заметил профессор.

— Это мне ни о чем не говорит. Я бы хотел понять, какую роль мы должны здесь играть.

— Давайте играть хотя бы какую-нибудь, — предложил профессор.

— Только не будьте профессором Потаповым, умоляю!

Потапов обиженно задышал.

— Да, представьте себе, Всеволод, уровень моих знаний не всегда адекватен кругозору слушателей даже в таких шикарных интерьерах, как эти!

— Вот именно, профессор, — с готовностью согласился Сева. — Поэтому давайте послушаем, о чем говорят другие присутствующие.

— Как? Мы будем подслушивать чужие разговоры? — переспросил профессор.

— Ей-богу, это самое нормальное занятие для людей, одетых в чужие костюмы, — сказал Сева. — И здесь как раз удобное место: за развесистым растением и на проходе. Давайте сделаем вид, что заглядываем в какие-то важные бумаги… Пошарьте в карманах, может, в вашем костюме завалялось что-нибудь?

— Действительно завалялось, — сказал профессор. — Какая-то бумага… — он развернул листок и погрузился в чтение. — Та самая, про ртутный могильник… Какая-то группа граждан, пострадавших от ртутных отходов… Инициативная группа… и возглавляющий ее гражданин Потутуров…

— Вы мне весь этот дурацкий документ собираетесь пересказывать? — зашипел Сева. — Или, может, дадите послушать, о чем другие говорят?

Держа перед собой листок, они навострили уши.

Сева оказался прав: место было удобное. Скоро мимо них неспешно прошли два солидных гражданина, и самодеятельные шпионы услышали обрывок разговора:

— Тут еще один мелкий вопрос, — говорил один. — Есть два уважаемых человека… у них большое издательство, на складах накопились тиражи. Нельзя ли запустить проектик?..

— То есть, чтобы правительство выкупило эту макулатуру? — спросил второй.

— Да, — сказал первый. — С целью стимулирования национальной культуры.

— И сколько? — поинтересовался первый.

— Пустяки. Двадцать миллионов.

— Мараться-то! — заметил второй.

Как только оба господина отошли, профессор радостно воскликнул:

— Все ясно! Мы попали на совещание издателей! Очень интересно!

— Это ненаучный скоропалительный подход, профессор, — возразил Сева. — Давайте послушаем еще.

Следующие собеседники передвигались проворнее предыдущих, поэтому удалось расслышать только четыре фразы:

— …Каким-то там реставраторам выделили бюджет — сто тридцать два миллиарда рублей.

— Это уже интересно.

— А управлять ими будет не наш человек.

— Значит, надо срочно ставить туда нашего…

Выслушав это, Сева хмыкнул:

— Ну, что, Аркадий Марксович, очевидно, здесь все же собрались не издатели, а реставраторы.

— Действительно, — несколько растерянно согласился профессор. — Я вижу некоторое логическое несовпадение.

— Да ну вас с вашей логикой! В одной газете как-то написали: «Площадь Сибири примерно равна площади видимой части Луны, поэтому, взглянув на небо в ночь полнолуния, можно легко представить себе размеры Сибири». Вот она, ваша логика!

Еще двое прогуливающихся остановились прямо напротив Потапова и Чикильдеева, и их приглушенные голоса зашелестели сквозь листву:

— В государстве сейчас денег много. Если их с умом не потратить — как мы будем смотреть в лицо прогрессу?

— М-да, прогресс дело богатое… то есть, серьезное…

— Правильно. Прогресс нельзя остановить. Поэтому Иван Гургенович просил поинтересоваться: как там с его запросом? Очень перспективный проект. Забота о будущем страны. Сумеете помочь защитить государственные интересы?

— Это моя обязанность. Сделаю, что смогу. Но это вам не в детском парке пивную поставить. Впрочем, есть одно место в одном приличном городе. Правда, имеется препятствие, поскольку место это — кладбище, а на нем находится могила Некрасова.

— Поэта?

— Нет. Вора в законе. А что, и поэт такой тоже был?

— Был…

Когда эти голоса тоже удалились, Сева пихнул профессора в бок:

— Смотрите! Там разносят напитки! У нас с вами с утра во рту ничего не было, давайте ухватим хоть стакан сока какого-нибудь!

Приплясывающей походкой мелких жуликов они направились к официанту, держащему поднос с разноцветными стаканами и бокалами. Но внезапно знакомый голос сзади велел:

— Категорически рекомендую вам взять напитки с моего подноса.

Сева и профессор Потапов на миг замерли, потом обернулись и обомлели: перед ними в обличье официанта был не кто иной, как следователь Зашибец!

Предупреждая нежелательный всплеск эмоций, фальшивый официант сказал:

— Не желаете ли что-нибудь выпить? Рекомендую бокал шампанского, помогает обрести уверенность в себе.

Зашибец протянул поднос и, пока Потапов и Чикильдеев послушно брали бокалы, вполголоса спросил:

— Как вы сюда попали?

— Долго объяснять, Роман Степанович, — сдавленным голосом ответил Сева. — А мы где?

— На заседании Общества любителей кактусов.

— Каких еще кактусов? — просипел профессор. — Вы хоть знаете, о чем тут говорят?

— Знаю. О том, что один уважаемый человек хотел бы построить себе городской коттедж в Коломенском заповеднике, поближе к реке, или о том, что Архангельское — это сплошные заболоченные бросовые земли с невеликой стоимостью.

— Об этом мы не слышали, — сказал профессор. — Кстати, а о Николо-Урюпине тут ничего нового не говорили?

— А чего тут может быть нового? — удивился Зашибец. — Усадьба, как это принято говорить, уничтожена невидимой рукой рынка.

— Как это? — изумился профессор.

— Очень просто. Одна невидимая рука подожгла, еще одна невидимая рука издала соответствующее постановление, а другие невидимые руки забрали землю с остатками здания себе.

— Интересно, — прошептал профессор, — вот бы взглянуть, что написано в том постановлении…

— Разве и так не ясно? — удивился Зашибец. — Что-нибудь вроде: «Необходимо провести разборку конструкций, представляющих угрозу обрушения». Формулировки известны, любой грамотный чиновник за минуту накатает. Но ни в коем случае не пробуйте даже заглядывать в эти бумаги! Вы можете ругать и поносить, кого угодно в этой стране: президента, экономику, министров, национальную идею. Но упаси вас бог касаться особняков, построенных на заповедных и водоохранных землях — это и есть самое святое в этой стране, ее настоящий президент, ее парламент, ее подлинная национальная идея.