Владимир Дурягин - Подельница

— С работы домой, куда еще? — ответила вопросом одна из них.

— Малярши мы и штукатурки, — поддержала другая.

— А-а… — протянул Зайцев. — Товарищ сержант, тут штукатурки-малярки.

К нему подошел Замятин, оглядел красавиц, качнул головой:

— Из них такие же штукатурки, как из тебя попадья. Не волнуйтесь, девочки, сейчас съездим в одно место и подбросим вас до дома.

— О-ой, так это же долго… — возмущенно протянула одна из них.

— Долго — отрежь, коротко — брось, — прекратил никчемный базар Замятин. — Так, снимите с шофера наручники. Сержант, садись в кабину, будешь держать его на прицеле. Если что, стреляй без предупреждения. А мы в малиннике поедем. Девчонки не против?

— Не про-о-тив, — хором пропели они.

— Ну, вот и договорились. Широков, перед воротами дашь шоферу трубку, пусть придумает причину внезапного возвращения… ну, там… трусики забыли или еще чего.

— Понял, — ответил сержант.

Широков сидел на пассажирском сиденье, положив автомат на колени, направив его на шофера, чтобы при малейшем неповиновении можно было прострелить тому ногу. Шофер, хитровато улыбаясь, покусывал нижнюю губу, в его голове вертелись варианты, как выкрутиться из создавшегося по его глупости положения.

В кабине было душно. Стоял смрадный запах выхлопа сгоревшего топлива в двигателе машины. Стекло не опускалось — не было ручки.

— Чего стоим? Кого ждем? — спросил Широков шофера.

— Что, уже ехать? — вопросом ответил тот.

— Не ночевать же тут. Давай вперед! — скомандовал сержант, и машина тронулась с места. — Куда телок-то повезли?

— Домой, куда еще… на выходные, — спокойно ответил шофер, заметив испарину на лбу сержанта. — Что, душновато тут? Чего поделаешь, старая уже кобыла. Новую пятый год обещают да, наверное, не дождусь. Ох, и жадны нынче стали начальники! Тут деваха одна ко мне подсела, так на полдороге в обморок рухнула. Форточка не работает, вентиляция тоже. Вот теперь вожу в бардачке пузырек с нашатырем… на всякий случай. — Он посмотрел на сопровождающего сержанта и качнул головой. — Тоже вон раскраснелся как. Нюхни, если хреново. Мне помогает.

Простодушная речь шофера располагала к себе, и Широков действительно почувствовал головную боль. «Что-то и в самом деле хреново стало. Не отключиться бы…» — подумал он, морща лоб.

— Так, говоришь, помогает? — переспросил Широков и, открыв крышку бардачка, достал стограммовый пузырек с надписью на этикетке «нашатырный спирт». — Притормози-ка малехо, — попросил он шофера. — Нюхну на всякий случай, а то действительно у тебя тут угореть можно. — Он отвернул пробку, ногтями вытащил из горлышка вторую и поднес пузырек к носу. Машина услужливо остановилась, и вдруг шофер молниеносно, держа тряпку в левой руке, прижал ею пузырек к носу сержанта. Через считанные секунды тело сопровождающего обмякло. Шофер забрал у него автомат, сунул его в угол за свое сиденье, вытащил наручники и, заломив сержанту руки за спину, защелкнул их. Чтобы не было вопросов из салона, он закрыл пузырек, быстро сунул его в бардачок и сразу взял с места. На ходу, из сумки, висевшей с боку за сиденьем, он достал рулончик скотча и залепил рот сержанта. Сбросив скорость, искоса поглядывая на дорогу, он обрезал скотч у самого рта сержанта и швырнул остаток в бардачок. Затем запустил руку в сумку, изъял оттуда гранату-лимонку и сунул ее себе в другой карман.

— Вот так вот, — насмешливо проговорил шофер вслух, вынимая свой телефон из кармана сержанта. Впереди виднелись дома села Покровского. Шофер набрал номер своего хозяина.

— Слушай, босс, нас менты замели, на дороге. За тобой приказали ехать, да я одного тут в кабине скрутил, спит он. А двое в салоне Гошу пасут, и телки там с ними. Чего делать?

— Чего делать, чего делать!? Бгать гужье и сгать в дуло! — послышался в ответ истерический вопль. — Связался, дугак, с сопляками!.. Где вы сейчас?

— Так к тебе подъезжаем… — растерянно сказал шофер.

— А на кой вы мне здесь нужны!? Вы на них напоголись, вы сами и гешайте, чего делать. Мне ваших пгоблем не надо! У меня тут догогие клиенты должны подъехать! Все, пока!..

— Так нам сдаваться что ли!? — уже не выдержав, заорал в телефон шофер.

— Не знаю! Попгобуй спгятать их на стагом месте.

— А потом чего?..

— Потом не мне тебя учить! В гасход их, а сами — в гассыпную, кто куда! Все!

Хозяин отключил телефон, бросив товарищей на произвол судьбы.

— Ну, сука картавая! — злобно выругавшись вслух, шофер сделал разворот, описав круг прямо перед воротами коттеджа Потапова.

Замятин настороженно оглядел окружавших его людей. Через минуту его телефон дал о себе знать. Он поднес трубку к уху.

— Слушаю, Семеновна, — стараясь выглядеть спокойным, сказал Замятин. В трубке послышался громкий шепот:

— Сообщаю, что машина их вернулась обратно. Только потом у ворот развернулась и поехала по другой дороге. Не по бетонке, а вдоль берега, в сторону, где раньше стояли военные.

— Понял. Спасибо, Семеновна. Пока.

Машину подбрасывало на ухабах, заносило зад на поворотах, и было понятно, что водитель выжимал педаль газа до пола. Жрицы любви начали изредка взволнованно повизгивать. Замятин дотянулся до перегородки и громко в нее постучал рукояткой пистолета.

— Не дрова везешь! — крикнул Замятин в перегородку и только сейчас понял, что эта машина оборудована для темных дел. Обычно в газелях перегородок между водителем и салоном не бывает. Он вынул телефон и не успел набрать номер, как вдруг машина резко затормозила и встала. По звукам было понятно, что водитель выпрыгнул из кабины и по шуршащему гравию идет к задним дверям салона. Когда распахнулась дверь, к всеобщему удивлению, перед ними предстал водитель с автоматом, наведенным на них. Все растерянно молчали. Водитель сплюнул себе под ноги и крикнул:

— Телкам сидеть на жопе ровно! Ментам бросить оружие на землю! Быстро, я сказал!..

Зайцев с Замятиным переглянулись и подчинились требованию. Водитель осторожно поднял оружие, автомат Зайцева повесил на плечо, а пистолет Замятина держал наготове.

— Ну и дальше что? — спросил его с ухмылкой Зайцев.

— Руки в гору! Чего в подсумке? Баллон? Мне баллон! Быстро!

— Пожалуйста, — Зайцев расстегнул висевший на ремне подсумок и извлек из него какую-то штуковину, положив ее на ладошку правой руки.

— Бросай сюда! — снова прикрикнул водитель.

— Пожалуйста, — сказал спокойно Зайцев и нажал кнопочку. Вдруг все увидели, как водитель трясется и корчится в конвульсиях. — Что, не нравится? Десять тысяч вольт! Брось оружие! — уже сердито крикнул Зайцев и отпустил кнопку. Водитель корчиться перестал и с вытаращенными глазами стоял, как статуя, ничего не соображая. — Я сказал, оружие на землю! — снова гаркнул Зайцев.