Владимир Дурягин - Подельница

— А я и не знал об этом. Чем это ты меня таким холодным?.. — спросил медсестру Нестор.

— Это? Перекись водорода. Чтобы пластырь отрывать не больно было. Да и грязь из ранки выйдет. — Недавняя студентка медицинского училища Катя с удовольствием делилась своими познаниями с пациентом. Пациент это усек и продолжал выспрашивать о нужных для скорейшего выздоровления медикаментах.

— А после будешь йодом заливать? Я йодом боюсь, щиплет сильно.

— Нет, йодом заливать не будем. Йодом обрабатывают вокруг раны, а не рану. Запомни это раз и навсегда. — Она отняла пластырь, промочила перекисью марлевый тампон и открыла рану. — Ой, у тебя здесь почти уже все. Еще дней пять, и домой. Сейчас пенкой смажем и заклеим. Ночью не беспокоит?

— Есть немного. А что за пенка? — спросил пациент.

— Пена противоожоговая. Для быстрого заживления. — Катя показала ему баллончик с аэрозолем.

— А-а… потом? — продолжал допытываться о процессе заживления ран Нестор.

— А потом тампон и прижимаем пластырем, — продолжала просвещать Катя.

— Пластыря можно побольше, чтобы не отлипло? — шутливо попросил пациент.

— И так не отлипнет. Все, вставай, готово, — сказала в заключение медсестра и пошла к умывальнику.

— Спасибо, Катя. Век тебя помнить буду. Говоришь, дней через пять?

— Ну, примерно так, — ответила та, намыливая руки.

Нестор с довольным видом вышел из процедурной. Теперь он знал, чем нужно обрабатывать рану и что ему предпринять в недалеком будущем.

Пока Нестору делали перевязку, лейтенант Семенов навестил лейтенанта Сорокину. Беседа была недолгой, но плодотворной. Оля объяснила коллеге задумку подполковника Аверкина и велела немедленно тому возвращаться на прежнее место. Тот шутливо козырнул и шагнул к дверям. Край халата при этом съехал с плеча Семенова, и Оля тут же его окрикнула:

— Постой!

— Есть, — улыбаясь, повернулся к ней коллега.

— Тебя сегодня перевязывали? — морща лоб, спросила Сорокина.

— Ну… как бы да, — ответил тот.

— Что значит как бы!? — спросила Оля серьезно. И Семенов смутился от ее колючего взгляда.

— Ну, а зачем попусту бинты переводить? — пожал тот плечами.

— Попусту, говоришь? А ты знаешь, что твой бинт помечен? У тебя на нем полоса чернильная! И это сделал твой сосед по палате вор-рецидивист, чтобы узнать, кто ты! Все, теперь он знает, что ты мент. Можешь разбинтовываться и вставать дежурным у его палаты.

— А… а зачем? — растерялся Семенов.

— Затем, чтобы он бесследно не исчез!

— Черт, я об этом и не подумал! Что теперь делать? — глядя на Ольгу обреченным взглядом, спросил недавний выпускник школы милиции.

— Иди и не спускай с него глаз. Упаси бог, если он уйдет!

— Есть, — уже без веселого энтузиазма прошептал Семенов и вышел из палаты.

Оля немедленно набрала номер Аверкина и попросила разрешения провести операцию по задержанию преступника.

— Снова Сорокина беспокоит…

— Ну, что? — спросил Аверкин.

— У нас Нестор Семенова раскусил. Разрешите ва-банк?

— Как он его смог?.. — недовольным голосом снова спросил начальник.

— Это теперь не столь важно. Надо бы к их палате дежурного приставить. Пока не пролечится, в сизо его нельзя, а так… уйти может.

— Оля, где я вам наберусь дежурных? Только что Замятин всех людей задействовал. Потапова брать поехали. Вас там двое. Пусть пока Семенов его и попасет, раз засветился. Ва-банк, так ва-банк. А сколько этому ворюге еще лечиться?

— Точно не знаем, но, по словам Семенова, у него уже достаточно сил и энергии, чтобы внезапно покинуть стационар.

— Ладно, Олюшка, действуй по обстановке. Хорошо бы с поличным…

— Постараемся, Алексей Павлович. До свидания, — сказала Ольга и присела на кровать в раздумье. «Так. Не сегодня-завтра он попытается сбежать. Возможно, уже нынешней ночью. А чего ему ждать? Скорей всего так и будет, — раздумывала Ольга. — Плохо, что теперь разрешается лежать в своей одежде. Раньше выдавали халат и тапочки, куда в этом уйдешь? Пока бы переодевался… Эх, Семенов, Семенов! На вид вроде бравый парень, а так облажался». И Семенов словно ее услышал. Раздался звонок мобильника.

— Але… говорит лейтенант Семенов.

— Слушаю, лейтенант.

— Он вышел в коридор. Шастает по палатам. Я за ним слежу.

— Он тебя видит?

— По-моему, нет, — в трубке слышалось взволнованное дыхание Семенова. — Я за дверью, что в коридоре. Наблюдаю в замочную скважину.

— Наверное, телефоны тырит. Не мешай ему — это в интересах дела. Продолжай следить.

— Есть. Ой! — последнее, что услышала Ольга от коллеги, и в телефоне что-то заскрипело и затрещало. Она надела маску и выбежала в коридор. До следующих коридорных дверей было шагов тридцать. Это расстояние она преодолела в несколько секунд. Раскрыв дверь, она увидела Семенова, прикрывающего правый глаз ладошкой.

— Что случилось? — спросила Сорокина.

— Да, вон… санитарка дверь открыла, я же не знал, что она из туалета выйдет. Он сразу тут, за дверью расположен, — сбиваясь, пояснил Семенов.

— Кто?

— Да туалет. Я же в скважину наблюдал. Ее не видно было. Она дверь толкнула и мне ручкой прямо под глаз. Во, смотри, — Семенов отнял от глаза ладонь, показывая сильно покрасневшую подглазицу.

— Первое ранение. Иди в процедурную, пусть бодягу приложат, иначе с бланшем ходить будешь. — Разговаривая с Семеновым, Ольга заметила Нестора, вынырнувшего из чужой палаты и направлявшегося, по всей видимости, в свою. Ее вор скорей всего принял за медичку, потому что, проходя мимо них, он обратился только к своему соседу по палате:

— Что стряслось? — глаза Нестора насмешливо смотрели на Семенова.

— Да вот, в глаз что-то попало, — ответил тот, отворачиваясь от него.

— Так обратись к Кате, она поможет, — посоветовал Нестор и, смерив взглядом Ольгу, скрылся за дверью палаты. Ольга проводила Семенова до процедурной, а сама присела на стул, не спуская глаз с дверей палаты Нестора.

Семенов появился в коридоре с повязкой на глазу. Глядя на него, Ольга рассмеялась:

— Кутузов! Иди, карауль соседа. Аверкин приказал тебя назначить дежурным… Вечным дежурным по вашей палате.

— За что такая немилость к пострадавшему на службе? — попробовал отшутиться Семенов.

— За неоправданное доверие. — Ольга строго на него посмотрела и пошла в свою палату. — На ночь сменю.

Семенов-Кутузов, опустив голову, побрел к себе, расстроенный и униженный. Открыв дверь в палату, он в ней никого не обнаружил. Подбежав к распахнутому окну, он увидел связанные между собой три простыни, прикрепленные одним концом к радиатору отопления. Нижний конец болтался на уровне следующего этажа.

— Ах ты засланец! — психанул Семенов, выскакивая из палаты. Ольга еще не успела покинуть коридор, она шла к себе, словно по подиуму. — Оля, он ушел! — прокричал Семенов. Ольга от его крика вздрогнула и оглянулась. — Он по простыне на следующий этаж спустился! Я его догоню!