Владимир Дурягин - Подельница

— Ну, фамилию он мне назвал, хотя маловероятную, — сказала Оля. Аверкин вскинул на нее любопытный взгляд.

— Небось, Пушкиным, или еще кем назвался? Раз маловероятно.

— Точно. Пушкин Александр Сергеевич. Последняя кличка Нестор Забайкальский.

— Забайкальский, говоришь? А вот возьми да и пошли запрос по факсу в Забайкалье! Какая там теперь у них столица? И фотографию его приложи. Чего они ответят?

— Так дорого же, Алексей Павлович, — смутилась Ольга, зная скупость своего шефа.

— Не дороже денег. Надо бороться и искать. Не отпускать же его на волю, этакого красавца. А? — уставился Аверкин на сотрудницу.

— Хорошо, я сделаю запрос. Можно еще один зудящий вопрос? — спросила Ольга, пробарабанив ногтями по крышке стола.

— Конечно.

— Вы сказали, что Замятин шел брать Потапова по наводке. А тот как в воду канул. Я когда ходила осматривать десятую квартиру, заметила одну интересную вещь. На новых дверях в ванной, с внутренней стороны, было прикреплено зеркало. И когда дверь была открытой, в зеркале отражалась половина кухни. То есть от входной двери можно было увидеть табурет, на котором сидел и ремонтировал кипятильник убитый. Вполне возможно, что Потапов, увидев его одного, преднамеренно включил тумблер в щитке.

— Громоздкая версия. Замятин уже раскрыл это убийство, и подельника знаем, но до Потапова и того брать нельзя. Кроме того, нам нужен Фатехин. Надо выяснить, каким боком он относится к этому делу. В общем, получается так, что Потапова надо брать. Но чтобы его раскрутить по полной программе, нам нужны показания не только Завадского и его соседа Толяна, но и Фатехина, и той девочки, которая якобы спрашивала у Потапова про этих самых работников.

— Ну, хорошо, оставим это. Дело в другом. Когда я стала закрывать дверь в ванную, через открытую входную дверь увидела, как приоткрылась дверь двенадцатой квартиры.

— Ну и что? — пожал плечами Аверкин.

— А то, что все соседи утверждают, что эта квартира давно пустует. Где-то около трех лет. А кто тогда приоткрыл дверь и, увидев нас, сразу закрыл?

— Тебе не могло показаться?

— Нет, я не пьющая. И двери этих квартир расположены почти вплотную друг к другу. Ну, между ними примерно расстояние в полметра, не больше. Вот внутри, от этого простенка должна быть межквартирная стена. Либо капитальная, либо гипсовая. Это можно уточнить через строительный архив. Вполне возможно, что эти две квартиры, однушка Потапова и двушка опустевшая, теперь являются совмещенными.

— Ты хочешь сказать, что Потапов после смерти бабули прихватил ее квартиру?

— Это только предположение. Толкает на него то, что Замятин был точно уверен в присутствии Потапова в одиннадцатой квартире. Но его там не оказалось. Он что, испарился? Через лоджию уйти — высоковато будет.

— Да он там был не один. Еще трое… — Аверкин достал из ящика стола мобильник, набрал номер. — Добрый день, товарищ генерал…

— А, Палыч, здорово. Твоя версия по майору Потапову, похоже, верна. Он часто не бывает на службе. Оправдания не соответствуют действительности… Я как раз сегодня справлялся о нем. Два дня, как отсутствует. Никто не знает, где он, что… Обещали установить слежку. Еще ко мне вопросы есть?

— Да нет… как здоровье-то? — спросил Аверкин своего непосредственного начальника.

— Что, ждешь, когда откинусь? На мое место метишь? А, старый пердун? — голос из трубки хорошо прослушивался, и Ольга едва сдержала смех.

— Ну, как можно, това… — Аверкин не успел досказать, как генерал его перебил:

— Шучу, конечно, Палыч. Извини старого неуклюжего юмориста. Ну, пока. Меня тут тормошат из внутренней безопасности. Звони, — генерал выключил телефон.

— Фу ты, ну ты! С начальством лучше не связываться, — сказал Аверкин, снова набирая чей-то номер. — Але, Замятин? Слушай. Ты сейчас где?

— Так за машиной за своей еду. Мы же договорились, вроде…

— Ты, это… в Потаповской квартире сам-то был?

— Ну, заходил.

— Стало быть, расположение мебели хорошо запомнил? Ну, там, диваны, кровати как расположены, помнишь?

— Ну, помню. Да не тяни ты! Что за привычка? — не выдержал Замятин.

— А ты не ерепенься, а слушай. В зале, у задней стены, что стоит? Кровать или комод?

— У стенки? Шкаф… книжный. Кровать ближе к окну… — начал рассказывать Замятин.

— Стоп, все, достаточно. Ты скольких человек в засаде оставил?

— Двух, у соседа.

— Ну и дурак. Ладно, забирай свою тачку и мчись сюда. Потаповых брать будем, — сказал подполковник Аверкин и снял трубку с аппарата внутреннего пользования.

– Как Потаповых? Их что, много? – спросил Семен Львович в уже выключенный телефон.

Подъехав на полицейском козле к месту, где он оставил машину, Замятин вышел, снял с головы кепку и, словно на похоронах, медленно пошел к своей «копеечке». От машины остался лишь помятый кузов, опирающийся на оси, подпертые стопками кирпичей. Он заглянул внутрь. Оттуда было выпотрошено абсолютно все, даже сиденья и резиновые коврики из-под ног. Замятин в гневе с силой швырнул об землю кепку.

— Черт! Что за люди, ни хрена нельзя без присмотра оставить! — он в последний раз потрогал растопыренными пальцами свою «копеечку» и, словно человеку, шепотом сказал: — Прости.

— Надо было сразу забирать. Время сейчас такое, сами знаете, — посочувствовал водитель полицейского козла.

— А-а! Не время такое, а люди такие. Воры всегда были и будут. Особенно при наших законах, — ответил Замятин шоферу, садясь в казенную машину. Им навстречу ехала цыганская повозка. На телеге сидели трое молодых мужчин.

— А вон и за останками едут, — сказал шофер. — Может, задержим? Допросим с пристрастием. Все вернут.

— Не надо, — махнул рукой Замятин. — Я с ней уже попрощался. — В зеркало заднего вида было видно, как повозка свернула с дороги к бывшей машине полковника Замятина. Он достал телефон и набрал Аверкина.

— Але, Палыч, мне куда прибыть: на работу или прямо на вокзал? — спросил Замятин с иронией.

— Ну, забрал машину? — спросил взволнованно Аверкин.

— Нет ее больше, моей ласточки.

— Как нет?

— Так нет. Разобрали на запчасти. — В телефоне удивленно присвистнуло. — Куда, спрашиваю ехать?

— Дуй на Зарю Свободы. Погодина с группой я уже туда послал. Похоже, мы сладкую малину накрыли!

— Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, — ответил Замятин. — В общем, я понял.

— Понял, так действуй, — сказал Аверкин.

Замятин глянул на водителя, на спидометр и зачем-то пощелкал ногтем по его стеклу.

— Она, что, быстрей не ездит? — спросил Замятин шофера.

— Почему? Просто ее никто об этом не просит. Надо быстрей?

— Да не мешало бы. А то за орденами опоздаем.

Шофер включил четвертую скорость и поддал газу. Машина взревела и помчалась по асфальту не тише любой иномарки.