Ростислав Самбук - Коллекция профессора Стаха

Вильченко быстро обыскал его, заглянул под подушку. Борис не сопротивлялся, неуклюже поднял руки, пока его ощупывали, недобро смотрел исподлобья. Потом участковый принес скамейку, они сели перед Набоченко, оперативник стал на всякий случай у него за спиной. Вильченко спросил:

- Где ты был позавчера вечером?

По лицу Бориса пробежала тень.

- Где был, там меня уже нет.

- Отвечай, не то вынуждены будем задержать тебя.

- А мне не привыкать...

- Вы, Набоченко, не шутите, - вмешался Шульга. - У нас нет времени на шутки. Отвечайте на вопросы, понятно?

- Чего уж тут не понимать, начальник! - сразу посерьезнел Борис. - Но ведь надоело: что бы где ни случилось - сразу к Набоченко...

- Сами даете для этого повод, - сурово проговорил Вильченко.

- Так где вы были позавчера?

- Гулял. С ребятами у магазина постояли, на троих скинулись.

- Вечером в магазине водку не продают.

Набоченко хитро подмигнул.

- Это кому и как... Верка там работает, а она в Валеру влюблена. Если захотим, и пол-ящика вынесем.

- Так... - недовольно поморщился Вильченко и бросил взгляд на майора: все же непорядок на его участке. - И с кем же вы пьянствовали, Набоченко? До какого часа?

- Ну, Валера был... И Петро Логвинчук. Потом еще Хомко приперся. У него пятерка нашлась. Ну, мы и ее...

- Когда разошлись?

Борис почесал затылок.

- В пятницу это было, а в субботу не работаем. Вот и задержались. Часов до одиннадцати.

Нападение на таксиста произошло около десяти, и если Набоченко говорил правду, то он имел безупречное алиби.

- А Вера, продавщица, была с вами? - уточнил Вильченко.

- А то как же... Где Валера, там и Верка...

Участковый отозвал Шульгу к калитке.

- Тут рядом есть телефон, и можно позвонить в магазин.

Он вернулся через несколько минут.

- Да, пьянствовали возле магазина, - подтвердил хмуро. - Мы с тобой еще поговорим! - сурово бросил Набоченко.

На учете у участкового был еще Тарас Онисько. Поговаривали, что он продает краденые стройматериалы. Но у Вильченко не было прямых доказательств.

Тарас сидел на скамейке перед калиткой и разговаривал с каким-то парнем. Увидев Вильченко, встал, посмотрел на участкового, побледнев.

- Зайдем... - кивнул Вильченко.

Они вошли в дом, и Шульга показал Онисько кепку.

- Ваша?

Тот сразу расплакался.

- Моя... Не хотел я... Это же просто шутка...

- Где оружием - посуровел майор.

- Какое оружие? Нет у меня никакого оружия...

- Которым угрожали таксисту.

Лицо у Онисько вытянулось.

- Пошутил я... Вон там, - показал на угол, где лежали детские игрушки, - там пугач... Сына моего... Пистолет игрушечный... Я купил его, ну и показал таксисту, а он почему-то испугался.

- И сам предложил вам деньги? - не без иронии спросил Шульга.

- Какие там деньги? Сорок семь рублей...

Вдруг в комнату, оттолкнув оперативника, вбежала жена. Заголосила:

- И что же ты натворил, дурак! За что вы его?

Шульга подал знак оперативнику, и тот вывел женщину в соседнюю комнату. Майор вытащил из кучи игрушек пистолет - почти точную копию ТТ. Подбросил на ладони.

- Итак, вы утверждаете...

- Пошутил я... Честное слово, пошутил. А этот таксист ничего не понял, отдал деньги.

Шульга еще раз подбросил пистолет на ладони. Приказал Вильченко:

- Вызовите оперативную машину, сделаем обыск. - Покосился на Онисько. - Тоже мне шутник нашелся! Знаете, сколько за грабеж полагается? Еще раз спрашиваю, где пистолет? Все равно найдем - вам же хуже будет!

Лицо у Онисько внезапно покрылось пятнами, он шмыгнул носом и заплакал.

- Нет у меня оружия... Пошутил я...

Майор прошелся по комнатам: три красиво обставленные комнаты и кухня. Завтра они покажут Онисько сержанту Омельченко, и, если тот не опознает Онисько, это дело доведут до конца уже другие. Ведь кто-то завладел-таки настоящим ТТ с полной обоймой патронов, и Шульге надо найти преступника, пока тот не начал стрелять.

Узкая улица круто шла вверх и упиралась в чей-то сад. Тишина. Только чирикают воробьи и где-то поблизости жалобно скулит щенок.

Климунда медленно поднялся к саду, немного постоял там, спрятавшись за кустами жасмина, посаженного прямо на улице. Бросил пустой рюкзак под ноги, жадно закурил. Все утро нервничал. Собственно, особых оснований для волнения не было. Они с Иваницким взвесили и предусмотрели даже детали, и пока все шло так, как было предусмотрено. "Москвич" профессора Василя Федотовича Стаха четверть часа назад выехал из ворот - жена профессора направилась с домработницей на базар. Климунда знал, что она ездит на базар дважды в неделю - в понедельник и в среду или четверг. За рулем сидела жена профессора - немолодая уже, лет за сорок, но еще красивая женщина. Она, наверно, знала, что хороша, и молодилась - носила модную прическу, ярко красила губы, а под глазами накладывала густые тени.

Спиридон предложил познакомиться с ней, войти в доверие, стать своим человеком в доме Стахов, а потом уже действовать соответственно обстоятельствам. Но Иваницкий решительно забраковал этот вариант. Мол, лучшего подарка работникам милиции не сделаешь. Уголовный розыск сразу установит круг знакомых Стахов, а все остальное - дело техники, причем достаточно несложной. Самонадеянность Климунды была воистину безграничной.

Что ж, Омельян, вероятно, был прав. Спиридон и сам чувствовал какое-то несовершенство этого плана, хотя очень верил в силу своей мужской привлекательности, даже надеялся, что жена профессора Стаха сама подарит ему кое-что из коллекции своего мужа.

Климунда потушил свою "Любительскую" о ствол акации. "Москвич" уже стоял возле базара. А сейчас выйдет из дому и сам профессор. В это время он всегда прогуливает огромного черного дога Марса.

Профессор Василь Федотович Стах жил в красивом двухэтажном коттедже, обвитом с северной стороны диким виноградом, а с южной текомой растением, похожим на глицинию, с большими красными, как лилии, цветами. Текома оплела огромную террасу второго этажа, на которую выходили окна кабинета профессора. Одну его стену целиком занимала коллекция Василя Федотовича - собрание древних икон.

Иваницкий сказал, что коллекция профессора Стаха - достаточно велика и очень ценная, а Иваницкий разбирался в этом. После того как Омельян доверил Климунде свои планы, тот специально пошел в церковь, долго стоял перед иконостасом, рассматривал фрески, удивляясь, почему так гоняются за этой стариной? Постные удлиненные лица. И что в них красивого?

Иваницкий нарисовал ему схему расположения икон, обозначив крестиками самые ценные, и Климунда выучил ее на память.

Омельян долго ломал голову, как проникнуть в дом профессора. Конечно, можно было позвонить, отрекомендоваться и попросить разрешения ознакомиться с коллекцией. Ведь Омельян Иванович Иваницкий - искусствовед, работает в государственном учреждении, и его интерес к собранию вполне естествен.