Наталья Андреева - Айсберг под сердцем

— Перерыв на обед, — скомандовала Климова. — Поешьте как следует, отдохните…

— Хорошо, не указала, что именно нам надо есть, — проворчала Женя, первой направляясь в раздевалку принять душ.

— Вася! — Климова обернулась. — Тренировка окончена!

— Можно я останусь, Калерия Константиновна? — попросила Чен.

— Твое дело, конечно, но не устанешь ли ты так, что на вечерней тренировке будешь никакая?

— Да что вы! Я вообще не устаю! Никогда!

— Вот еще одна выискалась, — тихо сказала Роза Маркович. — Прямо подметки на ходу рвет.

— Замолчи! — резко одернула ее Калерия Константиновна. — Тебе бы ее упорство!

— В спорте далеко не все решает трудолюбие, нужен еще и талант, — отчетливо произнесла Маркович.

Алексей напрягся. Их мирок тесен, все спортсменки, похоже, знают, почему ушла из легкой атлетики Климова. Это прямой намек: командуешь нами, а самой таланта не хватило, чтобы побеждать. Ай да тихоня! Ай да неудачница! Поддела железную леди!

Видимо, все это поняли, потому что повисла неловкая пауза. Но Климова сдержалась. На Розу она не наорала, предпочла ее замечание проигнорировать.

— Ты чего тут прячешься, Леха?

Он вздрогнул: дядя Гриша! Вот кто главная помеха в работе! Имеется в виду, в работе сыщика. Алексей успел узнать много интересного, пока айс-мейкер ему не мешал.

— Я не прячусь, просто жду, когда они уйдут.

Он поднялся.

— Так ведь ушли уже! — удивился дядя Гриша.

— Да, но мужчины еще там.

— Они нам не помешают. Идем, глянем, как там девки лед перемесили, — подмигнул ему дядя Гриша. — Кое-где надо подправить, а пэбблы заново наносить.

Алексей покорно пошел переобуваться. Он уже стал привыкать к своей новой обуви. Дядя Гриша наверняка предложит поиграть. Хотя бы попробовать. Придется пойти ему навстречу, контакт только-только наладился, нельзя его терять.

Калерия его заметила, но сделала вид, что очень спешит. Алексей понял: ей сейчас не до нежностей. Маркович здорово ее поддела. Неужели Роза поняла, что ее шансы попасть в сборную нулевые? Маркович уже тридцать лет, понятно, что с большим спортом пора завязывать. Может, она винит в своих неудачах тренера? В том, что Калерия не дала ей шанса? Надо спросить у дяди Гриши. Тот знает всех, а Маркович с Климовой вместе уже давно. Айс-меркейр дал меткую характеристику Рите Майоровой, много рассказал о конфликте между Климовой и Лукашовой, даже поведал о некой Алене, которую Калерия выжила из спорта. Похоже, дядя Гриша знает все и всех. Алексею повезло, что его определили именно к нему в помощники.

— Эй, ты!

Он оглянулся: Мухин. Странная у мужика внешность. Волосы пегие, будто отдельные пряди выгорели на обжигающем солнце и из черных стали рыжими. Но каким образом, если человек вот уже двадцать лет зимним видом спорта занимается и со льда в сезон не уходит? А сейчас как раз зима. Может, седина такая? Всякое в жизни бывает. И радужная оболочка глаз у Мухина какая-то рваная, похожа на грозовые облака, сквозь которые просвечивает то же ослепляющее солнце. Черная с золотом. Интересное сочетание. Красавцем Леонида Мухина не назовешь, слишком уж крупный у него нос и кустистые, широченные брови, но внешность приметная. Женщинам такие мужики нравятся. Грубоватые, надежные, как скалы на безлюдных островах, хотя и такие же мрачные.

— Я сказал: эй, ты. Не ослышался. Иди-ка сюда, — позвал Мухин.

— Меня вообще-то Алексеем зовут.

Он не спеша подошел, и теперь они с Мухиным стояли друг против друга.

— Как-как? Не запомнил. Катни-ка ко мне во-он тот камешек! — Мухин повелительным жестом указал на противоположный бортик.

— А зачем? — поинтересовался Алексей.

— А кто ты такой, чтобы вопросы задавать? — ощерился Мухин. — Делай, что велят, и пошевеливайся!

— Вон мой начальник, — Леонидов кивнул на дядю Гришу.

— Для тебя здесь все начальники, понял?! — заорал Мухин. — А я — тем более! Ты знаешь, кто я?!

— Нет, — ответил Алексей. — Представьтесь, пожалуйста.

— Я те щас отрекомендуюсь! — Мухин сжал кулак.

— Леня, остынь, — миролюбиво сказал дядя Гриша. — Не по-спортивному себя ведешь.

— А ты цыц, говнюк! Это ты их свел! Где ты только откопал такое… такое… — Мухин захлебнулся злостью.

— Говнюк уже был, — напомнил ему Алексей. — У вас, похоже, небогатый словарный запас? Подсказать?

— Ах ты…

Алексей рефлекторно сжал кулаки. Как поступить? Ответить? Тренировки по рукопашному бою он никогда не пропускал, и хоть подрастерял былую форму, но навыки-то остались! Но если он сейчас ударит в нужную точку, Мухин поймет, что «любовник» Калерии Климовой не ведерко с краской всю жизнь носил. Мухин, конечно, здоровый, но на один удар Алексея хватит. Может получиться эффектно. Интересно, Лера уже ушла или задержалась, услышав, как они сцепились?

Ох, какое искушение! Есть возможность покрасоваться перед женщиной, которая ему безумно нравится! Надо хотя бы попытаться ее завоевать. Но тут дядя Гриша проявил невиданное проворство и встал между ними.

— Леня, Леня, что с тобой? Хватит нам уже на поляне драк. Что вы все как с цепи сорвались? — почти ласково попенял коротышка Мухину. — Вы же керлеры. Да прояви ты благородство. Выбирает всегда женщина, при чем здесь он-то?

— Пошел к черту! — Леонид смахнул дядю Гришу с дороги, как перышко. — Слушай сюда, как тебя там. Ты завтра же отсюда свалишь, понял?

— Нет. Я на работе, — спокойно ответил Алексей.

— Я тебе нарисую в трудовой все, что ты захочешь, — оскалился Мухин. — Причем задаром.

— У меня здесь не только работа, но и любимая женщина. — Леонидов нарочно пошел на провокацию. Краем глаза он увидел: Калерия задержалась.

— Да я тебе все кости переломаю! — двинулся на него Мухин. — Ты у меня в больнице будешь лежать до конца этих сборов! Раз не хочешь по-хорошему…

Все-таки он здоровый. Алексей отметил это, когда перехватил нацеленную ему в челюсть, сжатую в кулак огромную руку. Мухин всерьез решил приложить соперника головой о лед. Рядом, открыв рот, стояла племянница Леонида, Василиса Чен. И не трогалась с места. И тут дядя Гриша схватил щетку, которой керлеры метут лед, и изо всей силы огрел ею по спине Мухина. Раз, другой, третий…

— Ты что?! — обернулся тот. Алексей разжал кулаки.

— А ну, пошел! — дядя Гриша воинственно нацелился на Мухина щеткой. Это выглядело очень смешно: карлик пытался напугать великана, да еще предметом, который больше подходит женщине! — Пошел отселева, ханурик!

Леонидов чуть не расхохотался. Ну и словечко его защитник отыскал! И все тычет шваброй в разъяренного медведя. Но Мухину, видать, было не до смеха.

— Ах ты, сморчок! Ты чего вытворяешь?!

— А ну, прекратите цирк! — зазвенел вдруг голос Климовой. — Леонид Георгиевич, вы теряете свой авторитет в глазах спортсменов! Это мальчишество какое-то!