Наталья Андреева - Айсберг под сердцем

— А зачем?

— Вдруг яд, — ляпнул Алексей.

— Ну и шутки у вас, — покачал головой врач. — У нас тут спортивная база, а не… Уж и не знаю, как сказать.

«Сколько здесь может быть всякой химии? — уныло подумал Алексей. — Я вовсе не подозреваю, что наши спортсмены сидят на допинге, но как-то же они восстанавливают свои силы после изнурительных тренировок? Причем это « как-то» в обычной лаборатории хрен определишь. Василисе в чай могли подсыпать что угодно».

— Ба! — вдруг вспомнил он. — Мне же на работу! Дядя Гриша меня убьет!

— Вот-вот, — кивнул Мухин. — Займись-ка своими непосредственными обязанностями, иди за метлой. А мы уж тут сами…

Алексею пришлось их оставить. Он несся к Ледовому дворцу, гадая, сколько же килограммов потеряет к завтрашнему дню? Сплошные потрясения и переживания, плюс перемещения на скорость по территории спортбазы, которую маленькой не назовешь. А нормально поесть Алексей в последнее время успевал редко.

На бегу он выхватил из кармана мобильный телефон и набрал «помощника».

— Надо отдать кровь, которую взяли у Василисы Чен, на токсикологическую экспертизу, — бросил он в трубку.

— Какую чен?

— Не какую Чен, а кровь! Спортсменка попала в лазарет! Василиса Чен! По ходу, ее отравили!

— Сейчас выезжаю!

Он дал отбой и взлетел по ступенькам.

— Где тебя носит? — сердито спросил дядя Гриша. — Опять по бабам ходил?

— Василиса в больницу попала! — выпалил он, стаскивая куртку. — Мы с Лерой были там! Извини!

— В какую больницу? — охнул дядя Гриша. — Жива?!

— Да. В лазарете она. Похоже, что-то съела, — он уже сообразил, что сказал лишнее.

— Да быть этого не может! Чтобы у нас в столовой…

— Ну, показывай! Что я должен делать? — Алексей торопливо стал зашнуровывать ботинки.

— Да кто же этот пакостник?! — зло спросил дядя Гриша. — Не одно, так другое! Уж не ты ли, парень, руку приложил?

— Я могу тебя успокоить, — устало сказал Леонидов. — Моя причастность к этому тщательно проверялась.

— Кем?

— Следствием. Результат отрицательный. Во время несчастного случая с Алиной меня здесь вообще не было. И в коттедже, когда Василису… Черт! И вообще: хватит уже за мной шпионить!

— Вишь, ты какой, — проворчал учитель. — Обидчивый. Ладно, берись за лейку.

— Я?!

— А кто?

— Ты мне так доверяешь?

— Если ты, Лешка, напортачишь, я тебе уши оторву.

— Вот это мотивация! — присвистнул он. — Ладно, я все понял…

Как Алексей и ожидал, вечером Лера пришла к нему за утешением. Девочки, узнав, что Василиса попала в лазарет, разволновались. Опять поползли слухи — это Алексей понял за ужином, когда постоянно ловил на себе враждебные взгляды. Он старался не обращать на них внимания, хотя аппетит все равно потерял. А вернувшись к себе, в ожидании Леры целый час чертил схемы. Ситуация менялась каждый день. Не поедет Чен — кто ее заменит?

— Лера, а Дора хорошо играет в керлинг? — спросил Алексей, едва она переступила порог его комнаты. — Я хотел сказать, умная она или глупая?

— Почему тебя это интересует? — она сняла куртку и бросила ее в кресло. — На улице метель.

— Потому что больше всего ей сейчас мешает именно Чен. Дора ведь ее должна страховать. А теперь она едет ведущей! Чтобы просчитать такой расклад, надо быть очень даже неглупой. Сначала Алина, потом Женя… А вот молодое дарование попало в лазарет. Я и спрашиваю: Дора могла сочинить такую хитрую шахматную задачку?

— Василиса завтра появится на тренировке. Ничего не изменилось.

— Это из-за счастливой случайности… Э, нет! Иди, сядь ко мне на колени! Я соскучился. А то мы весь вечер опять проговорим о нелегкой работе тренера. Я этого не хочу.

Она улыбнулась, подошла и обняла его за шею. Алексей рывком перетянул ее на колени.

— Ого! Какой ты сильный! — удивилась Лера.

— Расту в своих глазах, а заодно и в твоих, — отшутился он. — Ты дверь закрыла?

— Да, — она тихо рассмеялась. — Теперь это первое, что я делаю, войдя к тебе в комнату.

Алексей тоже рассмеялся. Как только Лера переступает порог, с ним что-то происходит. Он вообще перестает соображать. Хотя бесшабашное опьянение, как после бокала шампанского, уже прошло, и они словно смакуют выдержанное вино, наслаждаясь друг другом, но в голове все равно туман оттого, что она рядом. За эту неделю он так изменился, что сам себя не узнавал. Его жизнь разделилась на две части: до нее и с ней. И было такое ощущение, что вторая часть жизни намного длиннее первой. Не на несколько дней, а несколько десятилетий.

Некоторое время они целовались. Потом Лера, тяжело дыша, сказала:

— Как-то это неправильно… Знаешь, мне за себя стыдно. Алина в больнице, Василиса в лазарете, Женя вообще в морге… А я… Кстати, не знаешь, когда выдадут ее тело? Иными словами: когда похороны?

— Пока идет следствие. Не так сразу. Лера, послушай… Ты переживаешь, я знаю. Но жизнь-то продолжается, а? Ну, давай устроим по ним по всем траур! Принесем в жертву спортивной чести нашу личную жизнь. Ведь совсем скоро ты уезжаешь…

— Леша!

— Ты уезжаешь за границу, а я остаюсь. И бог знает, когда я тебя еще увижу…

Он попробовал ее губы, а потом язык долгим, исследующим поцелуем, засунув свой язык так глубоко, что она застонала и вся открылась ему навстречу. Они попытались обо всем забыть, обнимая и лаская друг друга, и какое-то время им это удавалось. За окном выла метель, то и дело швыряя в окно комья снега, но они ничего не замечали. Потом Алексей понял: он ни разу за все то время, что они с Лерой занимались любовью, не вспомнил Сашу. Его, кажется, начало отпускать.

Уйти от женщины — это еще не значит ее забыть. И только когда она перестанет сниться, когда уже не будет чудиться в толпе ее лицо и при звуке голоса, похожего на ее голос, перестанет замирать сердце, — вот тогда можно сказать, что отпустило. А еще когда в постели с другой женщиной не надо будет постоянно себя контролировать. Не дай бог с губ сорвется не то имя. Не той, что лежит рядом…

— Эй! — легонько окликнула Лера. — Ты задумался.

— Я не хочу тебя отпускать, — он повернулся и обнял ее. Крепко-крепко. — Ну, зачем тебе уходить? Там холодно, метель. Вдруг опять кого-нибудь убьют?

— Не шути так! — она отстранилась.

— Хочешь чаю? Вина сегодня нет.

— Хорошо. Поставь чайник, а я — в душ.

«Уйдет, — понял он. — Она всегда поступает по-своему».

— Ну, что ты сегодня еще узнал? — спросила она, вытирая шею и грудь белоснежным махровым полотенцем. Потом завернулась в него и села в кресло.

— Выпей чаю, замерзнешь, — он подвинул к ней чашку, над которой вился парок.

— Спасибо, — она послушно отхлебнула обжигающий мятный чай. Алексей уже знал, что Лера любит именно такой.

— Ничего нового. Меж тем осталась всего неделя. А вообще я не хочу сегодня говорить о деле.