Лоуренс Сандерс - Дело Андерсона

Андерсон. Давай, носатый. Ты же носишь пушку, а я нет. Спали меня.

Парелли. Вошь поганая. Кусок говна. Клянусь Богом, когда дело будет сделано, я с тобой разберусь. Раз и навсегда. Не торопясь. Ты только дай мне срок, сучонок. Ты у меня помучаешься. Даже сейчас приятно на душе становится. Очень приятно. При мысли, как я тебе кое-что откушу!

Андерсон. Пасть у тебя действительно здоровая. Но только пасть. Значит, завтра собрание, где тебе надо быть, - и на других собраниях тоже.

Парелли. Ну а потом, белая шваль с юга, мы с тобой разберемся. Наедине.

Андерсон. Хорошо, носатый. Скольких женщин ты забодал своим носом? Ну а теперь проваливай отсюда. Будешь ловить такси, смотри по сторонам. В нашем районе есть крутые ребята - школьники из начальных классов, - которые могут отобрать у тебя твою пушку.

Парелли. Мать твою...

51

Подъездная аллея к дому Патрика Анджело (Фоксберри-лейн, 10543, Тинек, Нью-Джерси, 25 августа 1968 года, 20.36).

В этот день один из личных автомобилей Анджело (всего у него их было три) находился под электронным прослушиванием одного из федеральных агенств США, которое мы не имеем права называть, равно как и подслушивающее средство. Автомобиль - черный "Континентал", номер LPA-46B-8933K. На заднем сиденье машины, припаркованной у входа в дом, - Джон Андерсон и Патрик Анджело.

Анджело. Извини, что я не зову тебя в дом, Граф. Сегодня жена пригласила соседок на бридж. Я решил, что спокойнее будет здесь.

Андерсон. Конечно, мистер Анджело. Все в порядке.

Анджело. Но я захватил бутылку коньяка, который тебе так понравился, и пару бокалов. Мы можем поговорить с комфортом и в машине. Прошу...

Андерсон. Спасибо.

Анджело. За успех!

Андерсон. За удачу!

(пауза в 4 секунды)

Анджело. Прекрасно. Словно музыка во рту. Я слышал, Граф, ты немного поприжал нашего мальчика на днях?

Андерсон. Парелли? Поприжал. Он жаловался?

Анджело. Мне сказал об этом Доктор. Ты что - нарочно его подогреваешь? Андерсон. Отчасти.

Анджело. Ты решил, что он как порох - и мозгов у него маловато, так? Ты так разъярил его, что он и вовсе забыл о том, что у него имеются мозги. А значит, ты вроде бы и впрямь куда главней его, так?

Андерсон. Может, и так.

(пауза в 7 секунд)

Анджело. А может, ты сделал это, чтобы его возненавидеть и тем спокойнее убрать? Андерсон. Какая разница... Анджело. Никакой, Граф. Абсолютно никакой. Я просто так... болтаю. Значит, вчера вы впервые собирались всей командой? Андерсон. Точно. Анджело. Как прошла встреча? Андерсон. Отлично. Анджело. Слабые места? Андерсон. Наш педик. Томми Хаскинс никогда не участвовал в крутых операциях. До этого он все больше по мелочам пробавлялся. Но его задача не из сложных. Я за ним пригляжу. Джонсон - это который негр - и братья Бродски - с ними порядок. Железные ребята. Технарь, Эрнест Манн, он настолько любит деньги, что сделает, как я скажу, без разговоров. Если его сцапают, он, конечно, расколется мгновенно. Им надо только пригрозить отобрать у него сигареты.

Анджело. Но его ведь не должны поймать, верно?

Андерсон. Нет. Теперь Парелли. Глуп, зол и готов убивать. Скверное сочетание.

Анджело. С ним нужно держать ухо востро. Я уже говорил: не поворачивайся к нему спиной.

Андерсон. Я и не собираюсь. Ребята получили аванс.

Анджело. Они знают, кому сколько заплачено?

Андерсон. Нет, я вручил каждому поодиночке заклеенные конверты. Говорил, что ты, мол, получил больше остальных, и советовал помалкивать.

Анджело. Правильно.

Андерсон. Вы узнали насчет отвлекающих маневров?

Анджело. Папа велел забыть об этом. Сказал, чтобы делали все проще. Сложностей и так хватает.

Андерсон. Он прав. Я рад, что он так сказал. Теперь как насчет грузовика?

Анджело. Не сейчас. Обсудим в четверг.

Андерсон. Ладно. Братья Бродски подхватят его, где скажете. Это ведь будет в Нью-Йорке?

Анджело. Да, в Манхаттане.

Андерсон. Отлично. Тогда окончательно рассчитаем время. Куда доставить товар?

Анджело. Это я тоже скажу в четверг. Сколько человек его повезут?

Андерсон. Наверное, я и братья.

Анджело. Хорошо. Так, что же я еще хотел спросить? Да... Тебе нужно оружие?

Андерсон. Я могу и сам достать. Правда, за качество не ручаюсь.

Анджело. Я сам подберу тебе что-нибудь стоящее. Когда твои ребята привезут грузовик, поищи в бардачке или под приборной доской. Будет заряжено. Ну как?

Андерсон. Нормально.

Анджело. Тридцать восьмой калибр устроит?

Андерсон. Устроит.

Анджело. Я за этим прослежу. Так, теперь что у нас - маски. Ты этим займешься - перчатки там и все прочее?

Андерсон. Конечно, мистер Анджело.

Анджело. Отлично. Ну вот, вроде бы и все. Значит, до четверга. Ваша вторая встреча в среду, а последняя в пятницу, так?

Андерсон. Да.

Анджело. Как самочувствие?

Андерсон. Великолепно. Дрожу от нетерпения, но никаких сомнений, колебаний...

Анджело. Граф, помни об одном. Это ведь все равно как на войне. Разведданные и план операции могут быть лучшими в мире. Но бывает, что все идет наперекосяк. Возникают непредвиденные обстоятельства. Кто-то из жильцов может завопить. Кролик вдруг превращается в льва. Нежданно-негаданно является легавый, потому что ему захотелось пописать. Происходят самые безумные вещи, то, что и предположить было нельзя. Ты меня понимаешь?

Андерсон. Да.

Анджело. Так что ты должен проявлять гибкость. План у тебя хороший, но будь готов к импровизации, к тому, что могут быть неожиданности. Не теряйся, если произойдет то, чего ты не предполагал.

Андерсон. Не буду.

Анджело. Я знаю. Ты профессионал. Потому-то мы и дали добро. Мы тебе верим.

Андерсон. Спасибо.

52

Показания Тима О'Лири, данные под присягой, продиктованные и подписанные им самим (проживает по адресу Халверстон-драйв, 648, Рослин, Нью-Йорк). Стенограмма NYPD-SIS N146-11 от 7 сентября 1968 года.

В ночь с тридцать первого августа сего года на первое сентября в канун Дня труда, я был на дежурстве в доме 535 по Восточной Семьдесят третьей улице, где я работаю швейцаром, с полуночи до восьми утра. Как обычно, я прибыл на дежурство за десять минут до положенного и затем пошел в подвал. В коридоре, который ведет от квартирки техника в помещения, где расположена бойлерная, есть три шкафчика для одежды. Там я переоделся в форму. Летом это коричневый пиджак, черные брюки, белая рубашка и галстук-бабочка.

Я поднялся наверх, в вестибюль, а Эд спустился вниз, тоже переодеться. Когда он ушел, я взглянул на доску объявлений и увидел, что доктор Рубиков все еще в своей приемной 1-6 и работает. Кроме того, у Эрика Сабайна - 2-а - двое друзей, приехавших на уик-энд, был ведь канун Дня труда. Потом подошел Эд, у него был в сумочке шар для игры в кегли. Он сказал, что идет в кегельбан - успеет еще сыграть партию-другую до закрытия.