Евгений Сартинов - Золото на крови

- Значит, тебе за этим нужно золото?

- Да, и снаряжение купить, и заинтересовать компаньонов. Первым я надеюсь завербовать тебя.

Я отчаянно замотал головой:

- Нет, ни за какие коврижки! Еще раз пережить этот ужас? Ни за что.

- Да пойми ты, все будет гораздо проще. Берем вертолет от Баланино, подлетаем как можно ближе к заимке деда Игната, добываем золотом и проторенным путем через скит и Обрыв-скалу выходим к Байде. Все просто.

- Андрей! Там, где золото, просто не бывает.

- Нет, ну как же я без тебя-то? Юрка, ты что говоришь? Был бы жив Павел, я бы и его сблатовал. На тебя я могу надеяться, как на себя. Понял?

Я почувствовал, что таким методом он может меня уговорить, и начал торопить его.

- Давай-давай, забирай золото, и пошли. Все бери, не нужно оно мне.

- Тебе не нужно, так о дочери подумай. Мало ли что в жизни может произойти. Я сказал, десять килограммов, значит, десять.

Он пересыпал часть золота в принесенный с собой мешок, прикинув в руке и буркнул:

- Хватит. А остальное прячь.

Я положил рюкзак на место, в принесенном с собой пластмассовом тазике развел раствор и аккуратно заделал тайник.

- Ленка-то знает, где оно находится? - спросил Андрей.

- Показывал пару раз. Только не уверен, что она этот зал найдет. Запомни на всякий случай, он называется Грустный.

- Почему Грустный? - удивился Лейтенант.

- Потому что есть еще и Веселый. Не знаю, не я его так назвал.

Разогнувшись, я полюбовался трудом своих рук и удовлетворенно кивнул.

- Ну вот, подсохнет, и ничего не будет видно.

Андрей собирался идти обратно налегке, только с золотом, но я сложил к нему же в рюкзак обломки старого бетона, прикрывавшего раньше тайник.

- А это ты зачем берешь с собой? - удивился он.

- Чтобы не привлекать внимания, - пояснил я.

- Ну хотя бы к себе в рюкзак положи! - возмутился Лейтенант.

Но я уже напялил на него поклажу и только усмехнулся:

- Тебе же надо тренироваться. Ты же в тайгу собрался, а не я. Поди тяжелей графини ничего за этот год не поднимал, да и то одним интересным местом.

Уже когда мы выбрались на белый свет и спустились к темной воде лимана, я продолжил наш разговор.

- Поздно что-то ты со скитом хватился. Сколько уж лет прошло. Мясо они твое давно подъели.

- Я вообще боюсь, как бы эта фанатичка Пелагея не убила собственную дочь, - устало признался Андрей, закуривая первую после нашего путешествия в пещеру сигарету. - Вдруг та забеременела после меня, представляешь?

- С чего это она ее убьет? - удивился я. - Она же сама ее привела к нам в дом.

- А ты откуда знаешь? - спросил Лейтенант.

- Да я видел, как они шли от дома. Ты в окошко не догадался выглянуть, а я с печки видел. Пока вы там удовольствие получали, Пелагея на крыльце мерзла.

- Что ж ты раньше мне этого не сказал?! Балбес! - закричал Андрей, вскакивая на ноги. В возбуждении он начал ходить вдоль кромки воды, а я спокойно заметил:

- Ну и что бы от этого изменилось? Ну, скажи?

Лейтенант остановился, из него словно выпустили пар. Чуть подумав, он кивнул головой:

- Да, ты прав. Наверное, ничего.

И опять усевшись на рюкзак, он с восхищением в голосе заметил:

- Но, какова старуха, а?! Через все переступила, поняла, что надо влить свежую кровь. Кремень бабка! Ты знаешь, я в Израиле познакомился с одним нашим бывшим врачом, вместе в порту работали. Так вот, он знаешь что мне сказал? Все их

беды, скитовцев, от воды. Раньше они воду носили из реки, она у них считалась святой, чистой. А после того, как нужда вынудила их выкопать колодцы, они и стали болеть. Помнишь, бабка про проклятие-то все твердила?

- Да, вода у них какая-то странная была, - подтвердил я.

- Вот! Он и говорит, с повышенным содержанием... - Он нахмурился, пытаясь вспомнить, потом плюнул разочарованно. - Вот не дал мне Бог твоей памяти. Ну не важно. Главное, что происходит быстрое отложение солей в суставах, понял? Их надо оттуда переселять. Юрка, пошли со мной!

Я подхватил свой полупустой рюкзак и отправился к дому. А Лейтенант все шел следом и канючил, канючил, как нищий у церкви в святую Пасху. Как он мне надоел за эту дорогу!

Ленка тоже встал на дыбы, узнав о планах Андрея.

- Да ты что, посмотри на него, какой из него таежник! Да он помрет на первом же переходе!

- Не помрет, а вернется худеньким, как прежде. Вылитый Аполлон.

- Ага, и будут его опять за поваренка принимать! Нет уж, - она даже чмокнула меня в щечку. - Он меня и такой устраивает, кругленький!

- Худые живут дольше полных, - попробовал зайти с другого конца Лейтеант. - Ты, как врач, должна это знать.

- Врут они все, - отмахнулась Ленка. - Черчилль прожил девяносто с лишним, куря сигары и выпивая литр коньяка в день.

- И вообще, - подвел итоги я. - Пока толстый сохнет, худой сдохнет.

Со временем он бы меня, может, и уговорил. Но судьба решила все иначе. На следующий день, от души прожарившись у печей нашего ресторана, я буквально на минутку вышел на улицу охладиться, а к утру температура у меня подскочила до сорока градусов.

В больницу класть меня Елена не стала, все процедуры делала сама. Взяла даже по этому случаю отпуск.

- Давно он так не болел, - жаловалась она Андрею. - В первый год он еще раз переболел бронхитом, и все. Море, все-таки, большое дело. А тут смотри, как серьезно.

- Это все та желтая дрянь действует, - прохрипел я обескураженному лейтенанту.

Убедившись, что на меня теперь ему рассчитывать не приходится, он уехал. В конце июня от него пришло письмо. Андрею все-таки удалось сколотить некую компанию авантюристов, вскоре они должны были вылететь в тайгу.

Прошло лето, осень. Лейтенант появился у нас уже в ноябре, невероятно худой и изможденный. На его щеках снова появилась борода, и по глазам не было заметно, чтобы Андрей был сильно собой доволен.

- Андрюха, что с тобой стало? - обнимая его, я почувствовал даже сквозь свитер, как прощупываются ребра.

- Да, Юра, хотел тебе устроить сезон похудения, да вот самому пришлось испытать все на собственной шкуре, - чуточку вымученно пошутил Андрей.

Елена тут же бросилась к плите, и мы битый час кормили нашего гостя все новыми и новыми блюдами, благо я готовил их сам. Андрей отвалился от стола как разбухшая от крови пиявка и, выпучив от напряжения глаза, заявил:

- Я сейчас лопну.

- Ты потом лопайся, а сейчас рассказывай, что с тобой стряслось, нетерпеливо напомнил я ему. Вытянувшись на диване в обнимку с кувшинчиком вина, лейтенант наконец-то приступил к своему отчету.

- Знаешь, я и жалел, что тебя со мной нет, и радовался. Столько всего пришлось испытать.

Сначала все шло у них хорошо. Компания подобралась вроде бы надежная, крепкая. Вместе с Андреем их было четверо: бывший подводник, водолаз, здоровый, мощный мужик. Еще двое были друзьями. Один всю жизнь занимался туризмом, а второй, его однокашник по институту, был просто крепким мужиком. Чуть припоздали они со сроками. Взяли официальную заявку на добычу золота, все честь по чести, высадились в пяти километрах от заимки, Андрей не хотел, чтобы кто-то, кроме них, знал это место. Это расстояние прошли весело, просто играючи, хотя каждый нес с собой как минимум пятьдесят килограммов. Тащили легководолазный костюм, ручной насос для подачи воздуха, шанцевый инструмент, палатку, продукты. За два дня дошли до места. Дом деда Игната прогорел дотла, уцелела лишь банька. Зато обнажилось жерло шахты старого отшельника. Оно оказалось не очень и большим, три метра на два. За два дня соорудили над шахтой ворот подъемника, и Андрей первым спустился вниз. Увы, на десятиметровой глубине глубине он обнаружил свежий завал. Сколько еще оставалось до заветного золота, не знал никто. Посоветовавшись, решили расчистить шахту. Один из них нагребал землю в тот самый чан, что мы использовали бане, а остальные поднимали его наверх. Работа была каторжной. Батареи фонарей вскоре сели, и приходилось накладывать породу в темноте. Факелы лишь мешали делу, они слишком быстро выжигали кислород, и человек начинал задыхаться. За месяц они опустились на десять метров, и лишь тогда в чане наверх начала пониматься жижа, верный признак близкой воды.