Джеймс Паттерсон - Гонка на выживание

Я пытался высказать ей свою озабоченность, когда ходячие раненые нахлынули в кухню и окружили ее, бурно проявляя свою любовь. Мои больные дети не были глупыми — они ценили ее, потому что она знала свое дело. Когда Шона слезла с моей спины и вцепилась в ногу Мэри как клещ, я ничуть не обиделся.

А когда она смеялась и шутила с детьми, я заметил нечто озадачивающее. Хотя Мэри Кэтрин выглядела усталой, на ее щеках появился новый румянец, а в голубых глазах новая твердость. Я застыл, слегка потрясенный. Казалось, она делала именно то, что хотела.

Я снова почувствовал приятное удивление. Как можно быть такой замечательной?

Краткий миг радости окончился, когда мой дед Симус ворвался в квартиру.

— Я только что узнал от церковного сторожа! — закричал он. — Вор опять залез в кружку для бедных! Неужели не существует ничего святого?

— Совершенно ничего, — заверил я. — А теперь, монсеньор, съешьте бублик, возьмите швабру и отдрайте палубу в детской ванной.

С прибытием подкрепления я получил возможность принять душ и побриться. Выходя, я взял еще один бублик и едва не сбил с ног свою соседку, Камиллу Андерхилл, ждавшую лифта в общем фойе.

Наша большая, даже роскошная квартира была завещана моей покойной жене Мейв — она была сиделкой у предыдущего владельца-миллионера. Мисс Андерхилл, старший редактор дамского журнала, изо всех сил старалась помешать нашему вступлению во владение. Так что неудивительно, что она не приглашает меня на вечерники с коктейлями, именуемые «Шестая страница».

Однако чванливость не помешала ей стучать в мою дверь в три часа ночи два года назад, поскольку ей показалось, что она видела вора на своей пожарной лестнице. Иди, разберись.

— Доброе утро, Камилла, — буркнул я с набитым ртом. Элегантная дама сделала вид, будто не слышит, и повторно нажала кнопку вызова.

Я чуть было не спросил: «Воров в последнее время не было?» Но у меня и без этого достаточно забот.

Я взял «Таймс», оставленный в фойе, — это была уловка, чтобы не спускаться вместе с ней в лифте. Сработала она прекрасно. Когда подошел лифт, Камилла тут же исчезла.

Первая страница раздела городских новостей была смята, и кто-то обвел кружком передовую статью, озаглавленную «Вакханалия убийств на Манхэттене». На полях мой услужливый дед Симус написал: «На твоем месте я бы этим заинтересовался».

«Спасибо, монсеньор», — подумал я и в ожидании лифта стал бегло просматривать статью.

Когда я дошел до середины, бублик выпал из моего разинутого рта. Репортер утверждал: «Осведомленный источник подтвердил, что инцидент в метро и два убийства непосредственно связаны, а убийца пользовался разными пистолетами и переодевался, чтобы «избежать поимки»».

Не нужно было даже смотреть на подпись, дабы понять, что моя любимая журналистка Кэти Кэлвин снова нанесла удар ядовитым пером.

Черт! Ей очень хотелось возбудить интерес, но зачем вмешивать сюда меня? «Осведомленный источник» — с тем же успехом можно было громадными красными буквами напечатать мою фамилию. К тому же я, хотя и думал именно так, не говорил ей ничего подобного.

Тогда кто же сказал? Есть утечка у нас в управлении? Или кто-то умеет читать мысли?

Лифт прибыл, я вошел в него, размахивая газетой, чтобы разогнать запах духов «Шанель». «Как вам это нравится?» — подумал я, потеряв работоспособность еще до того, как вышел на улицу.

Грохот поезда надземки разогнал мою сонливость сильнее, чем вторая чашка кофе, когда я выезжал на отремонтированном «шевроле» из мастерской напротив отдела расследования убийств на углу Бродвея и Сто тридцать третьей улицы. Механики управления отладили его ход, но почему-то не тронули подголовник пассажирского сиденья, оторванный выстрелом из дробовика несколько месяцев назад.

Впрочем, хорошо уже то, что «шевроле» завелся.

Когда я отъезжал, зазвонил мой сотовый. Звонили из комиссариата, и настроение у меня слегка поднялось. Мне уже прислали по электронной почте просьбу присутствовать на собрании в управлении в девять тридцать. Похоже, комиссар хотел лично проинструктировать меня относительно виновника вакханалии убийств. Я снова почувствовал себя полезным.

Я думал, секретарша попросит меня подождать, но звонил сам комиссар. Отлично.

— Беннетт, это ты?

— Да, сэр, — ответил я. — Чем могу быть вам полезен?

— Полезен мне? — заорал он. — Для начала, может, закроешь свой большой рот и будешь держать его на замке — особенно с репортерами из «Таймс»? Даже я не разговариваю с журналистами без разрешения мэрии. Еще один такой ход, и окажешься в пешем патруле на окраине Стейтен-Айленда. Понял?

«Ну-ну, комиссар, не подслащивайте горькую пилюлю, — раздраженно подумал я. — Скажите, что испытываете на самом деле».

Я хотел оправдаться, но поскольку Дэли был зол, это лишь испортило бы дело.

— Больше не повторится, сэр, — пробормотал я.

Выехав на улицу, я пополз в плотном утреннем потоке машин к центру города.

Десять минут спустя на углу Восемьдесят второй улицы и Пятой авеню, телефон зазвонил снова.

— Мистер Беннетт?

На сей раз звонила женщина с незнакомым голосом. Возможно, писаки пытаются узнать последние сведения о ходе дела. Кто их обвинит? После того как Кэти Кэлвин изобразила меня на первой полосе, я выглядел лучшим другом журналистов.

— Что вам нужно? — отрывисто спросил я.

После краткой ледяной паузы женщина сказала:

— Это сестра Шейла, директор школы Святого Духа.

О Господи!

— Извините, сестра, — повинился я. — Я принял вас за…

— Ничего, мистер Беннетт.

В ее спокойном голосе сквозила неприязнь ко мне даже более сильная, чем у комиссара.

— Вчера вы отправили в школу двоих больных детей, — продолжила она. — Позвольте напомнить вам, что на одиннадцатой странице справочника «Родитель — ученик» сказано: «Больных детей нужно оставлять дома». Мы в школе Святого Духа всеми силами стараемся противостоять эпидемии гриппа и подобного отношения не потерпим.

У меня было хорошее оправдание. Мои дети выглядели отлично, когда мы отправляли их в школу. Однако неприязненные нотки в голосе матери-настоятельницы остановили мой порыв, будто стена из шлакобетона. Я вновь почувствовал себя пятиклассником и промямлил:

— Да, сестра. Больше такого не повторится.

Не проехал я и трех кварталов к югу, как мой сотовый зазвонил опять. На сей раз я понадобился начальнику детективов Макгиннессу.

«Какого черта?» — подумал я, прикладывая телефон к уху, и не был разочарован.

— Слушай, Беннетт, я только что разговаривал с Дэли, — зарычал Макгиннесс. — Добиваешься, чтобы меня уволили? Почему бы тебе не прекратить любезничать с репортершами из «Таймс» и сделать одолжение нам обоим, занявшись тем, за что тебе платят? А именно выяснить, где находится этот серийный убийца! Твое легкомыслие меня бесит. А ты именно так реагируешь на эту катастрофу, мистер Специалист.