Росс Макдональд - Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги

— Он не сказал об этом Тому?

— Нет. Ни он, ни я. Ральф не разрешал мне.

— Наверное, это было неправильное решение по отношению к Тому.

— Я говорила мужу об этом с самого начала. Он должен быть честен с Томом, иначе Том не будет честен с ним. — Голос ее слегка подрагивал. — Ну а какие последствия это повлекло за собой, вы уже знаете. Искалеченное детство Тома, разрушенная семья и теперь еще эта история.

— Да. Но мы все-таки найдем его и вернем вам. Главное, Том жив.

— Но вы же не сможете возвратить семье ее прежнюю целостность. Счастья в этом доме уже не будет.

— Это зависит от вас троих. Были случаи, когда залечивались’ и более глубокие раны, но, конечно, при квалифицированной помощи. Я не имею в виду «Проклятую лагуну» или помощь, оказываемую только Тому.

— Я знаю… Понимаете, я всегда была мучительно несчастлива, а мой муж совершенно не замечал этого. Многие годы. Это началось еще с Мидуэя. В этой кровопролитной битве погибло много людей, и Ральф винил тогда только себя, у него было ощущение, будто он потерял дюжину сыновей.

— Откуда вам это известно?

— Он тогда откровенно написал мне обо всем, как и принято между нормальными людьми. Он написал мне множество тягостных писем о наших будущих сыновьях. Я знаю точно, что это связано у него с погибшими в том бою, хотя сам он об этом никогда не говорил. А когда он обнаружил, что у него не может быть собственных детей, то решил усыновить Тома. Ну и… — Нервным движением она опустила руки на колени.

— Вы хотели продолжить, миссис Хиллман?

— Мне трудно судить об этом, ведь я не психолог, хотя однажды и пыталась изучать психологию. Я чувствовала, что Ральф старается жить, исходя из своих каких-то определенных фантазий и представлений относительно Тома. Возможно, он пытался как-то возместить свои военные утраты. Но, вы знаете, делать из людей пешки в своей игре — противоестественно. Это и разрушило отношения между ним и Томом.

— И Том пришел к убеждению, что ваш муж — не его настоящий отец?

Она нервно взглянула на меня:

— Вы действительно так думаете?

— Для этого есть определенные причины, — заметил я, вспомнив сказанное Фредом Тандалом. — Миссис Хиллман, что произошло в то воскресное утро и что заставило вас отдать Тома в школу в «Проклятой лагуне»?

— Это сделал Ральф, а не я, — ответила она быстро.

— Они поссорились?

— Да. Ральф ужасно на него рассердился.

— За что?

Она опустила голову.

— Муж запретил мне говорить об этом.

— Том сказал или сделал что-то очень плохое?

Она сидела опустив голову и не ответила на мой вопрос.

— Я сказала вам даже больше, чем следовало, — неожиданно проговорила она. — И я надеюсь, вы благодарны за это? Теперь мне полагается некоторое вознаграждение. Не можете ли вы дополнить ваш краткий рассказ? Вы упомянули отель под названием «Барселона» и сказали, что Том там прятался. Вы употребили слово «прятался»? Верно?

— Да.

— Что это значит? Разве его не держали там?

— Не знаю. Возможно, некоторое принуждение было, но скорее всего психологическое. Я сомневаюсь, чтобы его там «держали» в прямом смысле этого слова.

Она с отвращением посмотрела на меня. То, что я рассказывал до сих пор, было неприятно, но сказанное сейчас оказалось самым тяжелым для нее.

— Вы с самого начала подозревали, что Том добровольно объединился с похитителями?

— Я не исключал такой возможности, не исключаю и сейчас.

— Скажите мне все прямо. Я вынесу любую правду, как бы горька она ни была…

— Ну что ж. Думаю, что Том ушел с Харлеем по собственной воле, в багажнике его машины приехал в «Барселону» и оставался там вовсе не потому, что кто-то ему угрожал. По каким причинам он так поступил, ясно будет только после разговора с ним. Хотя о вымогательстве он, возможно, ничего не знал.

— Откуда вы знаете?

— От одного человека, который с ним разговаривал. Том сказал, что ему нужны деньги.

— С одной стороны, это приятная новость.

— Я того же мнения.

Я собрался уходить, но она задержала меня. В голову ей пришла какая-то мысль.

— Этот отель «Барселона», о котором вы говорите, такое большое старое заброшенное здание около шоссе, идущего к побережью?

— Да. Сейчас он закрыт.

— И Том прятался там или был спрятан?

Я кивнул и добавил:

— Сторож отеля, человек по фамилии Сайп, был одним из участников вымогательства. Сегодня утром его застрелили. Другой участник, Харлей, зарезан нынешней ночью.

Внешне она никак не отреагировала на сказанное, наверное, была просто не в состоянии постигнуть такие ужасные события.

— Как это страшно! — выдохнула она наконец.

— Не надо преувеличивать значение этих смертей. Эти люди были закоренелыми преступниками, все равно рано или поздно они бы кончили этим.

— Я не только об этом. Я думаю о тех глубоких связях в нашей жизни, которые сводят воедино прошлое и настоящее.

— Что вы имеете в виду?

По ее лицу пробежала гримаса.

— Это не очень значительно, но, боюсь, надо все же сказать. Понимаете, отель «Барселона», — голос ее дрожал, — видимо, то самое место, где встречались Ральф и Сюзанна Дрю. Вы говорите, что фамилия того сторожа, который был застрелен, Сайп?

— Да, Отто Сайп.

— Не был ли он детективом в этом отеле?

— Да, он как раз из тех детективов, которые сослужили плохую службу нашей профессии.

— У меня есть основания вам верить, — сказала миссис Хиллман. — Я знала его. Вернее, я разговаривала с ним однажды, и он произвел такое впечатление, что я постаралась поскорее забыть о нем. Он приехал ко мне в Бретвуд весной сорок пятого и сообщил о Ральфе и Сюзанне Дрю.

— И конечно, потребовал денег?

— Да. Я дала ему деньги, он просил двести долларов. А когда увидел, что я могу заплатить больше, потребовал еще пятьсот долларов, всю мою наличность. Но деньги — не самое важное, у меня их всегда хватало, — добавила она, напоминая о своем большом состоянии.

— И что вам сообщил Сайп?

— Что у моего мужа адюльтерная связь, а в качестве доказательства предъявил фотографию. Он сказал, что его долг перед законом арестовать мужа… Я и сейчас не знаю, есть ли такой закон.

— Был, но не думаю, чтобы позже им пользовались, иначе немалое количество людей угодило бы за решетку.

— Он упомянул о тюрьме и о том, что это может отразиться на репутации Ральфа. Это случилось как раз тогда, когда Ральф ждал повышения: его должны были произвести в капитаны. Сейчас, через столько лет, это звучит по-детски, но тогда в его жизни не было ничего более важного. Он происходил из небогатой семьи, его отец — мелкий неудачливый бизнесмен. Конечно, Ральф отлично чувствовал то расстояние, которое отделяло его от моей семьи. — Она бросила на меня взгляд, полный грустной гордости за свое прошлое. — Нам всем нужны подпорки и подставки, чтобы гордость не рухнула.