Назим Зейналлы - В Париж на поминки

Отстегнув молнию в отделении для документов, я вынул связку ключей и флешку. Связка ключей, как ненужная вещь, полетела в угол к коробке с мылом.

− Они, наверное, искали её, − покрутил в руке и протянул флешку Зинаиде. − Здесь, наверное, какие-то записи. Если тебе нужно, можешь взять, но я не советовал бы.

Зинаида, не раздумывая, протянула руку.

− Всё, теперь деньги. Я раскладываю всё на троих. Если возражений нет, я начну.

Пачки евро вылетали из кейса со скоростью света, и вскоре на столе образовались три горки денег.

− Разбирайте.

Зинаида первая взяла свою часть денег, аккуратно сложила в сумку. Держалась она спокойно, только глаза немного расширились и грудь в очередной раз пошла “волной”. Мы сложили всё, что осталось, закрыли на ключ, и я пинком загнал сумку глубоко под стол.

− Нашу сумку я ставлю под стол. Надеюсь, не спутаем. Сбоку висячий замок с ключами. Закрываем сумки, так надёжнее.

− Всё теперь можно и искупаться, − обрадовался Фуад и хлопнул по круглой попке Зинаиды.

− Теперь можно. Дай девушке пройти и раздеться, − заявил я и повернулся к Зинаиде.− Женское отделение слева по коридору. В эту простыню заворачиваешься, когда заходишь в хамам.

Фуад схватил простыни, свободной рукой привлек девушку к себе и убегая, быстро сказал:

− Мы учтём. Спасибо за совет.

Искупавшись, через час я лежал на диване у вазы с благоухающими тюльпанами, пил терпкий турецкий чай и не спеша беседовал с банщиком. Исмаил оказался отличным собеседником и рассказал много интересного об этой бане, но, честно говоря, я с большим удовольствием вздремнул бы немного в этом царстве покоя и неги.

− Этот не будет приставать к твоей помощнице? − затем, прислушавшись, удивлённо поднял кустистые брови.− Оттуда раздаются непонятные звуки.

− Этот нет, не думаю. Когда он был подростком, ему в это место въехал огромный как танк баран, и всё всмятку. Так этого барану показалось мало, он разбежался и повторно туда же. В общем, он бедный после этого, − я покачал головой и развёл руками,− хоть в гарем его запускай. Толку никакого.

Подумав, показал глазами вниз, вздохнул и добавил:

− Из-за этого,− покрутил рукой у виска.− У него что-то с головой.

− Бедный, такой здоровый, молодой и…

Не успел он договорить, как на диван рухнул запыхавшийся и радостный Фуад. Исмаил с сочувствием и жалостью посмотрел на него и налил большой стакан чая.

Фуад с удивлением повернулся ко мне, наклонился к уху и тихо спросил:

− Колись. Что такое ты ему сказал про меня? Он чуть ли не плачет.

− Не откуси ухо,− пробормотал я и отодвинулся.− Да ничего особенного, немного про твою тяжёлую жизнь в детстве.

Затем он поудобнее уселся на диване, поджав ноги под себя и без обиняков выпалил:

− Слушай, Арам в гостинице занимался не тем, что мы думали, − Фуад расхохотался. − Она сама мне призналась. Оказывается, он в кровати медитировал, молился своему богу.

Затем глубоко вздохнув, добавил:

− Такое добро пропадало. Бедная девушка давно не видела мужской ласки.

− Сочувствую! Не надорвался?

“Бедная девушка” Зинаида появилась неожиданно, довольная и раскрасневшаяся. Стрельнув коротким быстрым взглядом, она сделала несколько шагов к нам, но на полпути остановилась и направилась к входной двери. Жестом подозвала Исмаила и передала ему деньги.

− Не беспокойтесь, ханум,− всё, что я успел расслышать.

Затем опустилась на диван, положила на столик сумочку и потянулась к кальяну. Раскурив кальян и обдав нас облаками табачного дыма, задумчиво произнесла:

− Всё, я уезжаю, − и вытерев вспотевшее лицо полотенцем, добавила. − Поеду к сыну.

Мы обменялись взглядами.

− Да, ему уже должно быть типа пять или шесть лет. Я была здесь, когда мне было неполных пятнадцать, на фестивале самодеятельности. Там и познакомилась на черноморском курорте с молодым турком и осталась. Он играл на гитаре в пивном баре. А как он пел! Через год махнула с моряками на теплоходе в Симферополь. Перекантуюсь у своего турка, пока всё уляжется. Заодно и сына увижу.

И вынув из сумки пожелтевшее фото, протянула нам:

− Это я с мужем и ребёнком. Мне тогда ещё шестнадцати не было.

Исмаил появился у входа и помахал рукой. Она встала с дивана, повернулась с грацией пумы и обдав нас облаками табачного дыма, удалилась. Через минуту появилась с сумкой и проскользнула мимо нас, не сказав ни слова, виляя бёдрами. Только у самого выхода повернулась и, многозначительно посмотрев, сказала:

− Досвидосик, папулис. Живите в кайфе и ни о чём не жалейте.

Мы с удивлением переглянулись.

− Адьёс, проказница, − прокричал вслед Фуад, и мы услышали звук мотора

− Она, гречанка? — спросил Исмаил.

− Почти, − туманно ответил я. − Она та ещё штучка! Чёртова кукла…

Я подмигнул. Фуад сходил за нашими сумками и мы встали.

− Всё, посидели на подушках, пора и уходить. Спасибо тебе за всё,− я вынул бумажник.

− Нет, нет. Всё в норме, ничего не надо. Мне приятно было с вами пообщаться. Вам вызвать такси?

− Нет, спасибо, мы пройдёмся, погода хорошая.

На прощанье мы обнялись.

− Я узнал, здесь недалеко должна быть мастерская. Кейс будет как новенький, не беспокойся.

Мастерскую мы нашли быстро. Мастер покрутил со всех сторон кейс, подозрительно на нас посмотрел и, немного подумав, произнёс:

− Бронированный, с двух сторон проходят тонкие стальные листы. Кодовые замки срезаны аккуратно, кожу почти не повредили. Так что будет как новенький.

Фуад удовлетворённо закивал.

− Нам надо сегодня,− я вынул бумажник и протянул сорок долларов.− Вот вам за срочность и за качество. Пускай рассыльный привезёт к ресторанам в Кум капы. Через три часа мы будем там.

На углу мы поймали такси, и за последние двадцать долларов нас привезли на престижный проспект Стамбула — Истиглал. Около знакомого депозитарного банка я попросил остановить, и мы сошли. В банке должны были работать сотрудники, которые помнили меня ещё по прежним деловым контактам.

− Ты погуляй здесь, а я зайду и улажу дела. Это будет не быстро. Видишь памятник, за ним вверх парк, вниз улица с магазинами. Вот тебе последние наши десять долларов. Я думаю управиться за час.

Первым делом, зайдя в банк, я взглянул на курс валюты. Я остолбенел, не верилось, но евро било все рекорды и обставило доллар на несколько пунктов. Пока я радовался, мне преградил дорогу сотрудник банка. Кинув на меня оценивающий взгляд и решив, что вид у меня вполне соответствующий, спросил:

− Что изволите?

− Я хочу арендовать ячейку в банковском хранилище, к кому мне подойти?