Геннадий Ангелов - Месть. Без алиби

— Я же стараюсь, Витя…

Банан шмыгнул носом, и отвёл обиженный взгляд в сторону.

— И брось ты, словно баба кукситься, я по делу говорю, а не порожняк гоняю. Пора уже соображать и на ус мотать, что важно, а что и нет. Ты должен Бога благодарить, что в бригаде трудишься, а не шатаешься по рынку, и мешки «азерам» таскаешь за сотню, две рублей. В бригаде ты человек, которого уважают и боятся. Разве не так?

— Ты как всегда прав. Банан открыл холодильник и достал ещё палку колбасы.

— Мы обязательно поднимемся, я вам гарантию даю. Вот только разделаемся с Белым и тогда нам никто не указ. Барыги на рынке, только нам будут платить, со временем наладим легальный бизнес. Какие мысли по этому поводу Лёшка?

Хмурый внимательно посмотрел на молодого бойца, с которым всегда находил общий язык.

— Я вот, что думаю. Ударим жёстко и сходу по Белому. Пока как говориться он ещё тёпленький, и не отошёл от взрыва на мосту. Людей у него не так много, и я уверен, что сейчас самый подходящий момент.

— Вот молодец! Это правильно, давай продолжай, как будем действовать?

Хмурый заметно повеселел, слушая с нетерпением Лёшку.

— Надо наскочить на его торговые точки, на рынке, и проучить коммерсантов. Навалять им как следует, и заодно пополнить общую кассу бригады. Тридцать штук баксов мы не получили, и сейчас надо отыграться за промах по-настоящему. Вот такая идея.

— Сколько у нас людей?

— Человек десять наберётся, и две машины.

— Так, так… Оружие есть?

— Есть, после того как мы ограбили воинскую часть и автоматов, и гранат полно. С таким арсеналом и чёрт не страшен.

— Когда думаешь начать?

— Да хоть завтра, только людей надо предупредить, и скоординировать свои действия.

— Что скажешь Банан? К бою готов?

— Я хоть сейчас готов! Он оскалился в предвкушении предстоящей драки.

— Тогда давайте так, собирай Лёшка людей ближе к вечеру, я продумаю детали предстоящего нападения, и после распределю роли среди пацанов. Возражения есть? Тогда давай за дело, как говорят «надо ковать железо, пока горячо, не отходя от кассы». А к тебе Банан, есть просьба одна. Организуй на вечер пару девочек, желательно, чтобы одна из них была массажисткой. Усёк?

— За этим дело не заржавеет, есть у меня на примете двое красивых тёлок.

Он довольный таким предложением бригадира ухмыльнулся, представляя ночное развлечение.

Вечером в квартире Банана не возможно было пройти от наличия гостей. Бойцы разместились в тесной кухне, и Хмурый как Чапаев, давал последние распоряжения.

— Не курить, сколько раз говорить, тут и так дышать не чем. Банан открой окно, от дыма глаза слезятся.

Народ потушил сигареты, в пепельнице в форме черепа, боясь попасть в немилость к патрону.

— Гранатомёт брать? — спросил самый старый член команды.

— И не только гранатомёт, — ответил довольный сходкой Хмурый. — Бронежилеты обязательно, потому, что там нас с цветами никто не ждёт и возможно будет перестрелка.

— Я знаю хорошо «Нептун», у меня там младший брат работает, — сказал бородатый боевик, похожий на армянина.

— Ты передай своему брату, чтобы он на работу завтра не выходил, иначе может попасть в мясорубку.

Бородач понимающе кивнул и разложил на столе нарисованный план ресторана.

— Вот отсюда мы зайдём, — показал он рукой направление движения группы. — И дальше по этому коридору попадём к директору.

— А это, что за значки? — Хмурый указательным пальцем показал на карту.

— Это значки, где располагается охрана.

— И сколько их всего?

— Около шести человек. Двое на входе, остальные внутри. Я предлагаю, троим войти с главного входа, тем самым обезвредить наружную охрану, остальные с чёрного входа.

— Как думаешь, сопротивляться они будут?

— Не думаю, что сильно уж, кому хочется рисковать жизнью, за чужой кусок хлеба?

— Ты прав, и так ребятки, трое из вас пойдут с главного входа — это ты Банан, Лёшка, и Махмуд, а я с остальными с чёрного входа. Вопросы есть?

— Если будут сопротивляться, что тогда? — спросил Махмуд.

— Тогда патронов не жалеть и сделать из «Нептуна», и охраны, мокрое место. Нам нужна внезапность, от которой противник наложит в штаны и без боя сдастся. Теперь понятно? И желательно ни кому сегодня не пить, не курить коноплю, чтобы руки не дрожали. Давай расходится по одному, и Лёшка найди ещё одну машину, понял?

Лёшка довольный закивал, и пожал Хмурому руку. Остальные, уходя в дверях, крепко обнимали бригадира и желали спокойной ночи. Кода дверь за последним бойцом захлопнулась, Хмурый вытер рукавом пот.

— Наконец-то разошлись… Где там подруги? — крикнул он Банану.

Тот с довольной физиономией выглянул из второй комнаты, улыбаясь, сказал: — Барышни готовы, и просят вас на массаж.

Он согнулся в три погибели, с гнусавым выражением лица, приглашал босса в комнату. Тот расправил плечи и с воинской осанкой открыл дверь нараспашку.

— А вот, и я! — Крикнул он залихватски, бросаясь в объятия первой девушки, стоявшей с бокалом шампанского в руках.

Большаков взял за лацканы пиджака Семёна и со всей силы придавил к полированному столу.

— Ты же говорил, убеждал меня, что всё пройдёт успешно? Гнида, теперь что?

Он давил всем своим весом на незадачливого компаньона, который не знал, как вырваться.

— Задушу тебя как слепого котёнка, после выброшу на помойку, и пускай твой труп собаки бездомные терзают.

Семён задыхался, но не пробовал сопротивляться. Он понимал, что допустил промашку с Белым, и сейчас молил Бога, чтобы Большаков сменил гнев на милость. Грузный хозяин кабинета ослабил железную хватку и залепил пощёчину, которая звонким эхом пронеслась по большому кабинету. Семён так и остался лежать, не веря в то, что жив и здоров. Большаков тяжело дышал и постепенно успокаивался. Он налил себе ещё виски и, сделав два больших глотка, осушил полстакана. После, чтобы успокоится начал нервно ходить по кабинету, заложив руки за спину.

— Вставай, — крикнул он грозно, видя как Семён, продолжает лежать на столе.

— Что нам теперь делать, ты можешь сказать?

Он посмотрел пьяным, затуманенным взглядом на Семёна. Тот тёр рукой красное горло, после цепких рук Большакова, и кашлял.

— Тяжёлая рука у вас, — сказал он хриплым голосом.

Поправив пиджак и рубашку, он подошёл к столу и без разрешения хозяина кабинета налил в стакан виски.

— Что говорить, облажался я по полной программе, хотя какая тут моя вина? Исполнитель сделал всё правильно, и не его вина, что машина Белого шла второй, и чуточку задержалась перед въездом на мост.

— Ты должен был и это предусмотреть, так что нам теперь делать?

Большаков перестал ходить и уселся в кресло. Страх начал рассеиваться под воздействием алкоголя, и он смог успокоиться.