Андрей Быстров - Занавес молчания

– Героин, растворенный в аспенале! – От этого громкого восклицания головная боль с утроенной яростью обрушилась на Фолкмера. – Вы же могли меня убить!

– Это было бы катастрофой, но мне пришлось рискнуть.

Она подошла еще ближе, и Фолкмер заметил какой-то блестящий предмет в ее правой руке. Со своего ложа он не мог рассмотреть его хорошо. Что же это у нее такое?

– Сейчас, – сказала Диана, – вы дадите мне код сейфа, где хранятся гидрокостюмы и акваланги.

– Вы сумасшедшая, если думаете, что я это сделаю.

– Сделаете. – Диана Фолкмер сделала еще один шаг, и он наконец разглядел предмет, который она держала. Это был нож – и Фолкмер знал, что эти ножи остры как бритвы. – А иначе вам придется подумать, что я могу сделать с ВАМИ.

Фолкмер зашелся хриплым смехом, тут же перешедшим в кашель.

– Ничего! Убить меня, не узнав кода, вы не сможете, а я его вам не скажу. Тогда – что? Пытать? Милая Диана, в Западной Африке я прошел через такое, что вам ни в одном кошмаре не приснится. Попробуйте... Но лучше бросьте эти шутки, развяжите меня, и я все забуду. Зачем вам бежать отсюда? Все равно я вас скоро освобожу...

– По сигналу Шермана? Он там, в лаборатории моего мужа! Я должна помочь Виктору!

– О черт... Это тупик.

– Вовсе нет. – Диана села на раскладной стул и нежно погладила Фолкмера ладонью по животу. – Пытать вас я, конечно, не стану... Но знаете, у меня есть диплом медсестры, и одна небольшая операция мне вполне по силам. Я отхвачу вам не только бильярдные шары, но и ваш замечательный жезл в придачу. Все для операции уже подготовлено – антисептики, бинты, кровоостанавливающие средства... К сожалению, не нашла ничего для анестезии, но ладно, обойдемся и так.

Забыв о головной боли, Фолкмер вытаращил глаза:

– Да вы действительно не в своем уме!

– Почему? Что тут такого безумного? Вы не даете мне код. За это, а также за все мои страдания я вас наказываю. Не смертью – если я вас убью, что будет со мной, когда сюда явятся другие? Впрочем, для меня лишь одно имеет значение – то, что я не убийца. Вы будете жить, и даже полноценно... гм... интеллектуально. После операции я вас развяжу, стану вашей сиделкой. Вы быстро окрепнете, а вот отомстить мне вы не сможете никак. Месть не понравится Шерману, и он сдаст вас Клейну... Не думаю даже, что вы без крайней необходимости расскажете кому-либо о том, как я поступила с вами. Эта история не из тех, какие приятно поведать друзьям за кружечкой пива... А теперь скажите, где я ошибаюсь? Где вы видите безумие в моих намерениях?

Фолкмер дышал тяжело и часто. Он едва не плакал от унижения и отчаяния. Единственное, что он смог из себя выдавить, было:

– Вы не можете...

– Могу, – спокойно проговорила Диана.

Острием ножа она провела неглубокую борозду на животе Фолкмера. Выступили капельки крови. Нож спустился ниже, лезвие углубилось в плоть... Фолкмер чувствовал, как горячая кровь струится по его бедру. Странно, но он не ощущал боли. Он смотрел в глаза Дианы, а она не усиливала давление, но и не убирала нож. В ее глазах не плясали дьявольские огоньки предвкушения, они не светились маниакальным исступлением. Выражение лица Дианы было сосредоточенным и деловитым, как у настоящей медсестры, готовящейся к несложной, но неизбежной операции в отсутствие хирурга. Именно это добило Фолкмера. Диана не угрожала впустую, не была возбуждена, не шантажировала, не колебалась. Она приняла решение и теперь думала лишь о том, как его практически осуществить.

– Уберите нож, – взмолился Фолкмер. Давление лезвия немного ослабло.

– Код, Фолкмер. Мне нужен код.

– Вы приговариваете меня к смерти. Если я сейчас отпущу вас, приятели Шермана сочтут это достаточным основанием, чтобы связаться с российскими властями и с Клейном.

– Я должна беспокоиться еще и об этом? Ну хорошо, Фолкмер. Я обещаю вам, что подробно расскажу Виктору о моем побеге и особо подчеркну, что вы были бессильны мне помешать. Может быть, – она усмехнулась, – без некоторых деталей, щадя вашу гордыню... Но нет, детали сработают только на вас. Дойдет ли это до Шермана, сумеет ли и захочет ли он отменить свою угрозу – не знаю, но он и сам должен понять, что по доброй воле вы вряд ли отпустили бы меня. Никаких других гарантий я вам не даю. Устраивает это вас или нет, мне безразлично. Я больше не буду разговаривать с вами. Если вы сию секунду не дадите мне код, я приступаю.

Диана снова надавила на нож, совсем чуть-чуть... Но на этот раз Фолкмер почувствовал боль.

– Триста двенадцать шестьсот сорок три, – выдохнул он, – и будьте вы прокляты...

Диана со смехом откинулась на стуле. Окровавленное лезвие ножа сверкнуло в воздухе.

– А знаете, Йохан, вы в самом деле мне симпатичны. В другом месте и в другое время – только в то время, когда у меня не было Виктора! – наша встреча за шампанским могла бы закончиться и по-другому... Поймите, иного выхода у меня не было. Я обработаю вашу ранку, она небольшая...

Заботливые прикосновения ее рук не были неприятны Фолкмеру. Он проиграл, но... Он был слишком умен для запоздалой ненависти к противнику.

– Теперь, – сказала Диана в завершение своих медицинских процедур, – мне понадобится водонепроницаемая сумка, куда я положу одежду, и подводный фонарь. Кроме того, мне нужны деньги. Вы упоминали, что здесь всегда хранится запас наличных. Бог знает, где я попаду на берег и как придется добираться до города, не через Штернбург же мне идти.

– Все найдете в сейфе... Там и деньги, внутри большого сейфа маленькая дверца справа. Код три семьсот одиннадцать.

– Сплошные коды, – удивилась Диана. – От кого же они тут все запирают?

– В основном от вас. Большинство всевозможных замков было установлено специально к вашему прибытию. Это идея Рольфа...

– Удачная. Не его вина, что она не помогла... До свидания, Йохан. Я сказала бы «прощайте», но я суеверна, поэтому говорю «до свидания»...

– Вы так и оставите меня лежать здесь?

– А вы хотите, чтобы я вас развязала? – Диана поднялась и пригладила его волосы ладонью. – Это был бы не самый умный из моих поступков. Вы очень изобретательны, Йохан. Со временем вы обязательно придумаете, как освободиться, а если и нет, вас найдут. Но время – как раз то, что для меня драгоценно...

– Развязывать не прошу, но оставьте мне хотя бы воды, через шланг или как там! После вашей отравы и прочего мне уже хочется пить, а что будет дальше?

– Устрою что-нибудь, – кивнула Диана. – Я вернусь к вам, как только закончу с сейфом. Но мое «до свидания» относилось не к этому возвращению.

Она послала Фолкмеру воздушный поцелуй и вышла.

Напрасно Ника и Шерман ждали профессора Довгера. Вместо него в кабинет на уровне М вошли четверо молодых людей в черном, чья внешность не давала возможности судить об их научной специальности. Зато на другую специальность безошибочно указывали резиновые дубинки, пристегнутые к поясам наручники и внушительные пистолеты в кобурах. Лица вошедших приветливости не излучали.