Анна и Сергей Литвиновы - Она читала по губам

«Одна надежда на тетю Нину, – грустно шутил (разумеется, про себя) Иннокентий Степанович. – Что та и третьего мужа Адели со свету сживет».

Однако домработница, похоже, искренне раскаялась в своем преступлении. Вела себя тише воды, ниже травы. Но чем покаяннее она смотрела на него, тем больше ему хотелось – вот парадокс! – использовать свое тайное знание. Свою над ней тайную власть.

И однажды в голове его родился дьявольский план.

Сына Иннокентий Степанович практически не знал. С женой разошлись, когда мальчику было полтора года. Расстались плохо: он – изменил, супруга – не простила. Мстить решила, как многие женщины, изощренно. Поклялась на прощание: что к сыну не подпустит. Дала ребенку свою фамилию, отчество деда и все детство откровенно настраивала его против отца.

Иннокентий Степанович сначала пытался ситуацию переломить, потом сдался. Но алименты сыну исправно посылал.

Когда парень закончил школу, они с Димой встретились. Этому уж супруга бывшая воспрепятствовать не смогла. Отец искренне пытался найти общие темы для разговора, но, увы, время оказалось упущено, они с парнем были друг другу чужими. Иннокентий Степанович надеялся потихоньку, полегоньку пробить стену отчуждения. Но плохо он знал бывшую жену. Позвонила ему – впервые за долгие годы – в тот же день. Заявила злорадно:

– За алименты спасибо, конечно. Но старался ты зря. Димка-то не от тебя. Если не веришь, можешь на ДНК сдать.

И парню то же сказала. Мол, Иннокентий Степанович тебе не отец во всех смыслах. И по крови, и по сути.

Больше они с сыном не виделись.

Хотя издалека Иннокентий Степанович за мальчиком следил. Знал, что тот поступил в Москве на физико-математический факультет. Читал в местной газете, а однажды и в «Комсомолке» – что голова у парня светлая. К двадцати трем годам – уже семь патентов на изобретения. В двадцать четыре – придумал свой знаменитый огнетушитель. А к двадцати шести – самое удивительное! – смог наладить их производство и экспорт. Уже в двадцать восемь стал миллионером. Долларовым.

И про гороскопы Иннокентий Степанович тоже не лукавил. Действительно увлекся астрологией. Составил гороскоп на Дмитрия, на Лопухину. И поразился: насколько они подходят друг другу!

Тогда и задумался: не использовать ли Адель против своего то ли сына, то ли не сына?

Он не испытывал по отношению к Дмитрию никаких родственных чувств. Одну лишь зависть. Сродни той, что сжигала домработницу тетю Нину. Почему он – безусловно, умный, талантливый, образованный человек – так и не смог ничего добиться в жизни? Да, в родной поликлинике его уважают. Пациенты – любят. Но ютиться приходится в жалком летнем домике. Чтоб создать видимость преуспевания (хорошие костюмы, дорогая стрижка), тратить всю смешную государственную зарплату. А молодой парень меж тем в легкую зарабатывает миллионы.

И родился в голове план – как можно изменить ситуацию. В корне. Только бы Адель и Дима действительно понравились друг другу.

Боялся, правда, что девчонка не способна на сильные чувства – что бы ни говорили гороскопы.

Тем не менее чудо произошло.

К нему – своему духовнику! – Адель и явилась с радостной вестью: она влюблена! Впервые в жизни! Яростно, слепо!

Далее, конечно, последовали причитания: что она замужем, с ребенком на руках. Стоит ли лишать мальчика отца? Сможет ли Дима стать ее Игорьку хорошим отчимом?

Иннокентий Степанович постарался сомнения своей подопечной развеять. Подсказал (приказал почти что):

– Счастья не упускай. Требуй у своего массажиста развода.

Однако тот проявил неожиданное упрямство. Ладно бы из-за денег старался: безотцовщину он, видите ли, плодить не хочет!

– Я даже с адвокатом уже консультировалась, – грустно доложила Адель. – Развести нас с Макаром могут только в суде, потому что у нас ребенок несовершеннолетний. И – если одна сторона возражает – дело тянуться может и год, и два. Сначала три месяца на примирение дадут, потом еще три. Макар тоже станет затягивать – не явится на слушанье, рассмотрение дела перенесут минимум на пару недель. И так до бесконечности. Может, отступиться?

– Нет, Адель. За счастье свое бороться надо, – назидательно произнес Иннокентий Степанович.

Хотя ему-то лично совсем не надо было, чтобы Дима и Адель оказались связаны законным браком. Тогда он (отец) и она (жена) наследуют в равных долях, а если Дима еще завещание в пользу супруги (и ее сыночка) напишет – рассчитывать ему совсем не на что.

Идеально было бы совершить то, что он задумал, в момент, когда Адель будет жить вместе с Дмитрием, но еще не вступит с ним в законный брак. Все подозрения (если они возникнут) все равно падут исключительно на нее – «черную вдову». Раз у женщины – молодой! – погибают все четверо мужей, любой догадается: убийца – она.

Но предварительно следовало убрать с дороги Макара.

Иннокентий Степанович не сомневался: после признания в убийстве Фрица малограмотная тетя Нина станет воском в его руках.

Женщина действительно – он видел по лицу – ждала, ежедневно и ежечасно, когда от нее потребуют расплатиться. За свободу и счастье жить вольной птицей.

Он тоже все время, пусть подспудно, думал о своей власти над домработницей. И, когда решил уничтожить Дмитрия Коростелева, отвел уже повязанной тете Нине одну из главных ролей в своем собственном спектакле.

Однако действовать следовало до чрезвычайности осторожно. Ведь до поры он обладал перед домработницей безусловным преимуществом. Знал ее тайну, держал судьбу в своих руках. Она – преступница. Он – благородный покровитель. Но стоит, Иннокентий Степанович понимал, ему самому стать заказчиком, а домработницу сделать исполнительницей, повязанными окажутся оба. И как в такой ситуации поведет себя тетя Нина – оставалось лишь гадать.

Иное дело, если удастся ее саму подвести к тому, что ему требовалось. Фрица ведь она по собственной инициативе уничтожила. Пусть и продолжает в том же духе. Его дело – лишь мягко подтолкнуть Нину в нужную сторону (а влиять на женщин, самонадеянно полагал Иннокентий Степанович, он умеет).

Выбрал день, когда Адели не было дома, заехал в гости, отвлек Игорька подарком – новым конструктором. Принял из рук домработницы чай, разговорились.

Задавать наводящие вопросы необходимости не возникло – женщина сама (с нескрываемым удовольствием) выложила: Макар с Аделью никогда друг к другу особыми чувствами не пылали, а сейчас живут совсем плохо, разговаривают между собой сквозь зубы, «Аделька даже развестись, сына забрать хочет, а Макар развода не дает, ну, и поделом ей, пусть помучается».

Домработница явно получала удовольствие от того, что хозяйка несчастлива в браке. Похоже, даже сама масла в огонь подливала: чтоб еще больше перессорить Адель с мужем.