Дэвид Хьюсон - Земля обетованная

Мой отец всегда говорил, что не следует волноваться из-за проблем, которые ты не в состоянии решить. Он был прав. Надо было мне его больше слушать. За прошедшие три дня в меня стреляли, инсценировали казнь, а теперь по телевидению публично объявили мертвым. Через некоторое время человек становится невосприимчивым к таким вещам. Элис спасла меня от иглы очкастого доктора. Увезла от людей Маккендрика с Оул-Крик. Какие бы секреты ни были спрятаны в этой умной молодой головке, я не хотел подвергать опасности ни ее, ни старенькую Лао Лао.

А для этого придется поработать.

Еще раз посмотрев новости с помощью волшебной серебристой коробочки Лао Лао, я пошел в спальню — якобы подумать. Пока я спал, Элис сходила в магазин и купила мне одежду: хлопчатобумажные штаны, две рубашки и другие практичные вещи, о которых не забудет любая женщина. Я оделся, посмотрел на себя в зеркало и удивился тому, что увидел: на меня смотрел мужчина среднего возраста, не толстый, но и не худой, ничем не примечательный, одетый так, как и положено в двадцать первом веке. Мой вид не бросался в глаза, и Элис, умная, красивая Элис, все для этого сделала.

Через некоторое время я спустился вниз и присоединился к ней. Было шесть часов вечера. Из крошечной кухни, притиснутой к ванной комнате, доносился восхитительный запах китайской еды. Лао Лао суетилась около котелка. Вскоре она пришла с двумя тарелками лапши, мясом и овощами, поставила их перед нами и сказала:

— Даже мертвые люди хотят есть. Мне сейчас надо спуститься вниз, поработать. Я нужна старому Фреду.

Я попробовал еду и на мгновение лишился дара речи. Вкус был полон всеми оттенками и ароматами, которых меня методично лишали в тюрьме. Мне хотелось положить еду в коробку и унести ее с собой, чтобы понюхать, когда станет жалко себя. Впервые подумал, что новый век не такой уж и плохой.

Когда голос ко мне вернулся, я сказал:

— Люди. Она назвала меня «люди». Не подонком. Я делаю карьеру.

Элис кивнула. Она успела сбегать в парикмахерскую и подстричься. Женщины часто это делают, когда им нечем заняться.

Или — я возненавидел сам себя за новое подозрение — либо когда тайно встречаются с боссом.

— Она не такая плохая. Вырастила меня, когда всем остальным не было до меня дела.

— Как же это случилось? Ты умна, красива.

— Бирс…

— Я в самом деле так считаю.

На Элис была свежая белая полотняная рубашка и бежевые слаксы. Почти деловая одежда. Со стороны ее можно было принять за гида или за администратора. При разговоре вы повысили бы ее статус до аспирантки. Волосы были чистыми и блестящими, продолговатое лицо интриговало восточной изюминкой. Такой интересной женщины я давно не видел. Что-то случилось с Элис Лун, и мне хотелось узнать, что именно.

— Откуда приехал твой отец? — спросил я.

— На корабле.

Непреклонный взгляд сказал мне, что ничего другого она мне не скажет.

Я указал на маленький шрам над ее левым глазом.

— А это?

— Что «это»?

— Шрам.

— А… шрам. Подралась. С мужчиной, естественно. Я не опущусь до драки с женщиной.

Я ждал подробностей. Когда она увидела, что эту тему я не оставлю, то развернулась и пошла наверх, в спальню, и вернулась с еще одной фотографией. Она была сделана не так давно. Я повернул снимок и увидел на обороте дату: пять лет назад. Снимок запечатлел подростка на берегу. Похоже, в Гринпойнте. Океанская вода прекрасного синего цвета. Такими же синими были ее полосы, хотя не сказал бы, что это красиво. Я узнал Элис Лун, другую Элис, хотя, возможно, в ней до сих пор жил этот подросток.

Она была страшно худой: из-под потрепанной футболки выступали ребра, джинсы висели на костлявых бедрах. Жесткость была везде — в бровях, ушах, носу. Хуже всего то, что она смотрела в камеру с выражением лютой ненависти. К самой себе, естественно, ни к чему другому.

Я положил фотографию на стол лицом вниз.

— С прошлым покончено. Удивляюсь, что ты не наделала тогда себе больше татуировок.

— Ненавидела иголки, — сказала она. — Поэтому сделала только одну.

— Знаю, — заметил я.

— Ох!

Похоже, она забыла, что разделась передо мной в спальне на Оул-Крик в ту первую ночь. Да мне и самому казалось, что это было давно.

— Так что изменилось?

— Повзрослела. Надоело просыпаться больной, холодной и бедной. Что до бедности, то здесь мало что изменилось. Но, по крайней мере, могу работать, хотя это всего лишь работа за стойкой бара в мини-юбке.

— За последнее время ты сделала немного больше.

Она улыбнулась и ловко подцепила палочками лапшу. Лао Лао предусмотрительно положила мне вилку и ложку.

— Да, Бирс. Мне помогла бабушка. Пришла ко мне под конец. Наплевала и на то, что дело зашло далеко, и на плохую компанию, и на мое глупое, эгоистичное и агрессивное поведение. Забрала меня из больницы и взяла на поруки.

— Значит, теперь она твоя семья, а ты — ее. Выбора у нее нет.

— Почему же? У нее был выбор! В том-то и дело. Она могла меня бросить.

Зеленые глаза гневно сверкнули.

— Она не то, что ты.

— Нет, — сказал я мягко. — Я тебя оставил. Думал, что это в твоих интересах.

— Ты по-прежнему так думаешь?

— Не знаю, — ответил я честно. — Не думаю, что у меня теперь есть выбор. Ты должна понять, что случилось с твоей мамой. И я должен узнать, что пошло не так между мной и Мириам.

— Спасибо.

— На здоровье. К тому же я знаю: если у нас не получится, то пять лет спустя я буду бродить по улицам Чайнатауна, а ты — стоять, привалившись к стене. У тебя снова будут синие волосы и железное лицо. Этого я не хочу.

Она кивнула.

— Я постараюсь. Что будем делать сейчас?

Большой вопрос.

— Мне бы хотелось поговорить со своим старым другом Стэплтоном. Человеком, который тебя во все это втравил. Однако он не сообщил мне ни номера телефона, ни адреса.

Она покачала головой.

— Как ты собиралась получить остальные деньги?

— Он сказал, что оставит их в баре, где работают мои друзья. Я должна была поверить ему на слово.

Ответила она без задержки, не задумываясь.

— И ты говорила с ним в баре? Ни в каком другом месте?

— Да. Он не был похож на копа. Обычно полицейских я сразу узнаю. В наших местах это всякий умеет. Он совсем не был похож на копа.

Мы перестали работать как партнеры за полтора года до убийства Мириам и Рики. Он уволился из отделения. Должно быть, переехал в другой район, а может, вступил в организованную преступную группу с быстрыми автомобилями и солнцезащитными очками фирмы «Рэй-Бэн». На некоторых полицейских так действует «Полиция Майами».

Хорошо, я попытаюсь отыскать его другим способом. Но все равно, нам нужно с кем-то поговорить.

— С кем? — пожала плечами Элис.

На это я знал только один ответ.