Вадим Россик - Страна падонкаф

«Палашова!»

Пицца больше не лезла в горло. Витас убил Палашову! Офигеть можно!

— А за что он ее?

Валентина Николаевна принялась за аккорды. Это Нейгауз: «Аккорды на форте играются более низкой кистью, аккорды на пиано — более высокой. Свобода руки от плеча до кисти при полной сосредоточенности пальцев». Велик и мудр Генрих Густавович! Хоть и немец.

Небрежно повела плечами.

— Понятия не имею. Я никогда бы на него не подумала. Вежливый такой. Всегда в двери пропустит. Интеллигентный юноша.

Пока дядя Коля отсутствовал, чаепитие закончилось. Мама унесла чашки на кухню. Мыть-сушить. Лена сложила недоеденные сухарики и сушки в хлебницу. Хлебницу Куролятины держали теперь в комнате. В кухне слишком накладно для семейного бюджета. С некоторых пор Фарида стала путать свою и чужую. А у Баимовых семья большая. Плюс постоянные родственники из области. Тоже люди не богатые. Хлеба все едят много.

Ссориться с соседями не хотелось. Все-таки Салават полисмент. Человек со связями. В прошлом году, зимой, с Салавата по пьяному делу сняли шапку. Чуть-чуть не успел до дома дойти. Какие-то нарколыги. Салават же мелкий, да еще не в мундире был. А шапка хорошая — норковая формовка. Фарида дождалась, пока муж проспится, и, с матюгами, отправила его на поиски. К себе в полицию, правда, Салават не пошел. Стыдно было перед коллегами. Поговорил с местными жуликами. На следующий день шапку ему вернули. Конечно, другую, плоскую как блин, из крола, но все же. Связи! Влияние. С такими людьми кухонные войны лучше не устраивать. Поэтому теперь куролятинская хлебница стояла на столе в комнате. Да оно так и удобнее.

Вернулся отчим. С пунцовыми пятнами на впалых щеках. Восстал. Заседание в «кабинете» пошло на пользу. Да и на кухне поправил здоровье. Хлопнули с Салаватом по стопарику «Хлебного дара». Соседу сегодня дежурить в ночь. Значит, утром позволено остограммиться. Закусили холодцом.

— Интересная тема, — дядя Коля поцыкал языком, что-то обдумывая.

Лена, собирая свой розовый с черными вставками рюкзачок, посмотрела на отчима.

— Вы о чем?

— Салават говорит, эту школьницу на нашем проспекте задушили. Про которую сейчас в телеке говорили.

Лена замерла.

— И кто это?

— Не знаю. Салават не запомнил имени.

— А кто убийца?

Отчим хихикнул.

— Какого-то пацана арестовали. Думают, что эта педовка дискотечная к нему приходила.

— Зачем ты так про бедную девочку, Николай? — вступилась за жертву зашедшая с полным тазиком Наиля. Она начала развешивать влажное белье на веревке, натянутой на двух крючках.

Дядя Коля легко сморщил лицо. Как пустой целлофановый пакет. На его собственном мимическом языке это означало: «Не учите меня жить. Лучше помогите материально!» Потом усмехнулся и со значением произнес:

— Ясно, что схватили первого попавшегося. К бабке не ходи. Они бы лучше к этому придурку из двадцатого дома присмотрелись.

— А Лябин-то тут причем? — удивилась Лена.

Дядя Коля наклонился в ее сторону и обдал водочным перегаром, усугубленным запахом холодца с чесноком. Лена машинально отвернула голову. Дыхание сперло. Ух, крепенько!

— Вот помяни мое слово — это он! И ту девку возле пляжа он завалил. Ебнутое создание.

— Угомонись. Как тебе не стыдно наговаривать на убогого! — возмутилась Наиля.

— Ничего себе убогий! Ёпрст! Нам бы его здоровье. Всю зиму каждый день на морозе по улице шляется, и ни одна зараза его не берет! — запальчиво возразил жене дядя Коля.

— Не завидуй! — оборвала его Наиля. — Лучше скажи: ты что-то про него знаешь? Или просто так мелешь?

Дядя Коля понизил голос:

— Я его вчера вечером видел в том самом дворе, где чуть позже девчонку убили.

Наиля обидно усомнилась:

— Тебе, поди, спьяну померещилось? Что ему там делать? Он же возле «Сметаны» живет. Недалеко от нас.

— Вот именно! А вечером этот неадекват болтался в чужом дворе у школы.

Между делом дядя Коля выдернул толстую черную волосину из носа и принялся ее внимательно разглядывать. Зефиринка вылезла из-под стола и, запрыгнув к отчиму на диван, тоже стала помогать смотреть на волос. Поощрительно погладив любопытное животное, дядя Коля добавил:

— Я трезвый был. Еще только шел к мужикам.

— Ну и что Лябину там было нужно? — спросила Наиля.

Дядя Коля насмешливо посмотрел на жену.

— Откуда я знаю? Я же не Гарри Поттер.

Наиля рассмеялась.

— Нашел маньяка. Лябин! Штаны на лямках!

Отчим посерьезнел.

— Ты, Наиля, не смотри, что он дебил с игрушечным пистолетом. У него плохая наследственность. Гены от крокодила Гены! Между прочим, его папашка мотает срок за то, что его мамашку по пьяни пырнул ножом и о голову пустую трехлитровую банку разбил. Там целый триллер был! Весна на улице Вязов! Кошмар на Заречной улице!

Дядя Коля невзначай бросил взгляд на часы.

— Ох, ё!.. Ленка, беги на занятия! Твой зулус, наверно, давно уже у подъезда скучает!

Конечно, вся школа знала, что Дашку Палашову из девятого «б» зверски убили. Правда, всеобщего траура не было. Уроки шли как обычно. В конце концов, ничего сильно особенного не произошло. Вселенная форму не изменила. В Мухачинске каждую неделю погибала дюжина-другая людей. По неестественным причинам. Дети, молодежь, старики… Город-то большой. Все привыкли.

После уроков подруги зашли к Ане. Мандинго остался в школе. Девятый «б» сегодня учится на один урок дольше. Такая вот у пацана непруха.

У Макидонов за хозяина оставался Арик. Остальные привычно отсутствовали: Валентина Николаевна учила, Женька учился, а дедушка еще не вернулся с добычей из универа. Сладко пахло свободой.

Аня достала из холодильника крабовые палочки и майонез. Хавчик. Потом принесла ложки, вилки, тарелки. Девочки устроились в Аниной комнате. Включили тихую музыку: «Солнце-любовь». В окно дерзко заглядывает солнышко. Со стен улыбается полиграфический Жора. Уютно.

— О чем задумалась, Куролятина? — спросила Аня подругу, нахмурившуюся на диване с вилкой в руке.

Лена вздохнула и сунула в рот крабовую палочку. Вяло пожевала. Щека в майонезе.

— Не понимаю, почему мы должны так жить.

— Как «так»?

— Так, как мы живем.

Аня улыбнулась.

— Ленка! Не говори загадками.

Лена неопределенно повела рукой.

— Грязно, бедно, страшно…

Аня хмыкнула:

— Ну, все же не могут жить счастливо.

— Почему?

— Наверно, потому, что на всех счастья не хватает.

Лена внимательно посмотрела на Аню.

— А почему на всех не хватает?

Аня растерянно развела руками.

— Потому, что некоторые берут себе больше других. Богатенькие буратины. Начальники. Олигархи. Ну, Куролятина, прекрати меня напрягать! Нашла тему…

Лена сказала:

— Может, стоило бы уехать? В Америку. Такая свободная страна…