Вадим Россик - Страна падонкаф

А видеоролик вышел убедительным. Немного грима, и результат превзошел все ожидания! Когда выложил ролик в интернет, догадался позвонить в полицию. Хорошо, что мобильник Палашовой был у него. Убийца пользовался им очень осторожно. Чтобы не засекли. Короткие звонки. Он знает, сколько нужно времени, чтобы установить, откуда звонят. Конечно, странно, что номер до сих пор не заблокировали, но, скорее всего, он зарегистрирован на кого-то постороннего. Да и полиция может надеяться выйти на убийцу через мобильник. Наивные болваны! Теперь Дашкин сотик лежит на дне Мухачи, а у него взамен есть Катин.

— Я слышал, у тебя сестра пропала? — Лёня протянул Мандинго пачку сигарет. Тот вытащил одну штуку. Прикурил от Лёниной жиги.

— Ну да. А что?

— А то. Не хочешь узнать, что с ней случилось?

Мандинго насторожился.

— Ты что-то знаешь про Катю?

Лёня-трансвестит отрицательно покачал головой.

— Не знаю.

— А чего тогда моросишь?

— Может быть, я хочу узнать.

Мандинго с удивлением посмотрел на Лёню.

— Тебе-то что за дело?

Лёня как-то нехорошо усмехнулся. Одними губами. Глаза, как два кусочка серой пластмассы. Страшные.

— Значит, есть дело. Считай, что у меня имеется веская причина найти этого упыря.

Лёня замолчал, глубоко затянулся никотином. Потом опять начал. Мандинго слушает.

— Я прикинул. Все началось в мае. Сначала у нас на районе убили Палашову, потом убили Светлану Синебрюхову…

Мандинго перебил:

— С Дашкой Палашовой и Светкой я учился в одном классе — девятом «б». У Светки была кликуха Марго. Ее все наши так звали.

Лёня-трансвестит согласно кивнул.

— Знаю. Потом пропала твоя сестра.

Мандинго вздохнул, сглотнул слюну. Видели бы вы, как мать убивается…

— Но Палашова не была первой жертвой.

— А кто?

Интересно.

— Семиклассница Наташа Анохина тоже из твоей школы. Наташку убили самой первой в леске, недалеко от могильника.

Лёня показывает на деревья за оградой «Сметаны». Мандинго пожимает плечами.

— Я ее не знал.

— Зато я ее знал хорошо, — сухо говорит Лёня. — И я поклялся матери Наташки найти этого урода, если меня не опередит полиция.

— И что ты будешь делать с ним, если найдешь?

— Я его убью.

Вот так. Просто «убью». Мандинго хотел улыбнуться, но, посмотрев на Лёню, делать этого не стал. Опасно недоверчиво улыбаться потенциальному убийце.

Настрой у Лущая сегодня ни-ка-кой. Родичи утром не дали бабосов. Вообще. Шнурки в стакане, на…! Деньги-то в семье есть! Батяня, когда отсидел за мелкую кражу, сразу открыл цех по розливу водки. Конечно, левый, в гараже у подельника. Батя — мужик головастый. Изобрел свою химическую формулу, хоть и не Менделеев. А может, умные люди в колонии подсказали. Метиловый спирт плюс вода равно много паленой водки. Дело заискрило. Сейчас в подпольном цеху бодяжат семнадцать реальных гастеров. Варщики. Получают зарплату, несовместимую с жизнью. Но у них в солнечном Чуркистане зарплаты еще меньше. Хватает только на урюк. Местная полиция обходится гораздо дороже. Ну, это понятно. Свои, мухачинские. С образованием и со звездами на погонах.

Родичи боятся, что Лущай истратит бабло на наркоту. И правильно боятся. Сами виноваты. Батяня научил Лущая варить чифир. С него все и пошло-поехало. После чифира — конопля. Хорошая дрянь, но после нее сильно хочется жрать и ржать. Жрать и ржать — анаграмма. Лущай таких слов не знает. Зато знает: синтетика, колеса… Не понаслышке. Покатила химия. Теперь вот колется. Лишь бы турбоВИЧ не словить. ТурбоВИЧ вообще не айс. Поганая штука, на…! Денег все время не хватает — приходится крутиться самому. Спасибо пацанам — помогают. Собрали крутую бригаду. Как в кино. Один за всех, все за одного. А то перебьют поодиночке. Теперь бригада Лущая «держит» добрую четверть города. И тридцать третий микрорайон в том числе. Взрослые жулики уже положили глаз на Лущая. Один раз он был даже на настоящем воровском сходняке. В конце успел и свое слово вставить: «До свидания, на…!»

Еще военкомат начал доставать. Сентябрь — идет призывная кампания. На днях пытались им во двор через забор повестку забросить. Нашелся какой-то умный пельмень. Ладно, не вопрос, на…! Лущай свернул эту бумажку трубочкой и засунул в кусок колбасы. Дистрофик сожрал и не заметил. Дистрофик — он реально здоровый. Среднеазиатская овчарка — алабай. Купили за нормальные деньги, чтобы двор охранял. А то живет вокруг всякая голытьба. Так и смотрят, чтобы такое у соседей стырить! В общем, Лущай пропустил повестку через алабая. Туда ей и дорога. В конце концов, кто-то должен служить — упал-отжался, а кто-то должен косить от армии. Лущай любит напевать: «Если завтра война, если завтра в поход, хрен меня вы найдете!» Досвидос, армейка, на…!

Скоро День города. Эх, жаль, Дашки больше нет. Как они вместе зимой зажигали! Такая прикольная девчонка была! По промокашке ЛСД, и в ночной полет по клубам! Кто же ее замочил? Найти бы этого злодея и покарать, на…!

Витас едет домой из института. Стоит на задней площадке и тупо зырит в окно. Минорно. Голова распухла от никому не нужных сведений. По крайней мере, он так считает. То, чему учат на социально-психологическом факультете, ему в жизни не пригодится. В тридцать третьем микрорайоне эти знания не нужны.

В трамвай зашел Валерик. Пестрое кашне на шее, подстригся, но все равно прическа как у девушки, немного задавленный. Все как всегда. Ожидаемо. Работает чел. Зарабатывает лавандос на кальвадос. Насчет кальвадоса — шутка. В Мухачинске его не признают. Вам тут не Версаль! Другой менталитет. И широкая алкогольная палитра. Водочно-пивная. Витас приготовил «чирик» поновее для музыканта.

Валерик исполнил свой репертуар и прошел вдоль вагона. Собрал оброк. Встал рядом с Витасом. Пожал руку. Витас протянул ему «чирик».

— Привет, Валерик! Как сегодня сборы?

— Бывает и лучше. На сегодня все. Поеду на район.

На Зеленом базаре в трамвай зашла толпа китайских торгашей. Однолицые, блин! Жители Мухачинска не любят китайцев. После них везде остается грязь, огромные тропические тараканы и внебрачные мухачинцы с лунной внешностью. Но конфликтов пока почти не бывает. Не дай бог никому быть закиданным дешевыми китайскими тапками.

Валерик смотрит на Витаса своими большими, печальными глазами.

— Может быть, завтра пивдосика попьем децл? Я тебе сыграю…

А что? Хорошая идея. С тех пор, как Артем стал жить с Сабиной, они почти не собирались вместе. Сабина — девушка с железным характером. Железная леди Артема Мостипана. Сначала «мур-мур», а теперь зажала его в кулак и никуда из него не выпускает. Создает новую совершенную личность. Как Микельанджело — отсекает от бесформенной глыбы все лишнее. Лишнее — это Витас и Валерик. Старые друзья и старые привычки. В итоге остается идеальный Артем. Достойный быть мужем и отцом Сабининого ребенка. Ребенок не за горами. Сабина в ожидании, уже округлилась. Пузырик.