Сэйтё Мацумото - Черное евангелие

— Полицейские? — священник побледнел. — Я сейчас позову отца Билье, а вы идите, спасибо за услугу, — сказал он прихожанину и поспешил в церковь.

Агенты остались на месте. Полуденное солнце палило безжалостно, вид у них был жалкий, они стояли в растерянности, чувствуя себя неловко в столь необычной обстановке.

А на втором этаже началась паника.

Это произошло утром того же дня. По тихой торговой улице, тянувшейся параллельно линии городской электрички, ехал грузовик, кузов у него был плотно укрыт брезентом. В те времена грузовые машины часто подвергались полицейскому досмотру. Всякий раз, когда этот грузовик останавливали, шофер из кабины протягивал полицейскому документы. Тот кивал головой, и машина благополучно проезжала пост.

Миновав торговую улицу, грузовик завернул за угол и остановился. В кабине грузовика сидело трое: шофер, Тасима — тот самый японец, что разговаривал с отцом Маркони на складе, — и еще один японец, надутый, как индюк, с мрачной физиономией. Всю дорогу Тасима его убеждал:

— Не беспокойся, Окамура, раз ты мне помогаешь, я и за тебя замолвлю словечко перед святыми отцами. Ты тоже получишь свое, только потерпи немного. В следующий раз и на твою долю достанется.

В ответ Окамура только мотал головой и недовольно пыхтел.

Как только грузовик остановился, его тотчас же окружили трехколесные мотороллеры. Машину, как видно, уже ждали.

С грузовика сняли брезент. В кузове ровными рядами лежали мешки с сахаром. Лица ожидавших людей расплылись в улыбках.

Тасима вылез из кабины, забрался в кузов и стал сбрасывать мешки. Внизу их подхватывали и привычными движениями укладывали па мотороллеры. Мешки накладывали вровень с бортами, а сверху натягивали тонкий брезент, так что со стороны мотороллер казался ненагруженным.

Но вдруг Тасима перестал подавать мешки.

— Окамура! Где Окамура? — спросил он, беспокойно озираясь.

— Это тот, что с вами приехал? Он, кажется, вон туда побежал, — сказал кто-то, показывая рукой в сторону переулка.

Тасима переменился в лице.

— Вот гад, продал! Надо сматываться! — крикнул он и спрыгнул с грузовика.

Все растерялись. Ведь еще половина сахара лежала в машине. Как быть?

— Окамура побежал в полицию. Сматывайтесь! — крикнул Тасима.

Но как же бросить столько сахара посреди улицы! Может, еще не все потеряно?

— Давайте быстро выгрузим остальное! — предложил кто-то.

Несколько человек вскочили в кузов. Но в этот момент грузовик окружили пять полицейских агентов.

— Эй, что это у вас тут? — спросил один из них — по-видимому, старший.

Ему не ответили, но работу прекратили.

— Что ж вы молчите? Что в мешках, спрашиваю?

Опять никто не ответил.

Один водитель мотороллера попытался улизнуть, но его задержали. Полицейский сдернул брезент с мотороллера, похлопал рукой по мешку и поднес ладони ко рту.

— О, да это сахар? — причмокивая, воскликнул он.

— Где взяли? — спросил старший.

— Мы получили его в церкви святого Гильома, — неохотно ответил один из задержанных. — На изготовление кондитерских изделии…

— Что это за церковь?

— Обыкновенная, христианская.

Полицейский не поверил.

— Врете! Церковь не занимается торговлей.

— Но это правда!

— Верно, верно, — вступил в разговор шофер грузовика, — сахар брали с церковного склада.

— А ты кто такой?

— Я-то просто водитель, меня попросили, я и повез.

— Кто попросил?

— Господин Тасима.

— А где он?

— Что-то не вижу. Наверно, куда-нибудь ушел.

— Как это «куда-нибудь»?! — Полицейский сразу догадался, что «господин Тасима» здесь главный.

— Право, не знаю. Он только что был здесь.

— Значит, никто не знает? Здорово! Вы же его помощники.

— Да нет, мы только получили у него товар.

Агент почесал в затылке. Конечно, на месте сразу трудно разобраться. Часть этой публики, вероятно, кондитеры, а остальные просто спекулянты. Но какие наглецы! Свободная продажа сахара строго запрещена, а тут днем, у всех на глазах, его перевозят целые горы! Ну и ну!

— Ладно, марш все в полицию, там разберемся!

Испуганные и растерянные торговцы потащились в участок. А во второй половине дня два полицейских агента уже стояли за оградой церкви. Их щедро палило горячее солнце. Священник, ушедший за отцом Билье, не возвращался.

За несколько часов до прихода агентов в кабинете отца Билье зазвонил телефон.

— Отец Билье? — спросил встревоженный голос.

— Это ты, Тасима?

— Да, святой отец. Большая неприятность.

— Что случилось?

— Полиция конфисковала сахар.

— Ты показал им импортное разрешение? — спокойно спросил Билье.

— Нет. Нас накрыли, когда я передавал товар торговцам.

Отец Билье побледнел.

— Ведь всегда все шло нормально. Что произошло на этот раз?

— Одна собака донесла в полицию.

— Кто?

— Окамура.

— Окамура? Кто это?

— Один тип. Недавно начал с нами работать. Он ваш прихожанин, и я был за него спокоен. Я говорил ему, что в следующий раз и ему достанется сахар, нужно только подождать, но это, видно, его не устроило, и он донес.

— О, mamma mia! — воскликнул отец Билье. — А что ты сказал в полиции?

— Ничего.

— Как ничего?

— Когда Окамура исчез, я сразу понял, в чем дело, и смылся.

— А кто остался на месте?

— Кажется, арестованы шофер и торговцы. Конечно, они все расскажут. Надо ждать полиции у вас, поэтому я и решил вас предупредить.

На какое-то время отец Билье потерял дар речи, но, справившись с волнением, спросил:

— Ты сейчас где?

— На Синигава, звоню из автомата. Хочу поехать к отцу Городи и посоветоваться, как быть дальше.

— Да, так будет лучше. Сюда не заявляйся. А отец Городи что-нибудь придумает. Ты понял меня?

— Понял, святой отец.

Телефонный разговор на этом кончился. Лысина отца Билье покрылась испариной. Положив трубку, он опустился в кресло, стремясь унять сердцебиение.

Немного успокоившись, отец Билье встал и посмотрел в окно. Церковный двор и улица были залиты солнцем. Лес казался ослепительно зеленым, и отчетливо белела дорога, окаймленная густой травой. По дороге медленно ехала легковая машина, но не полицейская.

Отец Билье с трудом поднялся по лестнице на следующий этаж — ему не хватало воздуха. На втором этаже он повстречался с отцом Жозефом — тот спускался вниз. Отец Жозеф подозрительно покосился на Билье, но ничего не сказал, ему было не до него. Отец Билье громко постучал в дверь.

— Войдите, — раздался недовольный голос.

— A-а, это вы? — увидев отца Билье, удовлетворенно сказал Мартини. — Не думал, что вы можете так бесцеремонно стучать. — Но, посмотрев на бледное лицо вошедшего, он переменил тон и спросил: — Что случилось, отец Билье? Вы похожи на покойника!