Рита Тальвердиева - Династия. Семь обретенных Я

— Любопытство, брат, страшный порок…. Праздное любопытство, — поправился он. — Именно оно притягивает Случай, который путает карты и примагничивает беду, и всегда — вдруг, вмиг, однажды… А следующего дубля, шанса и пробы может и не быть.

— Но вы-то остались живы! — с горечью вернулась мысль о Саше.

Лицо соседа вдруг сморщилось, вскинутая было свободная рука упала, прикрыв веки.

— Что с вами?

— Проехали! — шмыгнул он по-детски носом и уже иным, чуть ли не торжественным голосом произнес:

— Все же ты оказался в нужное время в нужном месте.

— Кому нужное?! — захлебнулся я в крике.

Голову вновь повело.

— Тебе, брат.

От странной интонации мороз пробежал по коже. Прикушенная губа отрезвила: то ржавым клинком провернулась мысль о Саше. Единственном, кто звался и был моим братом.

— Возьми-ка, — кивнул он на свой мобильник.

— Оставьте, — смерил я взглядом допотопную модель телефона.

Заветный осколок под кроватью окончательно затушил всполохи мыслей о Лии.

— Это не телефон, — явно теряя терпение, произнес он. — Я бы назвал его — «Резонатор». Эта штуковина способна отразить любую напасть. Но… — Пальцы пришпиленной к капельнице руки сжались в кулак. — На расстоянии резонатор бессилен: разит лишь в ближнем бою…

— От снайпера, значит, не спасет?

— Смеешься? Ну-ну…

— А что еще прикажете делать? Отрыдался! — вскричал я.

От накатившей слабости вновь замутило. «Черт бы побрал эти таблетки!!!» — в сердцах прокусил я губу. «Осколок. Только осколок! — постарался я взять себя в руки. — Уже скоро…»

— …тебе только что удалось испытать резонатор в действии, — донеслось будто сквозь вату.

О чем вы?! — оторвал я голову от подушки.

Но прежде — пришло осознание. Головокружение, лютая слабость после приступа гнева… Дело вовсе не в проглоченных вчера таблетках?!!.

— Это… все он? Резонатор?.. — с опаской взглянул я на пластиковую штуковину, так похожую на мобильник.

Но голову уже не кружило: стены больше не бунтовали, и лампа оставалась на месте.

— То-то же, — перевел дыхание сосед. — Низкочастотный резонатор я специально поместил в непрезентабельный корпус. Целее будет.

— А как он работает?

— Молча.

Оказывается, он склонен и к шуткам.

— Я же рассказывал, — проронил он в сердцах.

— Да я в физике не силен…

— Тогда вызубри. Если в пин-код ввести дату своего рождения, частота резонанса увеличится в 10 раз. Взбесившегося слона убить можно. Гнев, злость, отчаяние, зависть — источники разрушительной энергии. На этом «топливе» и работает эта штуковина, — кивнул он в сторону резонатора. — Обратить негатив против агрессора, умножив при этом и силу владельца резонатора, а?! Мечта человечества… Ну что, принимаешь подарок?!

Не знаю, что на меня нашло, но я ошеломленно кивнул.

— А… чем я смогу отплатить?

— Догадливый малыш. Но об этом, позволь, чуть позже. Видишь эту красную кнопку? Среди врагов, явных или скрытых, ты станешь неуязвим — стоит только ее нажать.

— А если ты сам себе лютый враг? — не сдержал я горькую усмешку.

— Поверь моему опыту — с собой всегда можно договориться.

— Противопоказания, побочные эффекты имеются? — в тон ему срезонировал я.

— Индивидуальная непереносимость не исключена, — хмыкнул он. — Этот сукин сын, — кивнул он куда-то в сторону окна, — на том и погорит.

Так второй раз я услышал о загадочном типе, который все предусмотрел, кроме того, что в палату вопреки его наказу временно подселят и меня. Больница же — не пансион.

— Каков умник, — качнул головой сосед, — сдал меня в эту люкс-камеру: ори, кричи, плюйся… Бесполезно! Знает, паршивец: любое, даже подспудное раздражение от медперсонала сработало бы на мое исцеление: с резонатором силы воспрянут.

— Но ваши «провокации» не удались…

— Зато… Я смог дождаться тебя, брат. Это самое важное, — голос его будто треснул, глаза увлажнились, он шмыгнул носом, прокашлялся. — На что я мог надеяться в этой жизни…

— Кстати! — торопливо добавил он, не отвечая на мое недоумение. — В выключенном состоянии резонатор беспомощен. Белая кнопка, видишь? И брось свои мысли об этом, — скосил он вдруг взгляд в сторону ножки кровати, где притаился заветный осколок.

— Откуда? — обомлел я.

— Откуда-откуда? — передразнил он меня. — Оттуда! — кивнул он на резонатор. — Мысль материальна, слыхал? Этой штуковиной мысли можно измерить, прочесть, расщепить и даже отнять, — со скрипучим смехом откинулся он на подушки. — Держи!

— Закон резонанса? — взвесил я в руке так похожий на телефон прибор.

— Набери-ка без пробелов, — вдруг жестко произнес он, — день и час гибели Саши, а также дату рождения Лии.

На автопилоте я набрал на клавиатуре нужные цифры.

Вновь нахлынула тоска. Обреченность окончательно обесточила.

— Смотри же!

Через пару секунд экран на панели ожил.

И я… увидел Лию.

В моем любимом красном пеньюаре…

– Мой мальчик хочет девочку? — жеманно просюсюкала она, глядя мне прямо в глаза.

Я вздрогнул так, что чуть не опрокинул установку с капельницей.

— Гони 10 золотых, и я твоя…

— Уймись, Лия, — услышал я голос Саши. — Если не хочешь, чтобы я рассказал Сержику.

— Мальчик — жадненький?.. Пусть будет 5 монет! Я нынче добрая, — фальшиво рассмеялась Лия.

— Иди домой, Лия.

— Что смотришь волком?! Неужели не хочется вкусняшку? Не ве-е-ю-ю, — по детски закартавила она…

Легкая картавость удивительно ей шла, позволяя наслаждаться ролью женщины-ребенка, которой все дозволено.

— Проспись, — оттолкнул ее Саша.

— Пьяный проспится, дурак — никогда. Может, ты голубой? Ась?! Не слышу, — уже откровенно юродствовала Лия.

И вдруг мгновенно, как не раз передо мной, она сбросила с себя пеньюар.

— Ну!.. Иди ко мне…

— Стер-р-р-ва! — Стиснув челюсти, я едва не раскрошил себе зубы и не расслышал реплику Саши.

— Ну, на что тебе монеты, а?! — Ее заколотило. — Баб в дом не водишь, шампанское не хлещешь… Мы с Сержем хоть хату новую справили, оделись, обулись, «Хайвей» в гараже, права скоро купим, — в такт каждой фразе исступленно стегала она пеньюаром воздух. — А ты?!! Золото — солить будешь?! Как бабка ваша всю жизнь в этом хлеву…

Мне удалось заглушить рыдание, впившись зубами в костяшки пальцев, но я вновь пропустил, что сказал Сашка.

— Я ж пошутила, — с трудом перевела она дыхание, а пальцы меж тем сомкнулись на ручке бабкатиного чугунного утюга. — Не посмеешь, Саш, — зашипела она. — Слышишь, отдай телефон…

Я услышал, как пошли ровные гудки. И следом — яростный замах утюгом…

Сашка упал как подрубленный, безмол вно.

Она натянула сарафан, в котором я ее увидел в тот страшный час, и тут же расцарапала себе плечо, затем с той же яростью оторвала бретельку.