Алексей Макеев - Цифровая пуля

Выбросив по дороге в урну полотенце из квартиры Виктории Леоневской, избавившись таким образом от улики, я спустя полчаса прибыл на конечную остановку троллейбуса, рядом с которой расположен мой дом, и проехал по дороге вверх мимо дома к гаражам. Вскоре запер автомобиль в своем боксе. В соседнем гараже несколько припозднившихся мужиков сидели вокруг сооруженного из ящиков столика и пили пиво, а может быть, и чего покрепче, потому что двое из них были пьяны.

— Давай, Игорек, к нам! — махнул рукой тощий Валера Апашкин, любитель застолий и компаний.

Я не халявщик, всегда проставляюсь, если мужики меня приглашают к столу, поэтому соседи по гаражам охотно зазывали меня в свою компанию. Но нынче мне было не до застолий, хотя после сегодняшних выпавших на мою долю испытаний хотелось напиться. Но чуяло сердце, приключения, связанные с делом об убийстве фотографа, еще не окончены, потому голова должна быть ясной и свежей.

Я в знак приветствия махнул компании рукой и сказал:

— Спасибо, мужики, в другой раз! Еще дел на сегодня много, да и завтра вставать рано на работу.

— Ну, бывай! — крикнул Валерка, подняв в мою сторону бутылку, будто говорил в мой адрес тост.

Я миновал пятно падавшего от лампочки из гаража света и ступил в темноту. Пока шел к дому, все поглядывал по сторонам — не поджидает ли меня в темном уголке какая-нибудь компания. Но нет, сюрпризов на сегодня вроде больше не планировалось. Дошел до своего подъезда и в лифте поднялся на восьмой этаж. В подъезде тоже было тихо, на площадке, как всегда, горел свет. Я открыл ключом замок своей квартиры и вошел в дверь.

Ну, слава богу, сегодняшний день закончился, и я наконец-то дома! Квартира у меня, как я уже говорил, двухкомнатная, нешикарная, правда, но людей пригласить не стыдно — не так давно я сделал хороший ремонт, купил кое-что из мебели, из бытовой техники, благо дело, подфартило не так давно, хороший гонорар получил за удачно проведенное расследование одного дела. Я прошелся по комнатам, включая свет, потом разделся, осмотрел себя в зеркале. Бой провел успешно, нигде на теле ни ссадин, ни синяков не видно, за исключением костяшек пальцев, которые сбил о зубы гангстера. Ну, и одежда немножко пострадала. Я взял с дивана рубашку, куда ее, сняв, кинул, — на ней были видны пятна крови, по-видимому, с расквашенной физиономии все того же гангстера. Так, с рубашкой я и отправился в ванную, отсортировал грязное белье и запустил стиральную машинку. Затем принял душ, а когда стал вытираться полотенцем, так и застыл с ним в руках — в дверь раздался звонок. Сердце ухнуло куда-то вниз. Уж не по моим ли следам, тянувшимся из квартиры Леоневской, прибыли легавые? Осторожно, стараясь не шуметь, вышел из ванной, приблизился к входной двери и посмотрел в глазок.

Да, похоже, сюрпризы на сегодня не закончились. Но это был сюрприз иного рода, чем я ожидал, пока шел от гаража к дому. Во всяком случае, угрозы он для меня не представлял — за дверью стояла Аверьянова. Черт возьми, гостья ночная пожаловала, а я тут голый за дверью, да после душа. Так, может быть, это и кстати? Я обернул полотенце вокруг бедер, открыл дверь и выглянул.

— Привет!

Дверной глазок искажает лицо, поэтому я в него не рассмотрел, как выглядела Катя, а смотрелась она ужасно. Из волос, собранных сзади в пучок, выбились пряди, по лицу размазана тушь, в широко раскрытых, чуть раскосых глазах испуг, к груди судорожно прижимает дамскую сумочку.

— О, бог мой! — проговорил я, открывая дверь шире. — Тебя что, Катя, били?

Молодая женщина помотала головой и ладонью вытерла выступившие слезы сначала под одним глазом, а затем под другим.

— Ну, проходи, проходи, только извини, я в таком виде! — я прошмыгнул мимо двери в спальню, метнулся к шкафу.

Щелкнул язычок замка, Аверьянова вошла в квартиру и прикрыла дверь. Наскоро одевшись в спортивный костюм, я вновь вышел в коридор. Молодая женщина стояла в нерешительности, все так же судорожно прижимая к себе сумочку.

— Так что случилось-то? — снова вопросил я.

— Да ничего, — отстраненно и словно чужим голосом произнесла Аверьянова. — Просто я видела тех двоих, что поджидали у соседнего подъезда, а потом издалека смотрела, как ты с ними дрался. Это было страшно, Игорь! — закрыв ладошками глаза, молодая женщина расплакалась.

— Ну-ну, успокойся! — не зная, как подступиться к женщине, пробормотал я, приобнял ее, провел через зал к стоявшему у окна дивану и усадил на него. — Как ты сюда-то попала? — спросил я, усаживаясь рядом.

— На такси, — молодая женщина снова внутренней стороной ладони провела на сей раз под носом, вытирая его: очевидно, от слез и насморк появился.

— Да нет, я не об этом, — усмехнулся я. — Как ты нашла меня? Откуда тебе известно, где я живу?

Аверьянова неожиданно успокоилась.

— Твой адрес мне дала женщина, которая посоветовала обратиться к тебе за помощью, — заведующая детским садом Быстрова Наталья Александровна.

Я вспомнил очаровательную женщину, по просьбе которой разыскивал пропавшие у нее бриллианты.

— Ясно, — встал и тоном, не терпящим возражений, сказал: — Ты расстроена, и тебе следует выпить. Я сейчас принесу.

Отправился в кухню, достал из холодильника початую бутылку коньяку — выпивка у меня в запасе всегда имеется, тарелку с порезанным на ней лимоном, пару шоколадных конфет. Прихватил из посудного ящика два бокала и вернулся в зал. Катя сидела все в той же позе, в какой я оставил ее, держа на коленях сумочку, глядя перед собой пустым взглядом. Да-а, ей точно надо выпить.

Но все же она не была в полной прострации, как я подозревал — меня Аверьянова замечала.

— Что происходит, Игорь? — положив на диван сумочку, спросила она, подняв на меня тяжелый взгляд. — За что убили Вику? Кто были эти двое? Во что мы с тобой вляпались?

Я и не заметил, как и Катя перешла со мной на «ты». Выражая недоумение, я дернул одним плечом.

— Понятия не имею. Это у тебя нужно спросить. Я же расследую дело по твоей просьбе, оно касается тебя и твоего покойного мужа. И теперь еще Вики, — добавил я, вздохнув. Поставил на журнальный столик тарелку с лимоном и конфетами, налил в один бокал коньяку и подал молодой женщине. Она выпила крепкий алкогольный напиток, не поморщившись, кажется, даже не замечая, что пьет. Здорово ее напугала смерть Леоневской и мои разборки с двумя неизвестными мужиками.

— Что же теперь делать? — Катя смотрела на меня с надеждой и ожиданием, как маленькая девочка смотрит на взрослого человека, способного защитить ее от хулиганов, не дающих ей проходу во дворе.

Не смотри на меня так. Я тебе не папа, хотя защитить, может быть, и смогу. Правда, пока неизвестно, от чего и от кого.