Лариса Соболева - Та, которой не должно быть…

– Да, Виталий?

Она рада его звонку, но это уже не имеет значения. Он включил громкую связь, чтоб и Петрич слышал диалог, затем спросил ее:

– Валенсия у тебя?

– Нет.

– Вечером она приходила? – подал голос Петрич со своего места. – Примерно в начале одиннадцатого?

– Нет. А что? Что-нибудь случилось?

Поскольку Петрич не посчитал нужным что-либо ей ответить, а, нахмурив лоб, кому-то звонил, за него ответил Виталий:

– Ничего. – И отключился от связи.

Он бросил взгляд на круглые часы – половина второго, выходит, Валенсию ищут. Кто? Без сомнения, родители – кто ж еще! Но дочь уже взрослая девочка, по всей вероятности, занимается сексом со своим парнем и потеряла счет времени. В общем, мама с папой делают трагедию на пустом месте.

– Ее не было, – сказал в трубку Петрич громоподобным голосом, прервав размышления Виталия. – Вы не поняли, Валя вообще не приходила… А зачем она поехала на работу?.. Стоп. Пусть родители позвонят мне.

Его глаза остановились на Виталии, но вопреки логике Петрич ничего не стал объяснять – эта его манера бесит коллег. Однако никакого отношения к неотесанности манеры Петрича не имели, просто он мгновенно переключался на более важный объект, забывая о тех, кто рядом с ним. Он, кстати, не исключал, что с Валюшей полный порядок, например, засиделась у подружки да забыла, что ее ждут дома, а батарея в телефоне села. Но и противоположный вариант допускал. Исходя из худшего, Петрич проворачивал в мозгу всех, кто, так или иначе, попал в этот странный круг. Вон Виталий… он не дурак, наверняка сообразил, что тень упала на всю их теплую компанию…

– Разрешите?

Дверь открыла Лариса и ждала вся из себя решительная, преисполненная долга. Петрич скосил глаза на Виталия, но тот сделал вид, будто дремлет, не отреагировал на появление невесты. Почему? Поссорились? Ну, бывает. Петрич кивнул, разрешая ей войти, она вмиг очутилась у стола, взволнованно спросила:

– Скажите, что случилось с Валентиной?

– Случилось? – Он снова покосился на Виталия, но нет, тот унесся в нирвану, кажется. – Ее ищут родители, она не отвечает на звонки.

– Да, да, – подхватила Лариса, – и я звонила ей несколько раз… Так, значит, она пропала. Вы думаете, это он… да?

Скоропалительные выводы не метод, и Петрич без слов, одним жестом ладони указал Ларисе на дверь, а она не уходила. Андрей Павлович собрался словами задать ей направление, но раздался звонок.

– Слушаю?.. Да, это я. Будьте добры, расскажите теперь мне, куда и зачем отправилась Валя… Угу. Я сейчас приеду. Виталий, поехали?

– А мне… мне можно с вами? – подалась к нему Лариса.

– Нет, – отрезал Петрич, идя к выходу.

– Но почему? – кинулась за ним Лариса. – Вы же сами упрекали нас в инертности…

Еще в бездарности упрекал, он много чего наговорил ей и Руслану, сейчас повторяться не стал, не в его это правилах. Заметив нежелание Виталия брать ее с собой, Петрич от нее отделался:

– А ты предоставь распечатку звонков, поступивших на сотовый телефон Валентины. За последние сутки. И кому она звонила. Действуй.

Очутившись во дворе и идя к машине, Виталий позволил себе задать вопрос, который задавала Лариса:

– Андрей Павлович, вы думаете, это он?

– Многого вы от меня хотите, – огрызнулся Петрич. – А что я должен думать? Год назад убита и сожжена целая семья, у вас у всех с этой семьей был тесный контакт. Теперь кто-то косит людей. Грубо говоря, там клан был, здесь тоже вроде как клан из подростков. Что объединяет две группы?

– Способ убийства, – ответил Виталий, открывая машину.

Он выехал со двора, проехал пару километров, только после этого Петрич произнес, согласившись с ним:

– Да, способ. И целенаправленность. Он убивает одну группу людей. Случайных жертв нет. В этом смысле, думаю, Валентина стоит в стороне, если только…

– Что – если только?

– Если только с нее не началась ликвидация третьей группы.

– А если она сейчас у друга спит сном младенца?

– Дай-то бог, чтоб это было так.

Когда тебе семнадцать, усидеть дома крайне сложно. Там, за панельными стенами и пластиковыми окнами, столько разнообразия, развлечений! Да элементарно там – свобода, много места, иди – куда захочешь. Там друзья, тусовки и все, чем живут юноши типа Алешки. А здесь – десятый этаж, четыре комнаты, скука смертная, самое большое развлечение – Интернет, компьютерные игрушки и мобила. В принципе немало. Алеше раньше казалось, будь он свободен от родительского глаза, зависал бы в Рунете сутками, не ел бы и не спал.

Но когда сидишь взаперти, когда тебе разрешено делать все, о чем раньше мечтал, и не ограничивают во времени, только при одном условии: из дома ни ногой даже на лестничную клетку, это напрягает! Надоедает зависать в Рунете, болтать по мобиле, побеждать виртуальных врагов. Требуется, оказывается, живое общение. Хочется свежего воздуха, размяться, потусоваться. Алеша нашел частичную замену компу: он часто подходил к окнам и смотрел вниз, на суету людей, похожих на букашек. И думал, что, наверное, Богу люди видятся еще меньшими букашками, что их ничтожные букашечьи проблемы ему совсем неинтересны, как неинтересны Алеше люди внизу, а ведь он не бог.

Потом снова возвращался к компу, днем занимал себя игрушками, вечером общался с друзьями по аське и скайпу, но очень недолго. Выяснилось, что друзья много времени отдают учебе и часами болтать не могут. Раньше он этого не замечал, потому что и его время было занято, как сейчас занято у других.

Так настал вечер десятого дня. Десять дней под арестом – это круто, натуральная тюрьма в домашних условиях. А сегодняшний день Алеша провел в полном одиночестве. Родители и сестра уехали к заболевшей бабушке на два-три дня – на дольше оставить Алешку боятся, но и к бабушке нельзя было не поехать. Без них совсем тоска. И строго-настрого наказали… в общем, тоска.

Послонявшись по квартире, он засел за комп и вдруг увидел два запроса – некий «друг» напрашивался в друзья, а как раз в друзьях паренек испытывал недостаток. Он, конечно, дал согласие, в аське сразу же появился аватар – скелет в черном капюшоне с косой. Странный друг. С черным юморком.

«Hi», – написал новый друг.

– Привет, – шевелил губами Алеша, стуча по клаве. – Ты кто?

«Разве ты меня не узнал? Я твоя смерть, Смайл».

Смайл – его кличка. Рыжий и невысокий Алеша с кудрявыми волосами, задорно вздернутым носом и круглыми голубыми глазами вовсе не похож на юношу. Он смотрится подростком, которому лет четырнадцать, а то и меньше. Паренек эмоциональный, эмоции выражал бурно, в основном позитивные, отсюда и кличка Смайл, по-английски «улыбка». Но Алеше уже много дней невесело, а сейчас так совсем нехорошо стало, внутри все захолонуло.