Джон Карр - Месть «Красной вдовы»

— Это не имеет значения, я помню, — ответил Местерс, который с засученными рукавами возился под кроватью. — Мы пользовались им и вашими ножницами, когда ломали резьбу ставней, чтобы открыть окно. Молоток остался на кровати… покрытый отпечатками наших пальцев, — прошипел инспектор с покрасневшим от гнева лицом. — Сколько, по вашему мнению, прошло времени с тех пор, как он мертв, сэр Генри?

Опустившись на колени, Г.М. попросил побольше света, и Местерс открыл окно. В первый раз все могли рассмотреть эту комнату при дневном освещении, правда, довольно тусклом, но все-таки натуральном.

В окно Терлен увидел узкий проход, разделявший высокую кирпичную стену без окон. Посмотрев в сторону кровати, он заметил, что Г.М. поднял голову мертвеца, чтобы осмотреть его рану, и затем резко отвернулся.

— Время смерти… — проговорил Г.М. — На первый взгляд, я бы сказал, что смерть наступила восемь или девять часов назад, вероятнее — восемь. Сейчас чуть больше двенадцати часов дня. Этот молодой человек убит не позже, чем в четыре часа.

— В четыре часа? — воскликнул Керстерс с расширенными от страха глазами. — Вы хотите сказать, в четыре часа утра?

— Да, — подтвердил Местерс, — почему это вас так взволновало?

Керстерс стал искать какую-нибудь опору, чтобы прислониться. Не найдя ничего, он поглядел на труп.

— Вы хотите сказать, что он лежал мертвый под этой кроватью в то время, когда я здесь выжидал в темноте, а я ничего об этом не знал?

— Действительно, — сказал Г.М., — я понимаю вас, это неприятное ощущение. Если вы дрались с Равелем в половине пятого, как мне сообщили, то это произошло после того, как было совершено убийство. Будет лучше, если вы оба расскажете обо всем Местерсу, так как перевернутая мебель, я вижу, его интересует не менее, чем проломленный череп.

Керстерс подошел к окну. Он не был особенно красив, а в эту минуту его бледное как полотно лицо, запыленная одежда не красили его, но все же в его облике было что-то честное, здоровое, благодаря чему люди с такой внешностью обычно считаются симпатичными. Он как-то резко отличался от всего, что было в этой проклятой комнате. Терлен подумал, что он скорбит о смерти Гийо гораздо глубже, чем Ментлинг.

— Поймите меня, — начал Керстерс, сдерживая волнение, — я был убежден в том, что кто-то воспользуется темнотой, чтобы явиться в комнату в поисках чего-то.

Местерс достал свою записную книжку.

— А как вы предполагали, кто бы это мог прийти, мистер Керстерс? — спросил он.

— Но, черт возьми, вы же сами это сказали, вы или кто-то другой, когда обыскивали комнату и открывали ставни. Позднее вы изменили мнение и даже не потрудились оставить полицейских, чтобы охранять комнату.

— Это неважно, сэр, значит, вы подслушивали за дверью!

Керстерс покраснел.

— Да, если так считать… я туда заглядывал.

— Зачем?

— Если хотите, я вам расскажу. Дело в том, что вчера я снова поссорился с Джудит. С того дня, как я получил эту проклятую ранку от стрелы, о которой утверждал, что она отравлена, мы были в плохих отношениях. Вчера она разозлилась на Арнольда, а всякий раз, когда она рассердится на кого-то, она срывает свою злость на мне. Позднее, вечером, перед тем как пойти спать, она продолжала меня отчитывать: «Почему вы не можете стать настоящим человеком?» Затем она прибавила: «Но для этого надо иметь способности, вы же не способны даже сотворить что-нибудь страшное». Я был вне себя от ярости, поскольку Арнольд всегда казался рядом со всеми самым сильным, что ему свойственно, и…

— Успокойтесь, мистер Керстерс, я вас спрашиваю о фактах. Когда вы начали этот разговор?

— Я почти убежден, что это было сейчас же после ухода этих троих… — Он указал на Г.М., Терлена и сэра Джорджа. — Это значит, — около двух часов пятидесяти минут. Я помню это, так как ранее я не мог говорить с Джудит; она и я — мы были в библиотеке, затем мы вошли в холл в ту минуту, когда Равель вошел в свою комнату. Вместе с ним был Гийо. Несколькими минутами позднее Арнольд спустился вниз, очевидно, он как раз тогда успокоил мисс Изабеллу. В эту минуту Джудит сказала мне эту фразу про «страшное», и мне мгновенно пришла в голову идея: «А если бы мне удалось открыть убийцу?» — Он сжал кулаки. — Пока Джудит и этот тип разговаривали, я вернулся в столовую, чтобы поразмышлять и попробовать узнать, что установлено расследованием. Тут я подумал: а что, если случайно окажется, что Бендера убил Арнольд, и мне удастся разоблачить убийцу?

Местерс резко поднял голову.

— Вы полагаете, что это доктор Арнольд?

— Он внушает такие же подозрения, как и все мы, так мне, по крайней мере, кажется, — ответил возбужденным тоном Керстерс. — Да. Но, по правде сказать, я не верю, чтобы он был убийцей: он слишком хитер, чтобы пойти на преступление; но, если вы хотите знать правду, я бы хотел, чтобы именно он оказался убийцей, так как он может быть преступником не менее, чем любой из нас. Вот почему я решил проследить за комнатой в эту ночь. Я, разумеется, ушел из дома, но позднее вернулся…

— Каким образом вы рассчитывали проникнуть в дом?

Ментлинг нетерпеливо вмешался в разговор:

— В этом нет ничего загадочного! Боб — наш друг и, конечно, имеет свой ключ.

— Хорошо. А что вы сделали затем, мистер Керстерс?

— Пожелал всем доброй ночи и покинул дом вместе с Арнольдом, но тут же сказал ему, что мне нужно идти в противоположную сторону, и благодаря туману незаметно последовал за ним.

— Вы последовали за ним? — спросил Г.М. — Для чего?

— Я хотел изобразить из себя детектива. Думал, что, возможно, Арнольд сделает что-то подозрительное. Кроме того, мне нечего было больше делать, поскольку все равно нужно было дождаться, пока все в доме лягут спать. Он отправился к себе домой! Когда я возвратился сюда, была почти половина четвертого. Аллан стоял в дверях, и вы, мистер Местерс, вместе с двумя другими полицейскими прощались с ним. Мне пришлось дожидаться, когда в доме наступит тишина, стоя на другой стороне улицы, притаившись в тени одних ворот. Спустя полчаса, когда все огни были потушены, я перешел улицу. В ту минуту, когда я приближался к подъезду, в одной из комнат второго этажа зажегся свет.

— В какой комнате? — спросил Г.М.

— В комнате Гийо. — Керстерс остановился на минуту, размышляя. Его глаза расширились от ужаса. — Слушайте! Я об этом не подумал. Тогда было немногим больше четырех часов… но, если вы…

— Поймите, молодой человек, что человек, зажегший свет, не был Гийо!

Керстерс немного помолчал, затем продолжал свой рассказ:

— Я спрятался за укрытием. Было холодно, я измучился, весь промок и чуть было не передумал идти. Шторы на окнах были спущены, и я видел только тень, движущуюся по комнате.