Леонид Могилев - Созвездие мертвеца

Оперативный высокопоставленный сотрудник, производивший выемку документа с места захоронения, попал в беду. Мы не знали подробностей, известно было только, что вместо немедленного передвижения на спецаэродром он изменил маршрут, сорвал график, затеял какие-то мероприятия на местности, прилегающей к месту его скорой гибели. Как стало потом понятно, документ попытались у него изъять, то есть опять была утечка информации, банальная измена. Источник у нас вычислялся достаточно быстро, но уровень его присутствия в структуре был трагически высок. Человек работал против нас два десятилетия и не вызывал подозрений. Он был одним из первых. Все неудачи, все провалы стали возможны исключительно из-за его предательства. Но и его время заканчивалось, потому что документ неумолимо приближался к месту назначения. Достоверно этого не знал никто, но предчувствие многих обращалось в уверенность, тем более что противная сторона пребывала в прострации. Перед гибелью наш человек успел вновь вывести документ за игровое поле. Его владельцем снова стал тот самый учитель французского и с присущей ему легкостью и непринужденностью исчез. Теперь он должен был доставить бумажку в Петербург, передать ее в руки тех, кому она предназначалась, и отправиться на некоторое время в другую страну, где его ожидала встреча с Аней Сойкиной. Их личные взаимоотношения нас не интересовали. Эти персонажи более не являлись секретоносителями и могли через некоторое время жить, как все нормальные люди, учитывая те изменения многострадальной общественно-экономической формации, которые должны были произойти вскоре.

…Окна этой квартиры выходят в обычный питерский двор-колодец. Дом расселен. Имеют место несколько заселенных квартир, электроэнергия и газ. Телефон за отдельную плату. Дома такие доходные служат верой и правдой многим хорошим людям при власти.

И расположен он удачно, являясь фрагментом упрощенного планировочного лабиринта. Так строили возле Сенной и не только там. Квартиры эти находятся на личной ответственности крупных матерых теток из жилконтор, а это значит, что чужие здесь не ходят. Есть у нас квартиры и комнаты в обычных, «живых» домах, но там труднее обеспечить безопасность. Там глаз больше и пути отхода затруднены.

Когда раздался долгожданный звонок и голос на другом конце произнес контрольную фразу, я отзвонился с другого номера, с мобильного, по цепочке, и работа закипела. Теперь вокруг этой квартиры и меня образовалось некое силовое поле. Оставалось только принять в это поле только что вышедшего на связь.

Встречу я назначил через два часа у метро «Проспект Просвещения». На выходе, возле остановки маршрутного такси номер двести пять. Внешность Дяди Вани хорошо известна всем заинтересованным лицам. Я наблюдал его однажды во время допроса. В руках он сейчас должен был иметь сложенную пополам газету «Версия». В назначенное время объект с газеткой появился в нужном месте. Только это был совсем другой человек. Мы взяли его под наблюдение. Он озирался, был несколько не в себе, отмахивался от водителей «газелей», потом и вовсе запаниковал и отправился к телефону. То есть если это была подстава, то дядя с газетой никак не мог быть оперативником. Такое складывалось впечатление, что он только что вышел из леса.

Телефон тот заветный был перекоммутирован мне на трубку, и я, глядя на мужчину с расстояния десять метров, говорил с ним как бы из квартиры на Сенной.

— Алло.

— Слушаю.

— Я на месте.

— Хорошо. Пакет с вами?

— Да.

— Все чисто? Никого не привели?

— Нет, вроде.

— Что значит «вроде»?

— Что я, мент, что ли? Я в этом ничего не понимаю.

— Стойте на месте. К вам сейчас подойдут.

— На каком месте?

— Где сейчас стоите.

Потом мы снова стали наблюдать. Никаких признаков лички. Никаких передвижений людей и машин. Эфир чист. Тогда к мужику этому подошел наш человек, имитировал неожиданную встречу и пригласил в тот самый двести пятый микроавтобус. Я следовал за ними на «Жигулях».

Мы провели маршрут до самого Токсово. Там, возле трамплина, пересадили человека этого неожиданного на триста тридцать третий маршрут и повезли назад в город. В Кузьмолово вывели на белый свет, провели через поселок и посадили в электричку. Он был чист.

— …Вселенная наша находится в постоянном движении, циклическом, колебательном. Одновременно она сложно вращается вокруг многих осей, и это движение именуется колесом Сварога. Колесо это укреплено у Полярной звезды. Земная ось, как ось волчка, медленно вращается. Полный оборот составляет двадцать шесть тысяч лет. Полный оборот делится на двенадцать зодиакальных эр. Это колесо Сварога. Коло.

— Это какое отношение имеет к происходящему?

— Самое прямое. В каждом Коло Сварога история во многом повторяется. Ныне мы живем в кошмарную эру Рыб, но вот она уже на исходе, и начнется эра Водолея. Но нельзя дать Сатане хлопнуть дверью. Иначе кердык, Апокалипсис. А он постарается хлопнуть.

— При каких обстоятельствах вы получили этот пакет?

— При странных. Но я не должен был удивляться, потому что Полкан приходил и велел сохранять спокойствие.

— Полкан — это кто? Друг ваш?

— Полкан — это Полкан. Вы не поймете. Существо. Год сейчас какой?

— Две тысячи первый.

— То-то и оно. Не поймете. Считайте, что персонаж. Во сне привиделся.

— Это он вам пакет передал?

— Пакет мне передал учитель.

— Как его звали?

— Иваном. Пять дней, как это произошло. Село Мадино. Из всех реестров снесено. Обитель скорбного духа. Потому сыскари и прохлопали. Они карты имели с населенными пунктами и коммуникациями. А Мадино существует только в воображении. А на самом деле там несколько домов, пригодных для жилья. И только когда участковый посетил меня, а потом, на какой-то оперативке, обмолвился, и начались, как это принято называть, оперативно-розыскные мероприятия, точнее, распространились на мою деревеньку.

— А вы думаете, учитель кто? Супермен?

— Раз он всех так приложил, то отчасти да. Но ему Полкан помог. Он нас там курировал.

— Это дух святой, что ли?

— Примерно так. Полубог необыкновенной силы и прыткости бега. Вы кентавра представляете? Так вот, это жалкое подобие Полкана. Не исключаю, что он помог учителю до Мадино добраться.

— Ладно, добрался. Потом что?

— Вначале я перловки заварил, потом картошечки. С рыбкой. На сига походит, но местная какая-то. И, естественно, хлебного вина. Для поддержания сил. Постелил ему в дальней комнате.

— Потом?

— Потом суп с котом. Вы мне чаю дайте. И бутерброд какой.

Пока Алексей Хорьков ел пельмени и размягчался пивом, а после чаем, проводилась срочная идентификация его личности по тем местам жительства и работы, которые он указал. Впрочем, уже без нас эту работу делала противная сторона, так что нашим людям в комитете и милиции оставалось только скачивать информацию.