Алексей Макеев - Тайна жертвенных ягнят

— И все-таки вероятность того, что Люстрин в нужное время подплывет к нужному убийце месту, ничтожно мала.

— Отнюдь, — отверг полицейский мое предположение. — Убийца приготовил возле лодки ловушку и ждал, когда в нее попадет жертва. Причем ждать он мог все десять дней, которые мы здесь должны пробыть. Так что нужный момент за такой промежуток времени он запросто мог подгадать, наблюдая за Люстриным.

В нашем споре, разумеется, не было победителя и побежденного, к тому же хотя в нем и не рождалась истина, но многие ответы на возникавшие вопросы находились. Правда, был еще один вопрос, на который следовало дать ответ, — а не причастен ли к убийству Люстрина трансфермен Адам? Предположение, может, и абсурдное, и все же исключать его из круга подозреваемых с ходу нельзя. Дело не в том, что я с предубеждением относился к Демиру из-за того, что он ухаживает за понравившейся мне девушкой, а в том, что в сыскном деле не бывает мелочей, и даже самый незначительный факт нельзя упускать из виду. А если вдруг не придашь ему значения, упустишь, не проверишь, может оказаться, что он-то и играет самую важную роль в раскрытии преступления. Этот интересующий меня вопрос я и задал полицейскому. Он некоторое время молчал, потирая в задумчивости ладонью лоб, потом отнял руку от головы и переспросил:

— Адам? — при этом выражение его лица было таким, будто он хлебнул морской воды. — Нет, Игорь, Адам к этому делу непричастен.

— Ну, отчего же? — ничуть не тушуясь от того, что мое предположение отвергнуто, произнес я. — Адам был здесь на пляже в двенадцать сорок пять, сказал, что в час у него начинается экскурсия, и ушел. Труп выловили в тринадцать пятнадцать. Вполне возможно, Адам и не поехал на экскурсию, а увидел, как к лодке поплыл Люстрин, обошел пляж, отправился следом за ним и утопил риелтора.

— Откуда тебе такие подробности известны? — удивленно взглянув на меня, спросил майор.

— Незадолго до смерти Леонида — он неподалеку от меня находился, сидел на лежаке в компании Алины, Надежды и Валерия — я слышал их разговор и непроизвольно засек время, когда он ушел. И Милушева, и Ярилова, и Замшелов могут это подтвердить.

Майор немного помолчал, затем, раздумывая, медленно произнес:

— Факты, конечно, интересные, Игорь, и тем не менее Адам Люстрина не убивал. Сделал это кто-то из россиян, тем более мы с тобой решили, что смерть Бурениной и Люстрина — звенья одной цепи. Сделал это один человек, а Адама в Шереметьеве не было, это сто процентов.

— Логика железная, — кивнул я, — и все-таки версию с трансферменом нужно проверить.

— Давай проверим, — с легкостью согласился майор и поднялся. — Пойдем к отелю, побеседуем насчет Адама с людьми, да и снаряжение для подводного плавания в пункт проката пора сдавать.

Я купился на простодушный тон майора, на то, с какой легкостью он согласился с предложением проверить алиби Демира и сам потащил меня к отелю. Вскоре выяснилось, чем была вызвана покладистость Бурмистрова. Едва мы, сдав в пункт проката ласты, маску и трубку, приблизились к отелю, как майор потащил меня в находившийся между зданием гостиницы и рестораном бар, где заказал сто граммов коньяку и, не отходя от барной стойки, выпил.

— Кха! — крякнул он, закусил благородный напиток половинкой шоколадной конфеты, взятой тут же из вазочки, и довольно улыбнулся. — Ну вот, теперь и розыском будет веселее заниматься!

Я никоим образом не высказал своего мнения относительно действий сотрудника полиции: не мама и не папа я ему, чтобы осуждать, не начальник, чтобы выговаривать, и не собутыльник, чтобы поддерживать.

— Ты что, вообще не пьешь? — засовывая в рот вторую половину конфеты, поинтересовался Бурмистров.

— Ну, почему же? — пожал я плечами. — Могу выпить, но для этого повод какой-нибудь должен быть.

— Солнце, море, свежий воздух, пляж, — провел рукой по всем перечисленным достопримечательностям майор, — разве не повод, чтобы порадовать организм несколькими граммами крепкого алкогольного напитка?

— Предпочитаю несколько иной набор, — в тон майору ответил я. — Тихая музыка, приглушенный свет, красивая женщина рядом…

— Хм, да ты поэт! — насмешливо произнес Бурмистров.

— Возможен иной антураж, — не слушая собеседника, продолжал я развивать свою мысль. — Шумное застолье, хорошая закуска, танцы до упаду либо компания друзей, разговоры за жизнь, воспоминания былых подвигов. А вот так… — кивнул я на пустой стакан майора, стоявший на стойке бара, — не люблю.

— Ладно, порядочный ты наш, пошли выяснять про твоего Адама, — буркнул в ответ майор.

Мы зашли в отель. На ресепшен, к счастью, дежурил уже известный нам молодой мужчина с внешностью прилежного ученика. К счастью, потому что он более-менее изъяснялся по-русски, и мы смогли поговорить с ним без переводчика. На вопрос, была ли сегодня экскурсия в дельфинарий, он ответил, что да, действительно, такая экскурсия состоялась, и, глянув на часы, проговорил:

— Скоро должны вернуться.

— Спасибо, — поблагодарил я турка, и мы с майором развернулись и двинулись к выходу.

Пока ждали автобус, Бурмистров куда-то отходил на несколько минут, я так подозреваю, что в бар, ибо, вернувшись, стал потеть еще больше и чаще без причины улыбаться.

Наконец на ту же площадку, куда и мы приехали вчера, подкатил экскурсионный автобус. Из него высыпали несколько человек, преимущественно дети, сопровождаемые взрослыми, и двинулись в направлении отеля. В автобусе на месте гида я заметил Адама. Трансфермен скользнул по мне и майору безучастным взглядом и отвернулся. Мы тоже посмотрели на него так, будто видели впервые. Не такие уж у нас близкие отношения, чтобы при встрече обмениваться знаками приветствия. Автобус развернулся и повез на следующую точку группу экскурсантов, а мы стали поджидать тех, кто был из нашего отеля. Я отдал майору свои солнцезащитные очки, чтобы он прикрыл свои осоловелые глаза, и обратился к шедшей впереди всех дамочке с двумя детьми — мальчиком лет шести и девочкой, на пару лет младше его. Дабы дама не подумала, будто я к ней пристаю, с ходу перешел к сути дела:

— Здравствуйте, извините, сколько длилась экскурсия в дельфинарий? Вы же оттуда едете? А то мы с товарищем, — я кивнул на покачивающегося майора, — тоже хотели бы съездить, на дельфинов посмотреть.

Пухленькая молодая женщина с носом-кнопкой и глазками пуговками посмотрела на нас так, словно хотела сказать: «Вам, двум образинам, место в притоне каком-нибудь, а не в дельфинарии, куда обычно с детьми ходят». Однако произнесла следующее:

— Экскурсия длится четыре часа — час на дорогу туда, час обратно и час представление, ну, и личное время — полчаса до дельфинария, полчаса после.