Анна Данилова - Красивая, богатая, мертвая…

– Вы идиоты, что ли, совсем? А где драгоценности Ирины? Брильянты? Деньги?

– У меня. Я все спрятала. До поры до времени.

– Людмила, а тебе не страшно? Ты знаешь, к примеру, что твой брат сегодня застрелил одного паренька, который следил за ним? Выстрелил в упор!

Людмила сидела за столом, опустив голову. Вероятно, она попала в психологический ступор, из которого уже не могла выбраться самостоятельно.

– Люда, ты слышишь меня?

– Да, жаль, что она не клюнула на эту версию с Валентиной… По-моему, я придумала неплохо про «делегатку». Да и Юра мне помог, выкрал у Валентины, когда навещал в ее отсутствие Ольгу, ее телефон… розовый такой… приметный…

– О чем ты?

– Ладно, Дима… Чего уж там. Сама не знаю, как все это произошло… Но тогда мне казалось, что мы все делаем правильно. Хочешь, я покажу тебе твоих сыновей?

Она встала, как-то вяло прошлась по кухне, достала из сумки кошелек и вынула оттуда фотографию, протянула ему.

– Дима, ты не голоден? Может, щей?

Дмитрий встал и направился к выходу. Никогда еще его тело не казалось таким тяжелым.

Он вышел на улицу, сел на скамейку, разжал ладонь и увидел веселый летний снимок с двумя симпатичными мальчиками.

Ему стало нехорошо. Природа так подшутила над ним, выдав ему в самый страшный момент его жизни две точные копии его самого, что у него закружилась голова.

Может, она и сумасшедшая, эта женщина, но дети точно его! И в этом не было никаких сомнений! Арсений и Петр! И она девять лет молчала?!

Женщина, которая его любила. Женщина, которая родила ему двоих детей. Женщина, которая оказалась способной на убийство, лишь бы оградить его от недостойной соперницы. Женщина низшего сорта?

Он умылся сухими ладонями и тихо застонал.

30 июня 2011 г.

– Денис, привет!

Глафира вошла в палату, кивком поздоровалась с остальными больными и уселась на стуле возле кровати, где лежал Денис.

– Здрасте… – он улыбнулся ей в ответ.

– Как чувствуешь себя, герой?

– Да нормально. Особенно когда не двигаюсь.

– Докладываю обстановку. Квартирка твоя готова, мы сделали в ней ремонт, она теперь как конфетка. К маме твоей ездили, объяснили ей, что ты на важном секретном задании, чтобы она не волновалась и не приходила сюда, в больницу. Мирошкин передает тебе пламенный привет и обещает помочь с разрешением на ношение оружия. Надеюсь, ты еще не передумал работать с нами?

– Да вы что? Конечно, нет! Глафира, я хотел спросить: что с этой женщиной? С Людмилой? Ее посадят?

– Конечно, посадят. А как же иначе? Правда, срок будет поменьше, чем у ее братца.

– А его нашли?

– Пока нет. Но это дело времени.

– А как же дети? Их отдали в интернат?

– Нет. Нашелся их отец… Теперь есть кому о них позаботиться. Ну ладно, Денис, вот тебе пирожки, бульон, яблоки… Завтра снова приду. Выздоравливай!

Глафира быстрым шагом вышла из палаты, спустилась на улицу. В лицо пахнуло запахом мокрого асфальта, распаренной тополиной листвы – недавно прошел дождь.

Подошла к машине, открыла дверцу и села рядом с водителем.

– Дима, сначала за Петей в садик, потом в художественную школу, мне не терпится показать Арсению новые краски… По дороге купим хлеба и молока. Все, поехали. У меня еще куча дел. Если ты не забыл, сегодня к нам на ужин придут Лиза с мужем…

– Гурьевым? Нет, не забыл. Ты мне рубашку погладь голубую, хорошо?

– Ладно-ладно, будешь должен… – и Глаша подставила Дмитрию щеку для поцелуя.