Анна Данилова - Красивая, богатая, мертвая…

– Да-да, это я уже слышала…

– Вот не знаю, говорить или нет… Была здесь одна женщина. Я приехала сюда в десять утра, а она как раз уходила. Представьте себе мое удивление, когда я увидела ее! Ведь Ирина встает не раньше десяти-одиннадцати, это значит, что ее разбудили… К тому же эта особа пулей вылетела отсюда, чуть меня не сбила с ног… Если бы это была та же Мусинец или еще кто из их компании, пусть и мужчина, я бы поняла! Но эта женщина была явно не их круга. Знаете, такая, без возраста, худая, жилистая, немного похожая на цыганку… Глаза злые-злые. Волосы черные, а надо лбом прядь седая, как серебряная… Я еще хотела ее остановить, позвала Ирину, чтобы узнать, жива ли она вообще… Мало ли. Ирина подошла к окну и сказала мне: «Все в порядке, Люся, пусть идет».

Понимаете, мне неудобно было спрашивать Ирину, кто эта женщина. Дмитрий Сергеевич в это время, сами понимаете, был на работе. Значит, рассудила я, эта цыганка приходила именно к Ирине. Может, предлагала что. Может, гадала…

– Когда это было?

– Примерно за неделю до того, как Ирины не стало.

– И вы до сих пор молчали? – возмутилась Глафира. – Как это возможно? И что было дальше? Ирина никак не комментировала этот визит? Ничего вам не сказала?

– Она пришла на кухню примерно полчаса спустя, чтобы забрать свой поднос с завтраком, и, когда по моему виду поняла, что я сгораю от любопытства, кто же была эта гостья, сказала: «Делегация…»

– Что?

– Не знаю, она так и сказала «Делегация». Постойте… Или «Делегатка». Она, наверное, собиралась сказать, от кого делегация и что нужно было этой женщине, но в последний момент, видимо, передумала. Может, приходила от кого, просила денег. Не знаю.

– Понятно… – сказала Глафира, на самом деле так ничего и не поняв. – Людмила, вы извините меня… Но я приехала сюда не только для того, чтобы поговорить с вами в спокойной обстановке, но и еще раз осмотреть дом. А вас я прошу быть неофициальной понятой. Вы не против? Я сейчас только отлучусь на несколько минут, мне позвонить надо…

20 июня 2011 г.

Он все еще не верил своему счастью. Жаль, что никто пока не знает, что с ним произошло и какие еще изменения ожидают его уже в ближайшем будущем!

А мама-то как обрадуется! Ну и, конечно, испугается. Скажет, бесплатный сыр, Денис, бывает только в мышеловке…

Видела бы она эту мышеловку! Он сидит в машине с ноутбуком на коленях и следит за подозреваемой. Серьезная, ответственная работа. Правда, никаких событий пока не происходит. Похоже, эта Ольга решила всерьез заняться собой. Пришла в свою комнату из ванной, на голове тюрбан из полотенца, закутанная в махровый халат. Лицо красное, распаренное. Села перед зеркалом и принялась мазаться кремом. Не самое приятное зрелище, да и Денису было не по себе, будто он подсматривает за женщиной, как больной какой.

Никто ей не звонит, ни с кем она не разговаривает.

Потом и вовсе такое началось, что Денису пришлось даже отвести глаза: Ольга начала переодеваться. Сначала, правда, волосы посушила феном, затем надела новое (на его глазах была срезана ножницами этикетка) бледно-розовое платье. И снова вернулась за туалетный столик – наводить красоту.

В дверь пару раз стукнули, Ольга даже ответить не успела, как в комнату вошла еще одна женщина. Постарше Ольги. Домашнее платье, на голове – косынка. Руки в бока, физиономия недовольная.

– Ты чего это не пришла на кухню? – спросила она, склонив голову набок, как птица. Чувствовалось, что нервы ее на пределе. Что случилось, Денис пока не понимал. Что там, на кухне, такого особенного, чтобы эта тетка так на нее разозлилась?

– Да так… – растерянно пробормотала Ольга, пожимая плечами. – Купалась сначала…

– Это я знаю, а потом, после бани?

– Валечка, мне надо было себя в порядок привести…

– Платье новое купила? Да? А на чьи денежки? У сестрицы вытащила?

– Валя! Что ты такое говоришь?

– У тебя траур, завтра сестру хоронишь, а ты вся в розовом. Куда собралась?

И тут Валентина увидела срезанную этикетку, принялась вертеть в руках. Присвистнула в удивлении:

– Ничего себе цена! Что, дорогуша, богатенькая стала… Вальку можно и не замечать… А на что нам теперь Валька, когда у нас есть такие хоромы и денежки…

– Валя, прошу тебя, успокойся… Я же обещала тебе дать денег. Ты же сама понимаешь – надо просто подождать!

– Раньше ты рада была, когда я позову тебя пить чай, а теперь что? – Валентина чуть не плакала. – Ты что, действительно не понимаешь, что если бы не я, то ничего бы этого… – Валентина похлопала рукой по новому платью Ольги, – у тебя не было!

– Я знаю, я все понимаю… – лепетала перепуганная, с виноватым видом Ольга.

– Да, кстати, ты телефон мой не видела?

– Валя, не знаю, может, ты здесь где-то оставила, посмотри…

– Э-эх ты! Предательница! Не буду я у тебя ничего смотреть. И вообще… Мы были подругами, всегда все вместе, а сейчас ты брезгуешь даже выпить со мной чаю?! Да если бы не я…

И снова по второму кругу.

Денис слушал внимательно, боясь пропустить слово. Что все это значит? Она, Валентина, открытым, можно сказать, текстом только что произнесла слова, которые иначе как признание в пособничестве и понять нельзя. Или же, говоря это, она имела в виду, что все это время помогала Ольге?

Денис очень хорошо запомнил все то, что рассказала ему об отношениях этих двух женщин Лиза. Бедную и больную Ольгу приютила у себя более обеспеченная Валентина. А после того, как Ольга вступит в право наследования и разбогатеет, она должна отблагодарить свою благодетельницу, заплатив ей круглую сумму, которую та потратит, чтобы начать свой бизнес. А это значит, что сумма должна быть немалая.

А что, если эта Валентина…

Мотив Валентины так быстро приобрел свою логическую обоснованность, что Денису стало даже не по себе. Он четко усвоил мотивы всех подозреваемых – Дмитрия Родионова, Евгении Тумановой и, конечно же, Ольги Виноградовой, и все они были объяснимы, понятны. Почему же никому и в голову не пришло заподозрить Валентину, которая в случае, если Ольга (явно находившаяся под ее психологическим давлением) станет наследницей сестры, поимеет и свои неслабые дивиденды! К тому же, учитывая ситуацию, никому и в голову не придет подозревать совершенно постороннего человека! Вот и Лиза ее не заподозрила, во всяком случае, ни слова об этом не было сказано.

Посторонний человек. Да, она не сестра, не мать, словом, не родственница. Но, несомненно, самый близкий человек Ольги все последние годы. Причем годы, когда Ольга балансировала между жизнью и смертью! Больные люди очень зависимы, это Денис знал не понаслышке. Его тетка тяжело болела и так привязалась к своей соседке, которая ухаживала за ней, что оставила ей и квартиру, и дачу.