Анна Данилова - Красивая, богатая, мертвая…

– Люда, давайте не будем такими кровожадными. Нет, я ее отпустила. Думаю, этот урок она запомнит на всю жизнь.

– Зря вы это… – вздохнула Людмила. – Если бы вы не обратили внимания на то, что она спрятала машину на другой улице, и не предположили, что она приезжала сюда с какой-то другой, определенной целью… Словом, перстень бы пропал. И кто-нибудь решил бы, что его украла я. И как бы я доказывала обратное? Нам, людям, работающим в богатых домах, знаете, как страшно бывает иногда, когда у кого-то что-то пропадает… Да, кстати! Все забываю сказать… Я же тут кое-что нашла! Подождите…

Она засуетилась, забегала по кухне.

– Надо было следователю сообщить сразу, когда я его только нашла… – Она зацокала языком. – Может, это, конечно, и несущественно… Телефон! Подождите минутку! Я его спрятала здесь, в буфете!

Людмила достала из буфета маленький складной розовый телефон.

– Это точно не Иринин, – убедительно сказала она, разрубая воздух указательным пальцем. – У нее был другой, черный, очень дорогой, я знаю, с золотом… Я когда увидела этот, сразу поняла, что вещь чужая, и, учитывая обстоятельства, брала его платком, чтобы не оставить отпечатки пальцев… Не думаю, что он может иметь отношение к убийству, но все же… Мало ли. Хотя не удивлюсь, если его оставили здесь как раз те люди, которые фотографировали тут, снимали отпечатки, словом, эксперты… Там и женщина была, такая, в очках… Может, ее, все-таки розовый, женский?..

– А где вы его нашли, Люда?

– В холле. На полу, он словно закатился, залетел за горшок с китайской розой… Полы-то у нас как зеркало, скользкие, думаю, кто-то обронил, он и отлетел… Странно, что эксперты не заметили.

– Значит, он появился в доме позже, – сказала Глафира.

– Позже чего ?

– Позже убийства.

Людмила часто-часто заморгала. Потом взяла себя в руки.

– Вот уж чего не знаю, того не знаю.

– Ну и ладно!

Глафира уже собиралась ей сказать, что хочет еще раз осмотреть дом, как вдруг была приятно удивлена приглашением пообедать вместе.

– Столько всего наготовила! И щи, и отбивные вон нажарила, и салатик нарезала… Все свеженькое, вкусное! Давайте, Глафира, садитесь! Поговорим. Вы мне свои вопросы будете задавать, я – отвечать. Может, что-нибудь вместе и придумаем! Жаль, что вы за рулем… Да и я – тоже.

– Ах да, вы же тоже водите… Кажется, у вас «Фольксваген», и вы просто обожаете свою машину!

– «Кажется»… «Фольксваген»… – незло, посмеиваясь, передразнила Людмила Глашу. – Вы так говорите, словно не знаете ничего про мою машину, которую между тем эксперты тщательно проверили, как и машину моего хозяина. Но я не сержусь, я понимаю – работа такая. Что же касается моего отношения к машине, то да, я действительно очень люблю свою машину… Конечно, я неважный водитель и езжу медленно, чем раздражаю более опытных водителей на дороге. Знаете, иногда они мне кричат разные ругательства. Но я не обращаю внимания.

– Расскажите о себе, Людмила. С кем вы живете? Кто вы по профессии?

– У меня семья, двое детей, мальчишки. Петру семь лет, Арсению – девять.

– Вы работаете за городом, мальчишки без присмотра?

– Нет, что вы! За ними и присматривают, и кормят, и отвозят в школу, и встречают. А иначе как? Старший, Арсений, ходит в художественную школу, он очень способный мальчишка… Да я вам их сейчас покажу!

Людмила принесла сумку, достала кошелек, показала вставленную под прозрачную пленку цветную фотографию: двое мальчишек позируют, щурясь от солнца, рядом с красным «Фольксвагеном». Один мальчик стоит, опершись на крыло машины и держа в руке панамку, другой сидит на водительском сиденье (машина снята в профиль) и держится за руль; задняя дверца позади водительского места распахнута, и на сиденье видна живописная корзинка для пикника с торчащим из нее горлышком винной бутылки и стрелами зеленого лука…

– А у меня нет семьи, – зачем-то сказала Глафира, понимая, что находится, в сущности, на работе и не должна вести себя таким вот образом. Кому какое дело, как и с кем она живет? Может, рассказать еще Людмиле о том, что ее хозяин не так давно присмотрел себе новую невесту? Хотя почему бы не поговорить на эту тему? А вдруг у нее с Дмитрием все сложится, и тогда Глафира переедет в этот дом, и ей придется каждый день общаться с Людмилой.

– Ничего, еще будет… – улыбнулась Людмила. – Встретите свою судьбу. И детишки родятся. Знаете, дети – это такое счастье.

– Людмила, все хочу спросить… А как это вообще… быть домработницей?

Спрашивая это, Глафира в этот момент пыталась представить себя на месте жены Дмитрия, проживающей в этом доме. Каково это – не убираться, не готовить, не гладить белье? За тебя все это сделает проворная, хорошо обученная женщина. Должно быть, это очень приятно – держать прислугу. А Людмила – настоящая универсальная прислуга: уборщица, кухарка, горничная и садовница в одном флаконе.

– Знаете, – доверительным тоном принялась объяснять Людмила, – все зависит от хозяев. Если они относятся к тебе как к человеку, то и тебе захочется услужить им, сделать все хорошо, качественно. Если же хозяева – монстры, так и норовят унизить, как мне рассказывали мои знакомые женщины, работающие в больших домах, вот тогда действительно тяжело, обидно и унизительно. Но женщины терпят. Ради денег.

– Людмила, вот вы наблюдали жизнь своих хозяев изнутри, что называется. Может, были свидетелем телефонных разговоров Ирины…

– Я понимаю, вы ищете зацепку, чтобы можно было понять, кто и за что ее убил. Но ничего такого припомнить не могу. Да, она разговаривала, конечно, по телефону. Но если это были звонки, которые не предназначались для ушей Дмитрия Сергеевича…

– А вы думаете, были такие?

– Во всяком случае, иногда, разговаривая, Ирина нервничала и отвечала односложно «да», «нет»… То есть не могла говорить открыто, понимая, что ее могут услышать. Но, может, мне это только показалось, не знаю.

– У нее были любовники? – спросила Глаша в лоб. – Как вы думаете?

– Не знаю. Во всяком случае, образ жизни она вела такой… Словом, ее никто не контролировал, она целыми днями была предоставлена самой себе. Сюда она никого не приводила, разумеется. Но кто и когда бывал на ее городской квартире – знала только она. Вы же понимаете.

– Ее сестра… Ольга…

– Нет-нет, она здесь не бывала. Да тут почти никого не было, я имею в виду со стороны Ирины. И вообще, Дмитрий Сергеевич не очень-то любит гостей. Он так устает, что, когда возвращается, быстро ужинает и ложится на диван отдыхать. Ну, может позволить себе виски там или коньяк… А Ирина, она почти всегда ела в спальне, положит на поднос все, что хочет, и отправляется. Я, говорила, не могу вообще есть без телевизора, у меня пища не усваивается. Ну как ребенок!