Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

– Не дергайся, – сказала Верка. – Слушай меня внимательно. Я за тобой уже десять минут наблюдаю. И за ними . Сейчас тут по дворам круг сделала, чтобы вроде как тебе навстречу идти. Они-то наших закоулков не знают.

Верка подхватила меня под руку и потащила по улице. У меня же ноги стали ватными…

– Сейчас в кафешку к Вазгену зайдем, сядем у окошка и посмотрим.

– Вера, ты о чем говоришь? – наконец смогла я выдавить из себя.

– Сейчас кофе закажем и поговорим. Ты только не оглядывайся! И не дергайся! Спокойно иди. Лидка, ты же вроде как никогда никуда не влипала. Или это из-за Насти?

– Вера, что ты несешь?!

Но Верка не ответила. Мы в эту минуту подошли к двери небольшого уютного кафе, которое держала армянская семья. Они приехали к нам давно, обрусели, старший сын женился на русской. Вся семья много работала, женщины вкусно готовили, сам Вазген варил замечательный кофе. У него в кафе всегда был народ, и он одинаково уважительно относился ко всем посетителям – и тем, кто брал лишь одну чашку кофе, и тем, кто заказывал полный обед. Посетителей он не обманывал, просроченными продуктами не кормил, гостей любил, поговорить любил, всех знал. Мне для Насти всегда заворачивал что-то вкусненькое в подарок.

На этот раз самого Вазгена не было, нас встретила его жена, усадила за столик, принесла кофе и печенье собственной выпечки.

– А теперь рассказывай, – велела я подруге.

– В окно посмотри, – кивнула Верка. – Черную машину видишь?

Большая черная машина явно иностранного производства стояла на другой стороне улицы. Стекла были тонированными, так что рассмотреть, кто находится внутри, мы с Веркой не могли, да и уже начало смеркаться.

– Это киношники, – сказала Верка. – Ты про кастинг слышала?

– Уже рассказали. Разве в нашем городе можно что-то скрыть?

– Да вся область знает! Ты объявления, развешанные по городу, видела?

Я покачала головой.

– Конечно, как всегда, витала в облаках или думала о чем-то возвышенном, – хмыкнула Верка.

– Вера, нам что с этого? Неужели ты думаешь, что тебя или меня могут взять в актрисы?

– Но машина-то ехала за тобой! Точно тебе говорю!

– Им нужны молодые, красивые, модельного типа…

– А вот и нет! По возрасту мы с тобой как раз попадаем: от двадцати пяти до тридцати двух. Ты еще и натуральная блондинка. А я, как ты знаешь, с шестнадцати лет крашусь. В общем, тоже нужной масти.

– Им блондинки нужны?

– А ты думала, почему у нас все бабы в городе перекрасились?

– Разве?

– Ты даже это не заметила? В универмаге краски больше не осталось! Все смели!

– Какие у них еще требования? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор.

Меня они не интересовали. Я не верила в честность кастингов. Я не собиралась подаваться в актрисы. Мама с детства внушала мне, синонимом какого слова на Руси является «актриса», причем еще с дореволюционных времен.

– Ты не сможешь спать с мерзким старым режиссером, – говорила мне мама, когда я стала уже взрослой. – И не нужно. Мужчине нужно отдаваться только по любви. Пусть он женат, но если ты сама любишь, то получай удовольствие от тех редких минут счастья, которые удается урвать. Рожать надо от нормального, умного и интеллигентного, а не от одноклеточного пьяницы и малограмотного урода. Ради ребенка. Чтобы ребенок получился нормальный. Хорошо бы на его детей посмотреть – чтобы примерно представлять, что от него может родиться. Женатый не будет требовать признания отцовства – ему это не надо, а записанный отец в определенной графе может создать проблемы. Ребенок вырастет – можно будет сказать правду. Может, общаться будет с братьями и сестрами по отцу, а потом, глядишь, папаша на старости лет и отпишет часть наследства незаконнорожденному отпрыску.

Наверное, мой отец был женат, когда закрутил роман с мамой. Она даже не пыталась выйти с ним на связь, хотя, в отличие от меня, знала все его координаты. И мне это запрещала. Или все-таки пыталась с ним связаться? И получила отпор? «Не надо ломать ему жизнь», – говорила мама. Хотя мне бы хотелось встретиться с отцом… Но я больше не поднимала эту тему, так как знала, что она очень болезненна для мамы. Она как-то сказала, что Настенька очень на него похожа. Да и я уродилась блондинкой явно в него. Я не была уверена, что он знает о моем существовании.

Верка тем временем перечисляла набор каких-то бредовых требований к кандидаткам на роль в сериале (то есть это они мне показались бредовыми), но моя подруга знала их наизусть.

– Ты, никак, собираешься на этот кастинг? – дошло до меня.

– Я уже была, – хмуро ответила Верка и уставилась в чашку.

– То есть как? – опешила я.

– А вот так, – подруга с вызовом посмотрела на меня. – Ты думаешь, что я горю желанием всю жизнь прозябать в этой дыре? У тебя хоть ребенок есть. Надо было в Москву уезжать в восемнадцать лет. Или, по крайней мере, в Ленинград, то есть Петербург. А сейчас кому мы нужны в нашем возрасте? Старость скоро, Лида!

– Какая старость?! Нам всего по двадцать семь лет!

– Не всего, а уже, – поправила подруга.

– Да ты чокнулась!

– Ты что-то ждешь от жизни? Ты еще ждешь чего-то хорошего?

Верка неотрывно смотрела на меня с минуту, потом заревела, да еще с такой безысходностью… Я принялась ее утешать. Мы взяли еще кофе. Машина продолжала стоять на другой стороне улицы.

Наконец мы покинули заведение Вазгена. Оказалось, что сам хозяин обслуживает питерских гостей и лично повез ужин в Дом культуры, где проходил кастинг.

Как только мы повернули в сторону наших домов (Верка жила через два дома от меня с больной матерью, пьющим отцом, пьющим братом, сестрой и двумя племянниками, отец которых утонул по пьяному делу), черная машина тронулась с места и медленно поехала за нами.

Мне стало неуютно.

– Может, к дяде Вите зайти? – задумчиво произнесла я. Дядя Витя был нашим участковым столько лет, сколько я себя помнила. – Хотя он, конечно, уже пьян. И не хочется его дергать в субботу вечером.

– Вся полиция города сейчас в Доме культуры, – сообщила Верка. – И дядя Витя там. Сама его видела. Он уговаривал наших теток по домам расходиться и не заниматься дурью. Лида, туда же пришли все от мала до велика! От четырнадцати до сорока! И из области из всей приехали! Все в актрисы хотят! Только тебя не было. А так я всех наших видела… Даже Иванову, которая после вторых родов в дверь только боком проходит.

– Ты серьезно?! – поразилась я.

– Ага. Весь наш класс – кроме уехавших за лучшей долей. И старшие, и младшие. И замужние, и те, кто до сих пор в девках! Весь наш город! Там не протолкнуться! Там же не только полиция, но и «скорая» дежурит! Уже несколько человек в больницу увезли, ну или домой отправили. Там же девки в обморок падают пачками! Ты представляешь, какое количество народа набилось в этот несчастный Дом культуры?! Да в советские времена на самые рейтинговые фильмы, наверное, столько не собиралось! Помнишь, как наши матери рассказывали, как за билетами стояли?