Мария Жукова-Гладкова - Поиграй со мной в любовь

Я помнила. Но теперь кинофильмы отошли на второй план. В кино перестали ходить, фильмы больше не привозили. Спроса не было. Он пропал в первую очередь из-за дороговизны билетов. Ведь можно смотреть телевизор, где стало гораздо больше каналов и появились такие передачи, которые в советские времена представить было невозможно. Потом даже в нашем городке провели Интернет, и, несмотря на дороговизну, я его подключила. Мне требовалось искать возможности для лечения Настеньки. Ну и я просто увлеклась, к тому же общалась на форумах с родителями детей, родившихся не совсем здоровыми. Я была готова платить за Интернет только ради одной этой поддержки!

Хотя большинство горожан Интернетом не пользовались и не знали, с какой стороны следует подходить к компьютеру. Технику осваивало только молодое поколение. Поколение наших матерей смотрело телевизор. Правда, молодежь нашего города тоже не могла жить без телевизора, Интернет его не заменил. Или только пока?

Верка тем временем рассказывала про то, как проходил кастинг. На просмотр из Петербурга приехали трое – один мужчина и две женщины. Их не сопровождал никакой обслуживающий персонал. Может, они не самые главные в кинокомпании и отвечают только за подбор кадров. Мужчина и младшая из женщин были мужем и женой. У них одна фамилия, и остановились они в одном номере в гостинице. Женщина, годившаяся им в матери, поселилась отдельно. У нее другая фамилия. Наверное, это теща.

– А это ты откуда знаешь?

– Я – от Тоньки Зайцевой. Но неужели ты думаешь, что это уже не знают все?

Да, скрыть что-либо в нашем городе невозможно…

– В общем, эти трое устроились в зале, а Людмила Павловна – администратор Дома культуры – выпускала на сцену девчонок по одной.

Порядок в очереди, как выяснилось, помогала поддерживать полиция. Вначале пытались составлять списки, но поняли, что это бессмысленно, так что остановились на живой очереди. Некоторых просили покинуть сцену сразу же. Других заставляли прогуляться по ней взад и вперед. Тут девчонки, конечно, показывали себя во всей красе – виляли бедрами, призывно улыбались единственному мужчине. Но отборочная комиссия резко пресекала кривляние.

После нескольких малолеток и теток, явно превышающих указанный возрастной барьер, старшая из женщин зашла за кулисы и приказным тоном велела этим категориям соискательниц покинуть помещение и не тратить ни свое время, ни время отборочной комиссии.

Стоял рев, крик, кто-то упал в обморок, но на помощь опять пришла полиция, которая еще вызвала представителей охранной фирмы, работающих в нашем единственном универмаге.

– Неужели они на самом деле ожидали, что придут только те, кто строго соответствует критериям? – усмехнулась Верка. – Может, это у них в Питере так, а у нас все хотят в актрисы.

Когда количество претенденток сократилось, шуму поубавилось. Нельзя сказать, что дело пошло быстрее. И Верка так и не поняла, по каким критериям отбирали.

– У меня создалось впечатление, что их больше всего интересовала походка, – призналась подруга. – Образ в целом, что ли…

– Вообще-то это разумно, – заметила я. – Теперь легко изменить цвет волос, даже цвет глаз – контактными линзами, макияж можно наложить самый разный. Ты посмотри, как по-разному одни и те же актрисы выглядят в разных фильмах – в зависимости от требований сюжета и создаваемого образа героини. И эти киношники тоже ищут женщину, соответствующую образу, – ну а мелкие детали можно изменить.

Я попросила Верку рассказать, как она сама выходила на сцену.

– Не напоминай мне о грустном, – скривилась подруга. – Меня сразу же отправили вон, даже второй раз пройтись не предложили. Я предполагала, что так будет, но… Лидка, мне так хочется вырваться из этого болота! Я замуж хочу! Красивой жизни, баров, ресторанов, брызг шампанского. Девки какие-то под пальмами лежат, а мы в этой дыре прозябаем! И в начале октября уже заморозки! Я не хочу зимы! Я хочу вечного лета!

На Верку иногда накатывала депрессия. На меня тоже накатывала, но меня всегда радовала Настенька. Радовала – и заставляла держаться. Моя дочь без меня не выживет. Я должна быть ей поддержкой и опорой. А Верке было не для кого жить. Она работала бухгалтером после бухгалтерских курсов, не видела для себя никаких перспектив, не могла бросить больную мать, помогала сестре справляться с племянниками, дралась с пьющими отцом и братом… И отчаянно мечтала выйти замуж за принца.

Мы расстались перед моим домом. Верка пошла дальше, я открыла калитку, зашла, а закрывая ее, увидела, что большая черная машина с незнакомыми номерами (питерскими?) медленно поехала дальше. Вроде бы за рулем сидела женщина.

Как я говорила, воскресенье в нашей библиотеке – рабочий день. Посетителей опять было много, но в первой половине дня. Во второй, как и следовало ожидать, их почти не осталось. Мы собирались закрыться в пять, но не успели.

В половине пятого распахнулась дверь и вошли две женщины и мужчина, которых ни я, ни заведующая никогда не видели. По вчерашним описаниям Верки я поняла, что это и есть та самая отборочная комиссия, которая приехала в наш городок искать главную героиню сериала. Да и одеты они были несколько непривычно для наших мест. У нас не носят белые пальто типа того, что было надето на молодой женщине. С нашей грязью это пальто продержится от силы один день, если не один час, – конечно, если ходить пешком. Старшая дама была облачена в нечто вязаное в зеленых тонах. Пальто? Или это как-то по-другому называется? Такой вязки я раньше не видела. И подобных одеяний не видела никогда. Вязка, скорее всего, была машинной. На мужчине была «косуха», кожаные джинсы, благодаря трехдневной щетине и стильной стрижке с длинной челкой он напоминал какого-то актера, только я никак не могла вспомнить, кого именно. Но, может, он и есть актер, и ему подыскивают напарницу?

– Вы хотели посмотреть газеты? – спросила заведующая.

Приезжие (не из нашей области) почему-то обычно интересуются местной прессой. Мы храним подшивки с советских времен. У нас неоднократно работали историки и краеведы. Я сама люблю почитать старые газеты. Так узнаешь историю родного края. И вообще можно составить представление о жизни двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад. В нашем городе поколение моей мамы очень сожалело о тех временах. А я… Я тогда не жила, но, признаться, думала, что мама и ее подруги уж больно его идеализируют. Не так уж все тогда было хорошо. Но они были молодыми…

– Нет, мы хотели посмотреть Лидию, – объявила более старшая дама, которая разглядывала меня очень внимательно, словно рентгеном просвечивала.

Я моргнула. Заведующая странно посмотрела на гостей, потом на меня. Мужчина обворожительно улыбнулся мне. Молодая женщина в белом пальто тоже улыбнулась.