Вера Коркина - Умный, наглый, сомоуверенный

— Это еще что?

Он услышал окрик сзади и ринулся вниз, схватив предмет, который его заинтересовал.

— Вылазь.

Авилов выбрался и показал Ирину сумку:

— Я кое-что нашел.

— Подумаешь, сокровище, — фыркнула Юля. — Чего тут шмонаем? Договорились же. Я сама все расскажу.

— Ну знаешь. Доверяй, да проверяй. Ты можешь что-нибудь позабыть, а тут все наглядно, перед носом, память и освежится.

Юля снова фыркнула:

— Шерлоком Холмсом себя воображаешь?

— Я забыл, мы на «ты» или на «вы»? Мне приятней на «вы». Павел Иванович не давал о себе знать? Нужно быть готовыми, а то может приключиться недоразумение. С минуты на минуту.

— Подожди здесь, — сказала Юля. — Я сейчас приду.

Она отправилась обратно, к овощной яме и вернулась с неописуемым выражением лица. Расстройство проступило в каждой черте — обиженно выгнулся рот, потухли глаза.

— Может, у тебя найдется сигарета? — печально спросила она.

— Да пожалуйста.

— Ничего не получается, — заявила Юля и неумело затянулась. — Он забрал. Там все и хранилось: и папка на тебя, и оставшиеся деньги.

— А это точно он забрал? — усомнился Пушкин. Они, не сговариваясь, поглядели на сумку.

— Нет, мадам не могла. Сумку я туда положила, когда милиция уехала. А до этого она в Марусиной комнате лежала… А они оттуда моментально вылетели — такой рев стоял.

— Мадам?

— Она, конечно, пыталась шпионить, но я глаз не спускала. Во двор она не выходила. Если бы были документы, это одно дело, а так ты Павла прижмешь, а он тебя — в тюрьму. И все.

— Да. Мы были почти у цели. А что с Ириной?

— Не знаю, смоталась куда-то, — равнодушно пожала плечами Юля. — Нашлась уже, наверное, раз милиция не беспокоит… У меня одна подруга, и я ей запретила давать адрес. Но мадам ее окрутила так, что она ее сюда привезла, прямо на мой день рожденья. А Павел до сих пор не поздравил.

Юля вздохнула.

— Пошли. Купим что-нибудь тебе и Марусе. А то ребенок проснется — я без подарка.

Они оделись и побрели по солнечной улице к супермаркету.

— А может, пропажа Павла Иваныча и есть подарок? — поинтересовался он. — Не думала про это?

— Голова от таких мыслей болит.

— Юля, ты ведь девушка ничего себе так. Особенно когда исхудавши. А Павел Иванович — злобный немолодой тип. Невзрачный, коварный. Что ты в нем нашла?

— Да уж и сама не знаю. Глупая была, родила ребенка, а сейчас руки связаны. Куда я с мамой и Марусей? Зависимый человек.

— Плюнь, через год замуж выйдешь за охранника. Мое дело, конечно, сторона, но с этим вздорным типом небезопасно под одной крышей. Он отчаянный.

— Еще какой.

— Слушай, а если он все забрал, то, может, и вообще не вернется?

— Я про это и думаю. Что тогда делать? Мы тут планы составляем, а он давно ту-ту. Сел же в поезд, и паспорт нашелся. — Юля не скрывала горечи. — Но опять же дом. Он жадный, дом не бросит.

— Он может его продать так, что ты и не узнаешь. Приедут люди, покажут документы… Выметут вон, и все.

— Слушай, ты меня пугаешь. Я так не хочу.

Они купили в супермаркете коляску с куклой для Маруси, а для Юли он выбрал полумесяц из гранатов на серебряной цепочке, и она радовалась, как ребенок. Но особенно радовать Юлю он не собирался, и весь день ходил вокруг и нагонял на нее чаду, строя предположения насчет коварства Павла Ивановича, чем довел ее до полного уныния.

— Интересно, сколько раз нужно человека надуть, чтобы он перестал верить обманщику? Уже все понятно. Нужно устроить окончательную ловушку с разоблачением, чтобы не выкрутился. Надо его сюда заманить.

— Как? В газету объявление подать?

— Можно. Подай объявление, что продаешь дом.

— Как я его продам? Покупатели…

— Ты не поняла. Если позвонят, будешь отвечать, что дом уже продан.

Но Юля его не слышала и твердила свое:

— Бумаги на дом оформлены на чужую фамилию, какого-то Разумовского.

У Авилова от неожиданности выступил на лбу пот.

— На какую фамилию? — переспросил он.

— Разумовского.

Он замолчал. Вот оно что. Круг замкнулся. Все встало на места. Вот почему молчит полковник. Потому что узнал, кто владелец дома, в который поехала Ира.

— Бедная ты моя! — Он сочувственно посмотрел на домработницу.

Как же нас всех облапошили! Ах ты, наш голубчик! Законный обладатель дома! Порядочный без примет! Две жены в анамнезе, Ира, тетка Нюра, домработница. Три дочери, не считая предыдущих браков. Аттракционы, отель, шантаж, попытка убийства. Универсал, твою мать. Плохо начинать с аттракционов. Аттракционы до добра никого не доведут, так и будешь прыгать с одной карусели на другую. Какой беспокойный тип, то тут развлечется, то там. И прибыли-то никакой, а сколько всем хлопот! Зато теперь понятно повышенное внимание к его, Авилова, персоне.

Все вместе они знают все, но самое главное никто друг другу не сообщал или сообщал случайно. Кому охота признаваться в собственной глупости? Никому. Только Юля, с ее непосредственностью, когда распсихуется, несет что ни попадя. Авилов принялся молча расхаживать по гостиной. А Ира, что она сделает, когда обнаружит истину? Для нее это будет чересчур. Самому ему одно нужно сделать несомненно — выманить «кавказского пленника» из укрытия. Отнять досье. Потом дом.

Он набрал телефонный номер полковника:

— Юрий Максимович, Ира не звонила?

— Звонила. Завтра вернется. Где тебя носит, отец беспокоится.

— Передайте ему, я сегодня выезжаю, к ночи буду. А Ира во сколько приедет?

— Не знаю. Сказала, что встречать не надо. Темнит. Получит у меня что причитается.

— Юрий Максимович, если вы ее увидите раньше, чем мы встретимся, не говорите того, что знаете. Ни в коем случае, я вас прошу. Последствия могут быть несоразмерными.

— На что ты намекаешь?

— На то и намекаю, что вы подумали. Надо осторожно. Я знаю как. Не делайте ничего в одиночку.

— Прознал, да? — спросил полковник.

— Да.

Помолчав, оба одновременно положили трубки.

Они доплыли до острова. Остров был просто скалой, огромным камнем, поросшим скудным кустарником. Пахло подмороженной травой. Алексей наломал веток, принес бумаги и развел костер. Они сели на брезент. Небо было затянуто тучами, быстро несущимися на восток. Из всех звезд лишь одна Венера упрямо проливала сквозь тучи зеленый свет.

— Я знаю, зачем ты приехала. — Алексей плеснул из фляжки какого-то тягучего напитка. — Ты приехала за документами. За компроматом на своего любовника.

Ира смотрела в костер. Почему-то ей стало безразлично, что он о ней думает. Ей было хорошо тут сидеть, касаясь его локтем. Странная штука семейная жизнь. Они не виделись столько времени, а оказались вместе на острове, и все остальное отступило. И какая-то девчонка, и проданный дом, и поехавший отель, и Яков Александрович, и Сашка, с его документами и разбитой головой, отступили, как призраки. Было ли это вообще? Лучше бы не было… Сидеть, смотреть в огонь, чувствовать его рядом. Все хорошо, ничего не нужно. Главное, не двигаться, ничего не говорить. Не спугнуть. Вдруг исчезнет?