Оксана Обухова - Шутки в сторону

— Зачем? — перебила Полина и наморщила гладкий лоб.

Я могла бы ей сказать, что сильно беспокоюсь за ее безопасность и предпочитаю, чтобы она только подбрасывала идеи, а страх подозреваемые нагоняли на себя сами. Но объяснять коренные мотивы не стала, высказалась лишь относительно конкретного вопроса.

— Затем, чтобы затянуть обсуждение. Пусть поломают голову и кто-нибудь в муках родит идею: стаканы собрали для анализа ДНК. Это очень важный момент.

— А если не родит? — забеспокоилась Полина.

— Немного поможешь. Но кто-нибудь обязательно догадается. Народ собрался сплошь образованный, а о ДНК сейчас каждый знает. В остальном все понятно?

— Угу.

— Повтори. В последовательности.

— Ключи от дома. Официанты, перчатки, пакеты. Хрустальная грань, ДНК.

— Отлично. Но главное — не высовывайся. Побольше кудахтай: ничего не знаю, не понимаю, сама вместе с вами боюсь. Мне очень нужно заставить преступника нервничать, на этот момент его психическая нестабильность — главная задача. Причем твоя. Больше разговоров, Полина, можешь добавить истерические выкрики. Только сама никаких выводов и предположений, пожалуйста, не делай. Прости, что напоминаю, но ты — одна из всех. Такая же подозреваемая. И будь, пожалуйста, осторожна. Не пей непроверенных напитков, не оставайся наедине ни с кем, кроме Жоры и Стелькина. Будь умницей, хорошо? — Полина и в самом деле начала бояться, я приободрила ее легким хлопком по спине и направилась в обход скульптурной композиции «Влюбленные в граните». — Пошли к народу в гостиную, там Семен Иванович и Валентин Наумович пытаются играть в карты…

Пытался разложить пасьянс только Семен Иванович. Валентин Наумович, казалось, весь ушел в горе и вид за окном и нашему обществу, похоже, не обрадовался. Гнедой и Гоша, старательно отвернувшись друг от друга, изучали меблировку, Жорж не сводил глаз с любимой голубицы.

Я по дороге в гостиную шепнула Антону:

— Сейчас Аркадьевна принесет ключи от своего дома, возьми их с самым грозным видом и волоки меня на выход, — и как примерная девочка уселась возле пальмы.

— Долго нас собираются здесь держать? — не поднимая глаз от разложенной колоды, поинтересовался Семен Иванович.

— Надеюсь, что нет, — ответил Антон.

— На что вы надеетесь?! — вспыхнул Протопопов.

— Скоро все узнаете, — многообещающе, но весьма туманно ответил охранник и тут же получил от дрожащей мадам Полины связку ключей. — Софья, на выход!

Подарив обществу весьма затравленный взгляд, я встала и понуро поплелась за бодигардом.

Общество проводило мой уход по-разному: Семен Иванович и Валентин Наумович с некоторым подозрением (скоро все их сомнения развеет Полина), Гоша и Гнедой пожелали мне взглядами ни пуха ни пера, Жорж вообще отвернулся, Полина попросила расцеловать ее кошек и добавить им в плошки сухого корма, а в туалеты — гранулированной подстилки.

— Что вы с Туполевым задумали? — немного отъехав от гостиницы, хмуро спросил Антон.

Дискредитировать патрона в глазах подчиненного и говорить, что Назар Савельевич тут совершенно ни при чем, я не стала.

— Намечается позиционная война нервов, — ответила просто, но замысловато и в свою очередь поинтересовалась: — У тебя прямой выход на генерала есть? — Антон кивнул, и я попросила его остановить машину за воротами парка. — Позвони, пожалуйста, Ивану Артемьевичу, скажи, что нам очень нужен криминалист по адресу Полины. Будем отпечатки пальцев и ДНК искать.

— Где? — набирая на сотовом номер, спросил бодигард.

— Покажу на месте, — пообещала я и послушала, как начальник личной охраны олигарха беседовал с генерал-майором.

Ничего беседовал, с пиететом и намеком на обязательную благодарность всем побеспокоенным лицам.

— Криминалист будет, — сообщил Антон, убрал телефон в карман и вывел автомобиль с обочины на дорогу. — Что ты задумала?

Видимо, никогда мне не обмануть отставного чекиста. Сразу просек — не туполевские методы.

— Я полагаю так. В одном месте на стене возле углового кресла в столовой может остаться отпечаток ладони «шахматиста». Вот представь. — Я села на сиденье полубоком. — У тебя есть прибор, зарегистрировавший в комнате наличие подслушивающего устройства. Ты стараешься определить точнее его местоположение. То есть идешь, в нашем случае, по направлению к угловому креслу, понимаешь, что сигнал оттуда… И что ты делаешь дальше?

— Ничего, — ответил Антон. — Принимаю к сведению и сворачиваю переговоры.

— Это ты. Ты профессионал. А что делает простой смертный? — Не дождавшись ответа, я продолжила развивать тему, как единственный «простой смертный» в этой машине. — Я, например, обязательно сунула бы нос за кресло и попыталась разглядеть прибор. Так?

— Предположим, — буркнул Антон.

— Предполагаем. Простой смертный сует нос за кресло, — причем глубоко, так как микрофон в полой ручке и просто так его не разглядишь, — и что же он делает в этот момент? Он всей пятерней опирается на стену! А там, в углу, ни одного постороннего отпечатка пальца быть не должно. Зачем кому-то из гостей Полины разглядывать пыль в углу за креслом? Незачем! — И добавила с воодушевлением: — А?!

— Долго думала?

Я решила, что Антон меня хвалит, и гордо ответила:

— Нет.

Но как показал следующий текст, хвалить меня никто не собирался, меня собрались критиковать:

— Во-первых, даже если какие-то отпечатки в углу за креслом мы найдем, это еще ничего не доказывает. Во-вторых…

— Во-вторых, — перебила я, — доказательства нам нужны не для суда и приговора. Туполев сам себе суд. И преступник отлично об этом знает.

— А во-вторых, — настойчиво продолжил Антон, — ты рассуждаешь как женщина. Это тебе легче через спинку перегнуться и вниз глянуть, а нормальный мужик это кресло просто в сторону откатит и все рассмотрит.

— Антон, возле ручек этого кресла стоят фикус и пальма. Чтобы его выдвинуть и как следует задний план рассмотреть, надо цветы минут десять переставлять. А это, поверь мне, работа. «Нормальному» мужику легче вниз головой эти десять минут повисеть…

— А если он о стену не опирался? — упорствовал бодигард.

— Опирался. Почти наверняка. Микрофона-то он так и не увидел, тот в ручке прятался. Так что нырял он головой вниз глубоко, выныривал — с усилиями.

Какое-то время Антон молчал, потом, видимо, решил, что рациональное зерно в моих рассуждениях присутствует, и пустился критиковать с другого бока:

— Надежда на этот след все равно слабая. Насколько я помню, вы уже пытались выловить «шахматиста» на микрофоны, и все закончилось полным пшиком. Ничего вы не выловили.

— А вот и выловили, — обиделась я. — Просто не дотерпели. Или Толик нерасторопным оказался… Покойному Толику ведь пришло распоряжение снять микрофоны? Вполне могло получиться так, что мы намекнули Семену Ивановичу на кресло, а он как раз обнаружил «жука» в лампе, и в точности наоборот произошло с Валентином Наумовичем…