Татьяна Столбова - Смерть по сценарию

Так, вся в сладких грезах о принцессе, я вышла из квартиры убитой, спустилась по лестнице и остановилась у входной двери. Надо чуть приоткрыть ее и глянуть в щель, нет ли во дворе Васи Алексеева. Я протянула руку и...

Дверь распахнулась, едва не съездив мне по носу. Я отскочила, открыла рот, чтобы выругать как следует того, кто так торопится с риском для чужой жизни, и замерла в ужасе. В подъезд вошел оперативник Сахаров, а за ним — Вася Алексеев. Вот и пришел мой конец. Знала бы, в окно бы выскочила, не побоялась...

Увидев меня, Сахаров встал как вкопанный. Вася Алексеев стукнулся о него и тоже встал. Лица обоих постепенно менялись, и выражение их не сулило мне ничего хорошего. Я нервно оглянулась. Бежать было некуда. Словно очнувшись, Сахаров сделал резкий шаг вперед и схватил меня за руку. Участковый в точности повторил его действия в ту же секунду.

— Ты что тут делаешь? — прошипел оперативник, встряхивая мой рукав.

— Гуляю, — хриплым шепотом ответила я, еле живая от страха.

Я не знала, что мне говорить и как себя вести. Я не была готова к такому повороту событий. Собственно, как добропорядочная гражданка, я обязана была позвонить в милицию, как только обнаружила труп. Я этого не сделала. И обыск проводить не имела права. И вообще: как мне объяснить, зачем я явилась в квартиру Вероники? Вряд ли Сахаров поверит моему рассказу о странных звонках Мадам, о встрече с Вероникой у памятника Маяковскому, о наших милых беседах в рифму, о несостоявшемся походе в кино...

И тут мне пришло в голову, что Сахаров может и не знать, что Вероника убита. И о существовании самой Вероники может не знать. Он, наверное, направляется к Анатолию. Тот ведь тоже здесь живет. А Вася Алексеев его сопровождает...

Эта мысль придала мне сил. Я дернулась — не очень активно, потому что чувствовала, что все равно не смогу вырваться, — и грубо сказала, обращаясь к одному Сахарову:

— Отпусти! Ты сам разрешил мне вести расследование!

Заложила не задумываясь... Вот именно что «не задумываясь». Подумала б хоть миг, не сказала бы этого.

Лицо Васи Алексеева вытянулось. Он с недоумением посмотрел на оперативника. Бедный Сахаров ужасно смутился, даже, кажется, покраснел — в полумраке подъезда я не разглядела толком. Но хватка его ослабла. Я выдернула у него свою правую руку. Левая пока осталась в железных тисках участкового.

— В какой квартире ты была? — довольно спокойно спросил Сахаров.

— Не скажу, — храбро ответила я и взвыла — противный Вася Алексеев сжал мой локоть огромной медвежьей лапой с такой силой, что мог бы вполне сломать мне руку.

Сахаров покосился на него с неудовольствием.

— Пройдем, — сказал он, кивая на лестницу, — там удобнее будет разговаривать. Давай сюда эту партизанку.

Он перехватил меня у Васи Алексеева. Я и не думала сопротивляться. Что толку? Убежать я уже не сумею. Но и сдаваться на милость победителям не собираюсь. Надо стоять на своем и ничего конкретного не говорить. Жаль, нельзя соврать, что я была в гостях у Анатолия, — это легко можно проверить, не отходя от кассы.

— Ну? — насмешливо спросил оправившийся от моего предательства оперативник. — Так кого же ты посещала, Тоня Антонова?

— Хоть пытайте меня, ничего не скажу, — заявила я, с беспокойством поглядев на Васю Алексеева. С него станется. Неужели я ошиблась, когда поведала Мадам о том, что покорила участкового своей неземной красотой? Не похож он как-то на покоренного. На разъяренного — да, очень даже похож...

— Это мысль, — хмурясь, буркнул он. — Может, затащить ее ко мне домой? Утюг я вчера починил, паяльник есть...

Я была на грани обморока. Ноги мои подкосились. Если б Сахаров не держал меня, наверняка рухнула б как подкошенная. Ну, Вася Алексеев, ну, фриц недобитый...

— Тоня, — ласково сказал оперативник, — лучше правды ты все равно ничего не придумаешь. Облегчи душу чистосердечным признанием.

Вон как заговорил, змей. А был такой тихий, скромный...

— Не облегчу, — упрямо ответила я. — И вообще: я буду говорить с вами только в присутствии моего адвоката.

— Ишь! — восхитился Сахаров.

А Вася Алексеев засопел и сдвинул брови к переносице. Подумаешь, какой суровый.

Я понемногу приходила в себя. Они явно не знали, что со мной делать. Был один вариант: держать меня, пока не выложу все, что знаю. Но на это нужно время. Так просто я не сдамся, это ежу понятно.

Участковый снова тряхнул меня, правда, уже без особого энтузиазма. Я презрительно усмехнулась. Он застонал, как будто это его трясли, выпустил мой рукав и отвернулся. Так, один противник готов.

Сахаров задумчиво смотрел на меня взглядом серийного убийцы из детектива, который показывали на этой неделе по НТВ. Тот тоже был такой молодой и симпатичный, а оказался жестоким и бездушным монстром. Я живо представила себе его рядом с Вероникой, с перекошенным в сладострастной ухмылке лицом, с газовой косынкой в длинных тонких пальцах...

— Тоня, — сказал вдруг Сахаров нормальным, немного сердитым голосом, — ты сейчас пойдешь с нами. А потом я отвезу тебя к следователю. Устраивает?

— Нет, не устраивает.

— Почему?

— Не знаю почему. Просто не устраивает, и все тут.

Как ни странно, такая логика его вполне удовлетворила. Он тяжело вздохнул, криво улыбнулся мне и, не сказав больше ни слова, пошел вверх по лестнице. Участковый, погрозив мне кулаком, двинулся за ним.

Я не спешила уходить. Мне было очень интересно, куда они направились. Если к Анатолию — можно смело уходить домой. Ничего полезного он уже не сообщит, так как выложил все, что знал, в нашу первую встречу. А вот если к Мише... Тогда, наверное, стоит пойти с ними. Вдруг обзор первого места преступления поможет мне в моем расследовании?

Но оперативник с участковым прошли только один марш и остановились на третьем этаже, тогда как квартиры Миши и Анатолия находились на пятом. Неужели...

Я похолодела. Сейчас они увидят приоткрытую дверь, войдут и обнаружат труп Вероники...

На цыпочках я спустилась вниз, приоткрыла входную дверь и вылезла на улицу. Даже без ковра-самолета я домчалась до остановки за считанные секунды. Подошел автобус, и — все. На сегодня мои приключения закончились.

Слишком она была бледна, слишком взволнованна, хотя и пыталась казаться спокойной. Сахарову очень не хотелось отпускать ее, но делать было нечего. Упрямая девчонка все равно не скажет, где была и с какой целью. Да и местный участковый действует на нее как удав на кролика. А тот и рад стараться. Изображает из себя героя боевика, надувает щеки, хмурит брови... Хорошо хоть не дурак. Информацию о Веронике Жемалдиновой изложил толково, без лишних вопросов.