Марина Серова - Будь что будет

— Поезжай на другой конец поселка, пересядем в мою машину.

Я была только «за».

— Я смотрю, вас разделали. А где Кирсан?

— Водокоев сказал, что он… отступил.

— Понятно. Я потерял его из виду, когда начал работать. Сейчас, наверное, уселся в свой «Мерседес» и пилит домой. Чжан теперь у него союзник номер один. Жаль, хорошие деньги обещал.

— Может, еще заплатит.

— Может. Не умеет он воевать ни хрена.

— Так вы все видели?

— Зачем мешать, один, конечно, тоже в поле воин, но лучше, когда противников поменьше.

Другое дело, смотреть, как человека закапывают, — неприятно, и все равно я начал стрелять, когда в зоне поражения оказалось наибольшее количество мишеней.

— Как ты думаешь, Ежов носом землю роет ради спортивного интереса?

У капитана лицо попыталось синтезировать озабоченность.

— Не знаю. Может, наш подопечный в курсе?

— Проснется, узнаем.

Я не сомневалась.

На единственной улице поселка — никого. Аборигены разбежались по домам и трясутся от страха. Есть ли здесь телефон? Вряд ли. Случится чудо, если милиция доберется к месту бойни к концу дня.

Пересев в новенькую «БМВ», мы отправились в Тарасов. Дреич больше никого не хлопал, потому как сам сел за руль, объяснив, что купил машину недавно и не хочет в случае чего винить кого бы то ни было в причинении материального ущерба.

Пока Гриша был в отключке, я сделала ему перевязку. Капитан даже бинта из аптечки не пожалел.

— Вы проявляете верх гуманности.

— Помолчите.

— Не будем ссориться. А правда, что вы можете удовлетворить любую женщину?

— С чего вдруг у вас такие мысли?

— Да тут Ежов вас расхваливал.

— Вообще-то, да Только ему откуда это известно?

— Наверное, слухом земля полнится.

Кроме как ко мне домой, ехать больше было некуда.

Порядок, наведенный Кирсаном, почему-то действовал несколько угнетающе. Калмык потерпел поражение. Куда подевалась атмосфера тепла и уюта? Пусть у меня не всегда прибрано, но зато можно расслабиться. Прямо как не к себе домой зашла.

— Сколько тут у вас обновок, — заметил Губов, втаскивая еле живого Гришу.

— Кирсан постарался, — с грустью выдохнула я. — Кофе?

— Только, если можно, без «черемухи».

— Вы тогда сами напросились.

— Я получил приказ, а кроме того, мне хотелось вас потискать.

От подобного признания у меня чуть ноги не подкосились.

Он на самом деле меня хочет.

— Пусть ваше желание останется светлой мечтой, ладно?

Уложив на диван раненого, капитан плюхнулся в кресло.

— Не бойтесь, больше не буду.

Я принесла кофе и бутерброды. Водокоев был очень плох.

— Надо бы его в больницу.

— Удерет, зараза, потом ищи его, — не согласился Губов.

— Может начаться гангрена.

Губов понял меня и стал подыгрывать.

— Мне насрать. Пусть гниет заживо.

— Вы не имеете права, — начал бороться за свои права Гриша, но это только раздуло огонь фиктивного спора.

— Молчи, а то вторую ногу сломаю.

— Послушай, ему надо в больницу.

— Пусть встает и едет.

— Будь человеком.

— Я за то, чтобы он сгнил.

— Он много знает.

— Но ни хрена не говорит. Пусть подыхает.

— Я расскажу, — взмолился Гриша.

Губов нежно положил свою клешню рядом с раной.

— Ты решил исповедаться, сын мой. И правильно сделал. Я слушаю тебя, и упаси тебя Господь начать фантазировать. Итак, скажи мне: каким образом полковник ввязался во все это дело?

— Бестолочи, — застонал Водокоев. Дреич побагровел. — Ежов мой человек. Он постоянно снабжал меня информацией о всех выставках в России. Если риск был оправдан, я нанимал людей и получал интересующий меня товар.

— Вот почему эта штабная с-с-с, не буду ругаться, не прислала людей. Этой с-с-с нравится, когда мы друг друга мочим. Он предупредил тебя о том, что Кирсан поехал на охоту?

— Конечно. Поэтому я так быстро и разделался с Алмаевым. Мы ждали нападения.

Я расстроилась. Так вот почему мы не победили.

— И он простил тебе убийство своей бабки?

— Да, Танечка, простил. Правда, я вначале побаивался, как бы он не прислал за моей головой какой-нибудь спецназ, но, узнав, что же написано в книге, он оставил мне только двадцать процентов от доли и списал все грехи. Я согласился, надеясь все переиграть, когда дело будет сделано.

— Вы перевели текст?

— Нам помог один человек. Есть такой имам Али. Он владеет древнекитайским.

Я не подала и виду, что мне знакомо имя. «Али знает, что следует искать, Али может читать старые книги», — я записала информацию на корочку мозга.

— Так из-за чего же погибло уже столько народу?

— Как я понял, карлик спрятал какие-то золотые пластинки. Их должно быть очень много.

— Сколько? — засуетился Дреич.

— Не знаю. Вроде пять возов.

Я, как ни старалась, не могла приняться за расчеты. Пять возов золота. Пять возов золота.

— Мне теперь ничего не достанется, но, поверьте, очень не хочется, чтобы эта властная тварь получила хоть пылинку.

— Да на себя он играет, на себя, — блеснул интеллектом Дреич.

— Будучи потомком людей, принадлежащих двум ветвям одной семьи, Геннадий Александрович решил вести двойную игру.

Водокоев разразился аплодисментами в мой адрес.

— Когда Хальзов затеял у себя выставку, я с подачи полковника был тут как тут. Помню, долго смотрел на витрину со скакунами и не мог оторвать глаз. Бестолковый старик, сам не ведая, что творит, решился выставить золотого будду с посланием предка. Я сфотографировал все экспонаты и отдал Ежову, зная, что глава одной ветви живет в Китае. Тот обеспечил через Чжана перевод.

Главное, что удалось прочесть имя. Главы ветвей знали о существовании Вуатора и, естественно, проявили интерес к «источникам счастья». Потом они решили моими руками сделать всю грязную работу. Я согласился и был введен в курс дела. А с волками жить… Погоня за наживой затуманила сознание, и я приказал вытрясти книгу из бабульки.

— Кстати, кто вам сказал, где она находится?

— Ежов и сказал.

— Как?

— Только он об этом не знает. Нечего засыпать в моем присутствии. Я, конечно, не Кирсан, но кое-какие фокусы мне по силам.

— Чего? — не понял Дреич.

— Он может рыться в сознании спящего, используя гипноз, — пояснила я.

— Это ж надо какая дрянь!

— Теперь вы можете оценить то, к чему привели мои усилия. — Водокоев взглянул на раздробленную ногу и закрыл глаза.

— Кирсан говорил мне, что только он способен решить задачу.

— Значит, не только он.

— Не умничай, — встрял Дреич. — Сейчас позвонишь полковнику и расскажешь о вашей победе. Скажешь, что Кирсан убит. Ясно?

— Я буду должен направить Ежова на поиски старика, иначе он…

— Наивный, — перебил Губов. — Человек ФСБ — это только человек ФСБ. Он работает на себя. Ты думаешь, долго было тебя прижучить?